Эти вопросы поднимались и, наверняка, каждое мнение было подкреплено множеством аргументов. По крайней мере, Алглав считал, что все происходит именно таким образом.
Наконец к нему приблизился лесной человек, который, казалось, хотел дать волю своей свирепости. Алглав это почувствовал особенно сильно. Закрыв глаза, он ждал. Но удара не последовало. Того, кто ему угрожал, отогнали свои же соплеменники. Открыв глаза, натуралист понял, что, судя по поведению окружающих, его жизнь пока что вне опасности. Его снова удалили с поляны и растянули на земле между корнями под охраной двух антропоидов, спутав лианами как веревками.
Издалека он услышал, что совет продолжается. Алглав ощущал неуверенность в благополучном исходе, глубокую грусть и даже сожаление, что впутался в это темное дело. Его любопытство ученого никуда не делось, особенно в сочетании с упорством в заблуждениях, которое во все времена было свойственно увлеченным исследователям.
IV
Это было утром. По небу разлилась сияющая заря, утренняя звезда засверкала на небесном своде, а затем настал день. Лес, казалось, закончился, но это была всего лишь иллюзия. Широкая река, которая протянулась до самого горизонта, пересекает Киамо, но не является его границей. Она продолжает вдали эту великую растительную жизнь. Можно видеть, как по берегам дремлют чудовищные крокодилы, как высоко над речным простором парят гигантские грифы, гиппопотамы тяжело плещутся в зеленоватой воде. Другая жизнь — более замкнутая, паразитическая, скрытая, роскошная, прекрасная, зловещая и радостная угадывалась среди этого растительного изобилия.
На одном из изгибов берега антропоиды остановились лагерем. Их довольно много, по крайней мере, тысяча и среди них человек из Европы — бледный смиренный пленник.
Алглав был голым: антропоиды разорвали всю его одежду. Ему хотелось есть; его покормили какими-то объедками. Он устал, так как ему оставляли мало отдыха и постоянно тревожили его сон.
Король земных созданий унижен, раздавлен великолепием антропоидов, их колоссальной силой, ненавистью, но вовсе не презрением.
В первый день плена, после того как жизнь ему была окончательно оставлена, его хозяева проявляли скорее любопытство, чем жестокость, свысока посмеиваясь над его слабостью. Но, судя по некоторым их движениям, жестам, позам, он в то же время внушал им беспокойство. Инстинктивно они каким-то образом догадывались, что он принадлежит к виду, дальше них продвинувшемуся по пути цивилизации, с которым им никогда не сравняться. Они не спускали с него глаз, полные какого-то мистического недоверия. Каждый день Алглав все сильнее опасался, не решат ли они избавиться от него окончательно. В то же самое время, выполняя важные дела, они прятались от него. Они лишили его возможности наблюдать — той возможности, ради которой он принес такую ужасную жертву.
Алглав печально размышлял о своем положении. После небольшого утреннего перехода его хозяева и он прибыли на берег реки. Они там соединились с новой группой антропоидов, такой же многочисленной, которая, как показалось, их там давно поджидала.
Из шума голосов, выражений лиц, указывающих жестов Алглав понял, что именно привело этих созданий в тот уголок леса.
Примерно в четырех сотнях метров по берегу был виден остров — очень вытянутой формы, хотя и довольно средних размеров. Там жестикулировали какие-то фигуры, обращаясь к антропоидам на берегу. Алглав узнал в находящихся на острове собратьев лесных людей. Они выглядели больными, исхудавшими, испытывающими какие-то невзгоды, особенно несчастными были самки с маленькими детенышами. Этим и объяснялась причина, по которой был созван большой совет. Зов горилл через лес, собрание, экспедиция — в подобных обстоятельствах в человеческом обществе все бы происходило именно таким образом. Общность интересов различных групп лесных людей давала основание все меньше и меньше считать их похожими на обыкновенных горилл.
Но каким образом они оказались на острове посреди полноводной реки — создания, которые не умеют плавать и не обладают даже самыми примитивными познаниями в навигации?
Эта проблема настолько увлекла Алглава, что он даже забыл о своих страданиях. Он внимательно осмотрел местность, вслушался в дискуссию береговых горилл, так как все были чересчур взволнованы происходящим, чтобы наблюдать за пленником. Внимание антропоидов было сосредоточено на двух объектах: большая скала, у которой была отломана верхушка, причем, судя по всему, это произошло совсем недавно, и другая, стоящая на острове.
— Неужели мост? — спросил он себя.
Мост? Построенный антропоидами?
— Нет, скорее игра природы, естественное подобие моста. И у антропоидов сложилась многовековая привычка его переходить, чтобы достичь острова, где обитает это маленькое племя или находится временный лагерь. Затем происходит какой-то природный катаклизм, мост рушится…
Он старался стоять неподвижно, чтобы не привлекать к себе внимания, и тихонько бормотал себе под нос:
— Да-да, все так и есть… Вот оно, решение проблемы…
Выразительные гримасы горилл подтвердили его предположение. Наконец-то надежда забрезжила перед ним.
V
Чего же в самом деле хотели лесные люди? Ради какой цели собирались они объединить свои усилия? Без всякого сомнения, целью было спасти своих соплеменников на острове, найти какой-нибудь способ сообщения с кусочком суши посреди широкой реки.
— Разумеется, — сказал Алглав себе, — у них ничего не получится… Не умея плавать, не умея построить лодку или хотя бы плот из подручного материала, они не смогут их выручить, они никогда не доберутся до острова… А я смогу… Я смогу заслужить их признательность… заработать себе право свободно находиться среди них.
Его сердце забилось сильнее. Он снова принялся наблюдать за антропоидами. Их разум, чрезмерное возбуждение, выражающееся в наиболее часто повторяющихся жестах: неясная мимика, попытки определись расстояние между двумя скалами.
— Мост! Они мечтают о том, чтобы мост снова появился! Вот бедняги!
Он уселся на землю и принялся ждать. Прошло два часа, и гориллы начали действовать. Они вырвали из земли самое высокое дерево в окрестностях, которое было около шестидесяти метров в высоту. Медленно, неловко они его взгромоздили на вершину скалы.
— Ну прямо как маленькие! — сказал себе Алглав. — Это же надо: они хотят таким образом добраться до острова.
Вдруг он даже ощутил жалость к этим наивным простодушным созданиям, достаточно развитыми для человекообразных.
