Тут и Джо высунул голову из-за тента.
— Доброе утро, — проскрипел он, приступая к пятиминутному ритуалу очищения своей глотки.
Мо тяжело вздохнул и принялся жаловаться на этого Брауна, который все время ворочается и не дает ему спать. Дон вышел из-за угла в ту самую минуту, когда закипела вода. Чутье!
— Ну что, идем вниз? — смело задал я назревший вопрос.
— Я пойду, — отозвался Джо.
— Надо, — подхватил Мо. — Пойдем вниз и посовещаемся.
За завтраком говорилось мало: мы еще не оправились после пережитого накануне и туго соображали. Попили чаю, съели немного овсянки, потом принялись отбирать снаряжение для спуска. Я обратил внимание на то, что Джо уложил все свое имущество, ничего не оставил на Террасе. Он начал спуск первым, мы последовали за ним. Я нес спальник, гамак и отснятую пленку; остальное имущество, включая кинокамеру, висело на крючьях под карнизом.
В лагере 8 мы застали лейтенанта Майка и «шпиона» Мориса, они располагали отличным выбором продуктов и предложили нам сыр и галеты, а также кофе с сахаром и молоком. В нашем снабжении явно намечался сдвиг!
Я надел свои рабочие ботинки, затем Мо, я и Джо продолжили путь вниз. Дон задержался на полке, чтобы подсушить на солнце снаряжение. Он наконец-то получил свою обвязку — и убедился, что она теперь чересчур велика для него!
— Знаешь, Дон, — сказал я, глядя, как он ее примеряет. — А ведь мы можем сколотить состояние на экспедициях для тучных туристов! Затащить их на высоту шесть тысяч метров и не кормить. Глядишь, за неделю полтора десятка килограммов сбросят!
Тропу между лагерями 8 и 71/2 вполне можно было отнести к самым скверным в мире, но после высоченного скального отвеса она казалась нам чудесной. Мы отдыхали душой, снова передвигаясь без помощи жумаров и восьмерок. И я сразу почувствовал себя гораздо лучше.
Нил приготовил аппаратуру, чтобы снять наше прибытие в лагерь 71/2 и записать беседу. Адриан хоть и выглядел усталым, но держался бодро. Здесь же мы застали и несколько индейцев, в том числе Мориса, который, как мне показалось, был расстроен тем, что несчастный случай вывел из строя Майка. Джонатан тоже поднялся в лагерь 71/2. Он великодушно вызвался идти вместе с Майком Эзерли и Морисом Бэрроу обратно в лагерь 6, чтобы освободить место для нашей четверки. Продуктов было в достатке, и вскоре ожидалась еще заброска. Рагу любовно ухаживал за кувшиночниками в пластиковых корзинках; его рубаха грязью и прорехами могла соперничать с рубахой Майка, да и брюки выглядели не лучше.
Часом позже в лагерь прибыл Дон, чистый и свежий после омовения в луже у подножия стены, и приветствовал нас бодрым возгласом.
Затем мы с Доном направились в лагерь 7, чтобы переночевать там в хижине вместе с Нилом, Алексом, Гордоном и Чамом. Мо и Джо предпочли остаться с Адрианом в лагере 71/2, хотя Мо мог рассчитывать только на «палубное» место. Подкрепленный плотной трапезой, я шагал по глубокой чмокающей грязи к болоту Эль-Дорадо и весело напевал:
Грязь, грязь, как не хвалить
Лучшее средство пыл остудить!
Чам уже сидел у рации, передавая властям новость о нашем поражении; экспедиция на Рорайму привлекла к себе внимание всего мира. Неожиданно для нас у Чама обнаружился журналистский талант. Алекс впервые заподозрил это, слушая, как Чам передает сообщение о сбросе продуктов с самолета. Версия Чама звучала примерно так: «Зеро Дельта, Зеро Дельта. Сброс проведен успешно. Повторяю, проведен успешно. По словам одного бывшего специалиста британских ВВС, пилот продемонстрировал высший образец летного искусства. Повторяю…»
На самом деле Алекс, наблюдая бесстрашные маневры Чан-А-Сью, выразился несколько иначе: «Как бывший рядовой британских ВВС, должен сказать, что никогда не видел такого искусного пилотирования». Вообще, Чам время от времени радовал нас своими выступлениями в комическом жанре. Алекс, как правило, отправлял отснятую пленку, так называемый текущий материал, вместе с моими корреспонденциями для «Обсервера», но из Лондона в Джорджтаун, где власти просматривали его продукцию, проявленная пленка шла очень медленно. Не понимая причины задержки, Алекс в приступе раздражения переименовал возвращаемый текущий материал в «ползущий». Чам подслушал бойкие реплики Алекса и во время первого же сеанса связи с начальством на другое утро ничтоже сумняшеся запросил сведения о «ползущем материале».
Сообщения газет о нашем поражении, с которыми мы ознакомились впоследствии, звучали весьма потешно:
Новая неудача на Рорайме
…Вершина снова устояла против натиска искусных и отважных участников объединенной британско-гайанской экспедиции. Группа в составе лучших скалолазов мира была вынуждена отступить, столкнувшись с предположительно ядовитыми скорпионами и тарантулами…
Восходители на Рорайме терпят поражение на последней тысяче метров.
…Ожидалось, что скалолазы достигнут вершины к концу прошлой недели, однако сильные дожди при температуре ниже 15 градусов тяжело отразились на них. На последней тысяче метров прославленные альпинисты не могли обнаружить трещин для забивки крючьев. Многочисленные скорпионы и ядовитые тарантулы, обитающие в растительности на отвесной скале, нападали на скалолазов. Ожидается, что другой член экспедиции, Майк Томпсон, который порезал ногу о растущую на склоне горы острую траву и был доставлен самолетом в Джорджтаун, вылетит в Лондон сегодня…
В ту ночь мы спали хорошо, с приятным ощущением сытости, какого не испытывали уже много недель.
Как ни славно было отдыхать в лагерях под стеной, мы понимали, что рано или поздно надо что-то решать. Джо твердо заявил, что больше лидером не пойдет, однако я надеялся, что он денька через два пересмотрит свои взгляды. Мо говорил позднее: «Я знал, что с Джо надо быть поосторожнее, и не хотел на этой стадии выжимать из него окончательный ответ. Он ясно заявил, что не пойдет первым, но я подозревал, что он передумает, когда мы снова окажемся на этой проклятой стене…»
Мы обсудили также политические аспекты экспедиции. Наши догадки насчет того, что тут замешана политика, вполне подтвердились. Недаром Морис Бэрроу, не спросив Адриана, отправил какое-то послание властям.
— Очевидно, наше восхождение проложит, так сказать, путь к гайанской части горы, — заметил я. — Мы всего лишь пешки в политической игре. Поэтому и таскали нас на все эти переговоры с правительственными учреждениями в Джорджтауне.
— Ты не сказал ничего нового, — отозвался Нил. — И все же, на мой взгляд, мы не в накладе. Далеко мы ушли бы без помощи гайанских летчиков?
