И, наконец, уже с внешней стороны городской стены, около Солнечных ворот, от которых дорога вела к устью Нила, находился «квартал развлечений» — ипподром, цирк и амфитеатр.
Подобно Александру, Птолемеи понимали, что для прочного воцарения в стране им необходимо стать греко-египетской династией. С этой целью Птолемей Сотер попытался создать некое подобие общей для обоих народов религии. В ее основе лежал культ бога Сераписа, который являл собой, по выражению английского исследователя Дж. Марлоу, «сочетание египетского Осириса и греческого Диониса» [59]. Позже он «вобрал в себя» также культ бога Аписа, основного божества древней столицы Египта, Мемфиса. Как писал знаток греческой античности швейцарец Андре Боннар, Птолемей Сотер «попытался популяризировать культ бога как будто бы и нового, но который мог импонировать сразу и грекам и египтянам… Этот бог, чтимый в соответствии с греческим ритуалом, напоминающим ритуал бога Вакха, был предложен и грекам и римлянам с тем, чтобы объединить их в одной общей религии» [60]. Эта цель, считает Андре Боннар, не была достигнута, но Серапис был очень популярен и при римлянах.
В Александрии стоял монументальный храм Сераписа — Серапеум. Божество это, кроме всего прочего, считалось покровителем Александрии, тогда как другие города Египта были «оставлены» прежним богам: Птах был покровителем Мемфиса, Ра — Гелиополиса, Амон — Фив.
С теми же целями Птолемеи полностью восприняли обычаи и церемониал фараонов. Они носили диадемы фараонов, а также принимали послов, держа в руках символы власти над Нижним и Верхним Египтом.
Фараоны часто женились на своих сестрах. Это вытекало из египетской легенды, согласно которой брак между ними предопределяется тем, что оба они происходят от общего божественного предка. Птолемеи, особенно заинтересованные в том, чтобы быть признанными истинными фараонами, стремились воспринять и эту практику. Птолемей Филадельф был женат на своей сестре Арсиное. Само его имя означает «любящий сестру». Судя по всему, они жили в согласии. Наиболее темпераментная и яркая фигура из Птолемеев — Клеопатра. После смерти отца Птолемея XIII, Филопатора, «игравшего на флейте», она вышла замуж за своего брата Дионисия, ставшего Птолемеем XIV. Она была его соправительницей. Из «соправления» ничего не вышло. Птолемей XIV изгнал свою жену-сестру из Александрии и стал царствовать единолично. Дела опальной царицы поправил Цезарь, которому пришла к тому же идея присоединить Египет к Римской империи. Птолемей XIV погиб в сражении с римлянами, а Клеопатра снова утвердилась на троне.
Птолемеи также стремились эллинизировать Египет: они увеличивали число греческих чиновников, размещали по всей стране наемные войска, строили города, рядом с иероглифами везде помещали греческие надписи.
Удалось ли Птолемеевской династии соединить воедино Грецию и Египет и создать нечто третье? Андре Боннар считает, что нет. «Им, — пишет он, — не удалось эллинизировать Египет. Было недостаточно основать в стране три или четыре греческих города… В Александрии эллинизм наслаивался на египетскую культуру, но не смешивался с ней… Эллинизация не подорвала упорного сопротивления египетского народа» [61]. Греки оставались завоевателями, привилегированным слоем. Очень скоро после прихода Александра местные жители почувствовали, что греческие чиновники стоят персидских сатрапов. Поборы, налоги и грабежи не стали меньше. Египетский крестьянин, живший в самой плодородной долине античного мира, оставался бедным. Греки — при Птолемеях и позже, при византийском господстве, — пробыли в Египте почти тысячу лет, но все же Египет в целом не считали своей родиной. Греческая культура, греческий образ жизни расцвели лишь в Александрии (хотя были и другие греческие города и поселения по всей стране. Например, Вавилон, на месте современного Каира).
Но зато город Александра стал подлинным центром эллинизма на несколько сотен лет. Заслуга Александрии перед мировой цивилизацией прежде всего в том, что здесь впервые наука (прежде всего точные науки — физика, астрономия, медицина) проявила себя как общий труд ученых. Это был качественно новый этап в ее развитии. При первых двух Птолемеях в Александрии был создан мусейон, прообраз будущих университетов. Сама мысль о создании учреждения для совместной работы ученых существовала еще со времен Пифагора, который основал некое «братство». Исследователи жили своего рода «коммуной» в специальном доме. Такие дома назывались мусейонами. Эта мысль была потом подхвачена Аристотелем, выступавшим горячим поборником совместной работы ученых в «храме науки»…
Мусейон находился недалеко от Восточной бухты, за царским дворцом, по-видимому, по соседству с гробницей Александра. От него ничего не осталось. Не удалось до настоящего времени никому обнаружить ни его плана, ни его изображения. Сохранились лишь довольно подробные описания первого в мировой истории университета. Судя по всему, там были залы для лекций и занятий, комнаты для преподавателей, «актовый зал» и комнаты для общих трапез. Позднее появились «ботанический сад», где находилась коллекция редкостных растений, «зоопарк» с животными, обсерватория и, наконец, даже зал для препарирования трупов, прообраз будущей «анатомички».
В мусейоне жили ученые, находившиеся на содержании царского двора. Они занимались научной работой и изредка читали лекции, делали сообщения о своих исследованиях. Их, видимо, было около сотни. Число учащихся, «студентов» (этот термин тогда еще не существовал, он появился в средние века), составляло, по мнению Андре Боннара, несколько сотен. Некоторые даже называют цифру в несколько тысяч. Руководил мусейоном верховный жрец муз. На него были возложены лишь административные функции. Собственно говоря, «научного руководства» не существовало вообще. Наиболее значительной фигурой являлся библиотекарь мусейона, назначавшийся из числа самых эрудированных ученых в различных областях науки.
Библиотека была тем центром, вокруг которой группировались труженики мусейона. Она была не менее знаменита, чем сам мусейон. Библиотека стремительно росла, ее фонды пополнялись. Книги доставлялись в Александрию со всех концов' античного мира. Их было так много, — что пришлось построить новое здание для библиотеки вне стен мусейона, в египетском квартале. Основную часть книг перенесли сюда. А «подсобный фонд» остался в старом здании.
К концу царствования Птолемея Филадельфа в библиотеке было зарегистрировано около 500 тыс. книг. Дж. Марлоу считает, что ко времени завоевания Египта Юлием Цезарем, т. е. к 47 г. до н. э., их число возросло до 700 тыс.
Какие книги были собраны в Александрии?
Поэт Каллимах, самый видный представитель литературной школы Александрии, составил «Каталог писателей, во всех областях образованности и трудов, которые они сочинили». Этот каталог занимал сто томов. Он является самым полным списком книг библиотеки, который дошел до нас. Каталог Каллимаха охватывает произведения греческой литературы, научной и художественной. Они составляли и основной фонд Александрийской библиотеки. Имелись и произведения писателей-«варваров» (некоторые книги халдейских, египетских и иудейских авторов), но, видимо, в незначительном количестве.
Библиотека, как и сам мусейон, испытала те же удары судьбы, что и вся Александрия в целом. Считается, что библиотека первый
