казавшийся тихим, незаметным, провинциальным и далеким от кипучей жизни таких городов, как Бомбей или Калькутта. Но громкое эхо этого суда прокатилось по всем уголкам Индии, по всему земному шару и потрясло основы неправой власти.
И когда я услышала, как один из мирутцев, вспоминая процесс, назвал его героев «Пандавами нашей эпохи», я нисколько не удивилась: на земле Пандавов кому же и бороться за правду, как не Пандавам?!
Как-то я спросила одного из друзей, приехавшего в Индию по делам Внешторга всего на несколько месяцев, но давно интересовавшегося культурой и историей страны и ее народа:
— Как вы думаете, правильно говорят, что Дели это не Индия?
— Да, конечно. Какая же это Индия? Вот Джайпур — это Индия, Гвалиор, Варанаси, Матхура — это Индия. А Дели — это почти европейский город. Ведь он населен чиновниками, которые получили образование в колледжах европейского образца. К тому же они сыновья чиновников, некогда обученных англичанами. Тут кипит новая жизнь.
— Ну, а разве новая жизнь уже не Индия? Мне кажется, что в лицо Дели нужно всматриваться и всматриваться. Это совсем особенный город. Да и вообще, может быть, надо говорить не о лице, а о лицах Дели. Вы же, наверное, не раз слышали такое выражение: «Дели — столица семи империй и могила семи империй»?
— Конечно. Оно есть во всех путеводителях.
— Империи возникали и рассыпались, а Дели оставался. Это немаловажный урок истории. Вот по этим улицам проходили армии махараджей, султанов и императоров. Здесь казнили и чествовали, здесь плакал и ликовал народ, здесь он боролся и побеждал. Вы бывали в кварталах, которые носят название Индрапрастха?
— Ну, как же. Там ведь много разных учреждений и издательств.
— А вы знаете, что значит само слово «Индрапрастха» и с чем оно ассоциируется в сознании каждого индийца?
— Никогда не задумывался об этом. А с чем?
— С «Махабхаратой» и с ее героями.
— Каким образом? Расскажите, пожалуйста.
— Хорошо. Когда стала немыслимой совместная жизнь Панда-вов со своими двоюродными братьями в Хастинапуре, царство было разделено и часть земель получили Пандавы. Обрадованные таким щедрым даром пять братьев повелели выжечь и расчистить дикие непроходимые леса на берегах Джамны и воздвигли там дивный город. Этому-то городу, который, как повествует эпос, был подобен небесным чертогам и красотой своего убранства превзошел даже великославный Хастинапур, дали имя Индрапрастха.
— Постойте, постойте. Значит, Индрапрастха — первое название Дели?
— Да. А империя Пандавов, видимо, первая из семи империй.
— Поразительно. Просто дух захватывает, когда заглядываешь в глубину их истории.
Мы без конца с ним ездили и осматривали, осматривали Дели.
Сейчас Дели — столица уже не империи, а республики. И в республике, как и в ее столице, огромное количество всего нового наслоилось на огромное количество всего старого.
Дели живет своей — и очень индийской, и очень современной жизнью. Биение пульса искусства и направление развития современной культуры в целом отражается, например, в непрерывно меняющихся экспозициях выставочных залов. Здесь на равных правах экспонируются полотна «традиционалистов» и полотна абстракционистов, скульптура всех без исключения направлений и произведения ремесленников, работы индийских учениц школы японского цветоводства — икебаны — и изготовленные народными мастерами традиционные украшения для статуй богов и т. д. и т. п. Не успеваешь всюду побывать и все осмотреть.
В Дели есть много кинотеатров, оборудованных по последнему слову всемирной моды и техники, где часто идут американские фильмы, но в самом центре, на одном из самых шумных перекрестков, стоит маленький храмик и в нем живет отшельник, не желающий расставаться с насиженным местом. По улицам города проносятся машины новейших марок — в том числе машины индийского производства, — но на этих же улицах можно встретить иногда абсолютно голого человека, члена секты дигам-бара-джайнов, которому традиция трехтысячелетней давности предписывает «одеваться пространством». Над Дели проносятся индийские реактивные самолеты, а по его базарным улицам не спеша разгуливают священные. коровы.
Это город, в котором сконцентрирована значительная часть национальной интеллигенции. Здесь расположен один из крупнейших в стране университетов и множество колледжей, где десятки тысяч юношей и девушек получают образование в соответствии с мировыми стандартами, но здесь же в 1967 г. перед выборами в парламент был спровоцирован реакционными партиями широко известный «коровий бунт», проведенный несколькими тысячами отшельников. Умело направленная агитация заставила их подняться против закона о забое коров, который якобы готовило правительство.
С каждым годом ширится вокруг Дели кольцо новых промышленных предприятий, работающих на уровне современной техники, но ни одно из них не может увеличить свою территорию за счет участка какого-нибудь храма или молитвенного дома, как бы необходим этот участок ни был для постройки нового цеха или прокладки подъездных путей.
В Дели легко увидеть соседство нового со старым и их борьбу, увидеть, как новое вытесняет постепенно все отжившее и устаревшее, и как это отжившее цепляется за право на существование, опираясь на давние традиции, вошедшие в плоть и кровь народа. Жизнь Дели, как, впрочем, и жизнь любого большого города Индии, подобна волшебному кристаллу, сквозь грани которого можно рассмотреть все, что происходило и происходит в жизни всего индийского народа.
Дели! Чего только не видели и не слышали эти камни на протяжении долгой истории города. Следы веков остались в направлении улиц, в названиях ворот, в бесчисленных мавзолеях, гробницах, фортах и в руинах — руинах повсюду.
Под низкими сводами Аджмери-гейт (занятно то, как прилепилось это английское слово «гейт» («ворота») к названиям ворот в древних крепостных или городских стенах) проходит старая дорога в сторону Раджастана, на юго-запад, в песчано-каменистый, раскаленный солнцем Аджмер. Сколько раз солдаты, кони, боевые слоны и колесницы двигались по этой дороге, сколько раз владыки Дели вели войны с раджпутскими княжествами.
Сквозь Кашмири-гейт уводит путь на север, к Панджабу и Кашмиру. По этому пути и от Дели и — еще чаще — к Дели шли колонны воинов, и началось это в незапамятные времена…
Матхура-роуд (опять то же самое: английское «роуд» значит «путь», «дорога») ведет в город Матхуру — одно из мест, где задолго до новой эры начался процесс слияния культур разных племен и народов в единую индийскую культуру.
В Матхуре родился божественный Кришна — «Черный бог», юный пастух и герой, «возлюбленный всех женщин», умевший так играть на флейте, что даже из
