Присутствовавшим раздавались напечатанные в типографии биографии и предвыборные заявления состоятельных депутатов и написанные от руки в ограниченном количестве предвыборные документы мелких служащих, феллахов, рабочих. Вовремя прибывали на собрания вместе со своими подручными люди, имевшие машины. Другие тащились на трамваях или автобусах, всегда набитых народом, и поэтому опаздывали. «Вафд» нигде не упоминалась. Но ее призрак витал над головами некоторых кандидатов…
Внешнеполитическая программа «Вафда» всегда была ориентирована на Запад. Это вытекало как из ее социальной доктрины — капитализм и буржуазная республика, — так и из экономических связей с капиталистическими странами Европы и Америки той социальной базы, на которую опиралась «Вафд». Кроме того, такая ориентация должна была служить гарантией против «крайностей», против глубинных преобразований внутри страны. Египет должен пойти на выучку к «культурному» капитализму — вот любимая идея политиканов конца 40-х — начала 50-х годов.
Сегодня эта идея возрождается вновь. Она пробивается в статьях некоторых египетских газет. Их авторы пытаются интерпретировать курс на создание «современного государственного аппарата на основе современной технологии» в духе вафдистов. Современную технологию надо черпать на Западе, где она доведена до совершенства. Но нет абстрактного «современного государства», как и «современной технологии». Эти понятия имеют конкретное социальное содержание. И приложить к современному Египту их западную концепцию — значит способствовать тому, чтобы надеть на него те самые цепи, которые он сбросил в результате революции 1952 г. Так ставит вопрос прогрессивная общественность, египетские патриоты.
Впрочем, не только призрак «Вафда» нет-нет да и промелькнет на египетском горизонте. Не успокоились и тени «Братьев-мусульман». Эта религиозно-политическая ассоциация Египта была партией действия. Она принимала активнейшее участие в борьбе против иностранного засилья в Египте. Многие из «Свободных офицеров» были связаны с ней, испытали на себе ее влияние, не исключая и Насера. «Братья-мусульмане» ненавидели англичан и их пособников. Когда произошел переворот 23 июля 1952 г., они выступили в его поддержку. Один из руководителей «Братьев-мусульман» вошел в первое правительство нового режима. Но пути революции и «Братьев-мусульман» быстро разошлись. Они хотели освободиться от гнета иностранных держав для того, чтобы вернуться ко временам средневековья, создать теократическое мусульманское государство, сохранить все пережитки прошлого и возвратить то, что давно изжило себя, Это была доктрина «революции наоборот». Эта партия имела прочные традиционные корни среди сельского населения, где ислам был единственной формой общественного самосознания в течение столетий.
Крайний религиозный фанатизм, «закостенелость» программы «Братьев» в конце концов оттолкнули от них широкие массы народа. С новым режимом их сотрудничество продолжалось всего несколько недель. Уже проект аграрной реформы вызвал их отрицательное отношение, так как он был направлен и против власти богатого исламского духовенства в египетской деревне. «Братья-мусульмане» вновь встали на путь террора, на этот раз уже против правительства «Свободных офицеров». Борьба приняла ожесточенный характер. «Братья» были решительными людьми, но и Насер был не менее решительным человеком. Лидеры организации были арестованы и казнены. Они и на суде вели себя как убежденные фанатики. Партия была запрещена, но структуру ее долго не удавалось разрушить. Она ушла в глубокое подполье и сохранила значительную часть своих кадров. И позже она давала о себе знать: в начале 60-х годов организовывала покушения на Насера, пыталась спровоцировать беспорядки. Но рассчитывать на массовую поддержку тех кругов, на которые она опиралась раньше, она уже не могла. Идеологическая платформа «Братьев-мусульман» сохранялась лишь как одно из течений политической мысли, как концепция исторического пути арабов. Ряд бывших деятелей партии в конце концов был выпущен на свободу. Им запретили заниматься политической деятельностью, но разрешили пропаганду ислама.
Если идеи вафдизма пытаются вновь возродить через толкование понятия «современного государства», то сторонники «Братьев-мусульман» выступают против использования Египтом достижений научной мысли человечества, а также исторического опыта строительства справедливого общества, накопленного другими странами.
Гамаль Абдель Насер, чутко прислушивавшийся к нуждам народных масс, в последние годы своей жизни выдвинул требование научного подхода к строительству социализма в Египте. Не будучи марксистом, Ой стремился в ряде случаев использовать достижения марксистской мысли. Принцип научного подхода к закладыванию базы социалистического общества в стране закреплен и в известном «Манифесте 30 марта».
Некоторые аспекты мировоззрения «Братьев-мусульман» нашли отражение во внешнеполитической концепции, которая исходит из предвзятого и антиисторического подхода к ситуации, сложившейся на Ближнем Востоке. Речь идет о теории так называемого среднеарифметического построения внешней политики, которой придерживаются некоторые государственные деятели АРЕ. Египет, утверждают ее авторы, должен одинаково относиться ко всем великим державам, включая Советский Союз, поскольку ими «руководят идентичные мотивы» в отношении Египта. Как будто не было опыта последних двадцати лет! Как будто не было событий ноября 1956 г., когда из всех великих держав только Советский Союз пришел на помощь Египту. Или событий июля 1958 г., когда твердая позиция СССР заставила интервентов уйти с Ближнего Востока и ликвидировала угрозу, нависшую над Сирией со стороны «южного фланга» НАТО. Или «шестидневной войны» и последующего «воздушного моста», когда каждые полчаса на каирских аэродромах приземлялись советские транспортные самолеты с вооружением для египетской армии. Это было в тот самый момент, когда Насер сказал, что между каналом и Каиром нет ни одного египетского самолета.
Наиболее яркий пример — та роль, которую сыграл Советский Союз во время октябрьского конфликта 1973 г. Его помощь определила и военные и политические успехи Сирии и Египта, которые сейчас общеизвестны.
Но для «Братьев-мусульман» история давно остановилась. Для них мир делится лишь на мусульман и не-мусульман. Как известно, для правильной ориентации эти рамки узки. Современный мир гораздо более многогранен. Его нельзя втиснуть в устаревшие схемы. На это неоднократно указывала прогрессивная арабская печать. «Дружба с Советским Союзом — итог всего нашего исторического развития, закрепленный в соответствующем договоре, — писала газета «Аль-Гумхурия». — Пересмотр этих итогов равносилен попыткам начать пересмотр результатов нашей борьбы с империализмом и сионизмом. Одно неотделимо от другого» [66].
Современное положение Египта и других арабских стран характеризуется усилением активности окрепших за последнее время социальных кругов, интересы которых не совпадают с перспективами дальнейшего углубления революционных процессов, а также попытками некоторых политических сил, потерпевших поражение в ходе национально-освободительной борьбы, в новом обличье выйти на политическую арену. Может быть, кое-кто не хочет этого видеть? «Нет проблемы — правые или левые», — писал египетский журналист Куддус в еженедельнике «Ахбар аль-Яум» [67]. Однако факты свидетельствуют о том, что есть. Эта проблема очень актуальна для Египта и других арабских стран. От ее решения зависит будущее египетской революции, будущее национально-освободительной борьбы в арабском мире.
Английский журнал «Миддл Ист Интернэшнл» опубликовал дискуссию между Питером Мэнсфилдом и Томом Литтлом — известными специалистами по вопросам
