По существу, предстоящие выборы больше всего беспокоили Донифана, хотя он этого и не показывал. Благодаря своему незаурядному уму и бесспорному мужеству он имел большие шансы быть избранным, если бы не его высокомерие, властность и завистливый характер. Однако, то ли будучи твердо уверенным в своем успехе, то ли потому, что гордость мешала ему выклянчивать голоса, он подчеркнуто держался в стороне. Но то, чего он сам не делал открыто, делали за него друзья: Уилкокс, Кросс и Уэбб без конца подговаривали остальных мальчиков голосовать за Донифана — особенно младших, поддержка которых много значила. А поскольку других имен не называлось, Донифан имел веские основания считать свой успех обеспеченным.
Наступило десятое июня.
Голосование было назначено на вторую половину дня. Каждый должен был написать на листке имя своего избранника. Вопрос решался большинством голосов. Колония состояла из четырнадцати избирателей: Моко права голоса не имел. Итак, семь голосов, поданных за одного кандидата, составляя большинство, решали — кому стать главой колонии.
Голосование началось в два часа дня под председательством Гордона и совершалось с той серьезностью, которую англосаксы вносят в подобного рода мероприятия.
Подсчет голосов дал следующие результаты:
Бриан получил восемь голосов.
Донифан — три.
Гордон — один.
Гордон и Донифан в голосовании не участвовали, а Бриан голосовал за Гордона.
Услышав результаты, Донифан был не в силах скрыть глубокого разочарования и раздражения.
Бриан, крайне удивленный таким исходом, хотел отказаться от оказанной ему чести. Но внезапно ему в голову пришла мысль, и он, бросив взгляд на Жака, промолвил:
— Спасибо, друзья мои, я согласен.
С этого дня Бриан на год стал главой юных колонистов острова Чермен.
Сигнал на мачте.— Морозы.— Фламинго.— Катание на коньках.— Ловкость Жака.— Неповиновение Донифана и Кросса.— Туман,— Заблудившиеся дети.— Пушечные выстрелы из Френч-дена.— Черные точки.— Опять Донифан.
Избрав нового главу колонии, товарищи отдали должное его доброму характеру, мужественным поступкам в трудные минуты и его приверженности общим интересам. Донифан и его друзья, не признававшие достоинств Бриана, в глубине души прекрасно понимали, что несправедливы к нему. Хотя Гордон и опасался, что Донифан со своими сторонниками может решиться на дальнейший раскол, он от души поздравил Бриана с избранием. Сам же предпочитал заниматься хозяйственными делами Френч-дена.
Но с первых же дней после выборов стало ясно, что компания Донифана не желает терпеть какого положения вещей, хотя новый правитель решил не давать им ни малейшего повода к каким-либо выходкам.
Жак удивился, что его брат дал согласие стать главой колоний.
— Ты, значит, думаешь…— начал он.
Но Бриан тихо досказал за него:
— Да, я постараюсь принести как можно больше пользы, чтобы искупить твою вину.
— Спасибо, брат, — промолвил Жак. — И не надо меня щадить!
Со следующего дня в колонии возобновилась обычная жизнь, которая станет еще монотоннее долгой зимой.
Прежде всего, до холодов, когда еще можно было попасть в бухту, Бриан выполнил очень удачный замысел. Дело в том, что от флага на сигнальной мачте остались одни лохмотья. Надо было заменить его каким-нибудь приспособлением, способным выдержать зимние бури. И, посоветовавшись с Брианом, Бакстер смастерил своеобразный шар, сплетя его из гибких болотных камышей, так что ветер мог свободно проходить сквозь петли. Совершив несколько походов в Топкую бухту, Бриан семнадцатого июня закрепил на мачте новый сигнал, видный на расстоянии нескольких миль.
Постепенно холодало, столбик в термометре опускался все ниже. Ялик вытащили на землю, задвинув его в выступ утеса и закрыв толстым брезентом, чтобы он не разбухал и не рассыхался. Наставили ловушек, подновили западни и натянули на берегу реки сети для птиц, уносимых сильным ветром с Южных болот. Донифан и его друзья совершили несколько вылазок на ходулях, каждый раз возвращаясь с добычей, но экономя патроны, на которые новый правитель скупился не меньше Гордона.
В первой половине июня река стала замерзать и вскоре покрылась толстой ледяной коркой. А после усилившихся ветров с юго-востока температура упала до двадцати градусов ниже нуля; тогда замерзло и озеро.
Во Френч-дене возобновился прошлогодний, зимний распорядок жизни. Бриан следил за его выполнением, отнюдь не злоупотребляя своим авторитетом. Его охотно слушались, а Гордон помогал ему, подавая пример повиновения. Компания Донифана ничем особо не нарушала режима, занимаясь порученным ей делом. Но держались они обособленно, разговаривали между собой вполголоса и очень редко вмешивались в общую беседу даже в вечерние часы. Трудно было понять, затевают ли они что-то. Но упрекнуть их было не в чем, и Бриан не вмешивался, стараясь быть справедливым равно ко всем. Сам он часто брался за трудную и неприятную работу, не щадя и своего брата, который очень старался. Гордон видел, что настроение у Жака стало не таким подавленным, а Моко с радостью заметил, что мальчик теперь чаще участвует в болтовне и играх своих сверстников.
В долгие часы, когда приходилось безвылазно оставаться в холле, учение продолжалось. Дженкинс, Айверсон, Доль и Костар делали заметные успехи. Старшие, обучая их, занимались и сами. Вечерами читали вслух книги о путешествиях, которым Сервис конечно же предпочел бы робинзонады. Иногда Гарнетт довольно фальшиво играл на аккордеоне с усердием, достойным лучшего применения. Другие хором пели старые детские песенки.
В противоположность Гордону, который только и мечтал о дальнейшем закреплении колонии на острове Чермен, Бриан непрестанно раздумывал о возвращении в Новую Зеландию. Он не мог забыть о белом пятне на горизонте бухты Разочарования. Если это все-таки земля, нельзя ли построить хоть какое-нибудь судно, чтобы добраться туда? Но Бакстер лишь отрицательно качал головой: такое предприятие было для них непосильно!
В эти зимние ночи во Френч-дене несколько раз поднимали тревогу: близ пещеры шныряли стаи шакалов, и Фэнн заливался лаем. Тогда Донифан и другие, приоткрыв дверь, бросали горящие головни в этих мерзких тварей, обращая их в бегство. Два-три раза в окрестностях показывались ягуары и пумы, но никогда не подходили близко. По ним открывали стрельбу, хотя на этом расстоянии ранить их не удавалось. Словом, охранять безопасность Френч-дена было непросто.
