4. Ромашка ободранная (Matricaria ricutita L.). Однолетнее травянистое растение семейства сложноцветных. Собирают цветочные корзинки. Содержит эфирные масла, глицериды жирных кислот, аскорбиновую, салициловую и изоварелиановую кислоты, каротин, горечи. Применяют в виде отваров и настоев, в составе лекарственных чаев
5. Толокнянка обыкновенная (Arctostaphylos Uva ursi). Вечнозеленый стелющийся полукустарник семейства вересковых. Собирают листья. Содержит эфирные масла, органические кислоты. Применяют в виде отваров и настоев
Мнение специалиста
Владимир Федорович Корсун, доктор медицинских наук, профессор Российского университета дружбы народов, директор Института фитотерапии:
— Научно доказано, что биологически активные вещества, содержащиеся в лекарственных растениях, способны нормализовать состояние отдельно взятого органа, а также оказывать комплексное воздействие на организм и регулировать буквально все жизненные функции человека. Практическое отсутствие побочных эффектов и мягкое воздействие фитопрепаратов, для многих врачей стали определяющими факторами при выборе медикаментозных средств.
Так, наши многолетние исследования природы псориаза, проводившиеся с помощью специалистов из Института микробиологии и эпидемиологии Беларуси, показали, что это заболевание представляет собой медленно текущую ретровирусную инфекцию, которая в ряде случаев передается по наследству. С возбудителем этой инфекции можно бороться с помощью фитолектинов, обладающих противовирусными, противовоспалительными и иммуностимулирующими свойствами. Фитолектины содержатся, к примеру, в кипрее, шалфее, кукурузных рыльцах, зверобое. Подобных исследований много, немало и методик борьбы с теми или иными заболеваниями, но, к сожалению, большинство населения пока не может воспользоваться возможностями фитотерапии. Потому что Минздрав, признавший фитотерапию как разрешенный вид лечения и выдающий лицензии на право заниматься ею, пока не издал приказ, регламентирующий работу врачей-фитотерапевтов в учреждениях здравоохранения, как, например, это сделано в Украине и в Беларуси. Не упорядочен объем учебной подготовки фитотерапевтов в вузах, отсутствует единая программа переподготовки медиков по этой специальности в качестве последипломного образования. И призывы специалистов фитотерапии широко внедрять эту науку во врачебную практику остаются без внимания уже не одно столетие. Мне часто вспоминаются слова личного врача Екатерины II, известного ученого-фитотерапевта того времени профессора Н.М. Максимовича-Амбодика: «Я смело могу сказать, что если бы все врачи и лекари тщательно и прилежно повторными опытами испытывали силу и действие растений, в своем отечестве прозябающих, то едва ли бы они имели нужду в выписывании новых, из чужих стран вывозимых, дорогих, но иногда вовсе бездейственных лекарственных веществ».
Алевтина Паршина
Город на Влтаве, вообще-то, принадлежит готике и барокко. С этим легко согласится каждый, кто хоть раз выходил на Староместскую площадь или созерцал панораму, которая открывается с Карлова моста. Перед нами — редчайший в европейской истории, перенасыщенной пожарами и военными разрушениями, случай полной сохранности городской застройки с 1700 года. Но не спешите «прописывать» один из красивейших городов мира только по «ведомству древностей». Прага для этого слишком оригинальна. Как говаривал о ней Франц Кафка: «Наша матушка может показать коготки».
Уже более ста лет столица Чехии регулярно оказывается в эпицентре споров о современной архитектуре. Мопассан еще проклинал уродство Эйфелевой башни, утверждая, что она «царапает ему мозг», а пражане уже спешили возвести у себя копию парижской новинки высотой 60 метров (Петржинская обзорная башня). Потом в гуще средневековых улочек с барочными церквями возникли «гнезда» Ар Нуво, Сецессиона и других модных течений начала ХХ века. Так, в двух шагах от пражской визитной карточки, готических Пороховых ворот, поднялся роскошный «наглец» — Муниципальный дом (1903—1912 годы, архитекторы Освальд Поливка, Антонин Бальшанек). Снаружи он щеголяет мозаиками фасада и стеклянным куполом концертного зала, а внутри удивляет единством «предметного мира». Все в нем, от бронзовых люстр и дверных ручек до витражей и росписей чешского гения Альфонса Мухи, агрессивно утверждает «новый порядок» модерна.
Едва обыватель свыкся с такой модой, как его жизненное пространство стало активно осваиваться кубизмом. Буквально за углом от Староместской площади с ее ратушей XIV века и чудесной старинной церковью Святого Николая вырос, заставая врасплох своими ломающимися гранями так называемый дом «У Черной Богоматери». Фасады этого произведения Йозефа Гочара напоминают картины Пикассо в камне, а изящные обводы внутренней лестницы с дробящими интерьер ступенями — разнообразные «виолончели» и «гитары» Жоржа Брака. Даже единственный в мире уличный фонарь в стиле кубизма — и тот установлен на родине бравого солдата Швейка, причем, как это ни странно, он на редкость созвучен своему барочно-готическому антуражу.
Пражский кубизм и выросшие из него чешские варианты функционализма и конструктивизма уникальны в мировом зодчестве. Сегодня студенты со всего мира съезжаются на «практику» в столицу Чехии изучать виллы работы Адольфа Лооса и смелые «интервенции» Йозефа Плечника в архитектурный ансамбль Пражского Града, благословленные в 1930-е годы президентом Масариком. А главный довоенный символ «совместного проживания» старого и нового здесь — обелиск, установленный в честь погибших в годы Первой мировой войны. В его полированных мраморных гранях отражается как в зеркале монументальный и почтенный собор Святого Вита.
Гитлеровская оккупация и потом — «социалистический эксперимент» надолго прервали «пышное цветение» пражского модернизма, но сразу после «бархатной революции» 1989 года Прага вновь отворила ворота экспериментаторам — на сей раз уже постмодернистам. Концепция «города-музея», где нужно не строить новое, а реставрировать или в лучшем случае «подстраиваться» под старое, господствовавшая при коммунистах, была отметена. Особенно сильно этому способствовал первый «революционный» мэр, сам в прошлом архитектор, Ян Касл, взявший «под крыло» своих бывших коллег в их полемике с муниципальными бюрократами.
Сейчас в городе много не просто «свежих» построек, но и смелейших образцов авангарда, а реставрация любого, даже самого рядового исторического квартала производится с применением суперсовременных форм и технологий. Это хорошо видно на примере изогнутой изящной крыши универмага «Дарекс», поставленной на коробку прежнего дома с фасадом XIX века. Но главная достопримечательность современной Праги — здания и вовсе, я бы сказала, «завтрашнего дня». Таков созданный французской архитектурной звездой Жаном Нувелем комплекс из стекла и металла в форме херувима, который так и называется: торговый центр «Золотой ангел». Правда, золота там мало. Цвет экспериментального зодчества во всем мире, за редкими исключениями, серый. Дело в том, что криволинейные, «биологические» формы, которыми щеголяют современные здания, невозможно создать без конструкций из чудо-сплава титанового цинка. Тем более что кроме практической он претендует еще и на философскую ценность. «Технотронное» человечество на рубеже тысячелетий мечтает о домах — своего рода «машинах для жилья и работы». И вот, образ «Мерседеса» цвета «металлик» или хищного боевого крейсера с серыми бортами угадывается в банках и супермаркетах, ускоренными темпами возводящихся в Праге.
