Ознакомительная версия.
Англичанин должен управлять, должен управлять один, не допуская, чтобы какая-то низшая раса посягала на его главенство, причем все расы для него считаются низшими. Полная невосприимчивость, полная слепота ко всем другим качествам, кроме собственных; холодное упрямство и полная неспособность изменить свои методы или приспособиться к другому темпераменту – все это разительно бросается в глаза в отношениях Англии с Ирландией.
Самое поразительное в англо-ирландских отношениях – это то, что англичане воспринимают их как должное. Разве мы не самый богобоязненный, самый справедливый, самый христианский народ? – спрашивают они себя. А раз так, возможно ли, чтобы мы убивали, грабили, обрекали на голод и изгнание нашего брата-ирландца?
Ничто, судя по всему, не может затушевать черты британского характера, проявляющие себя в отношении к Ирландии: преклонение перед успехом и владычеством и холодное безразличие ко всему, что оказывается для англичанина помехой к их достижению.
Прайс Кольер (США), «Англия и англичане – с американской точки зрения» (1912).
Порой кажется, что излюбленное занятие англичан – разглядывать соломинку в чужом глазу, не замечая бревна в своем собственном. Они полны весьма добродетельного негодования по поводу того, что в Америке продолжает существовать рабство (хотя именно они его там насадили), и в то же время без всякого труда не замечают рабства сотен миллионов индийцев. Они читают другим нравоучения о добродетелях и долге миролюбия, но без колебания спускают с цепи своих военных псов всюду, где возникают какие-то помехи для их сукон и их ситцев.
Уильям Уэйр (США), «Скетчи европейских столиц» (1651).
Глава 20
«РАЗЪЕДИНЕННОЕ КОРОЛЕВСТВО»
«Впечатления и размышления об Англии и англичанах» – сказано в подзаголовке этой книги. Пора, пожалуй, предостеречь читателя, что население страны, о которой идет речь, вкладывает в эти понятия несколько иной смысл, чем мы.
Если на первых страницах лондонских газет замелькают заголовки «Англия вырвалась вперед», «Соперники Англии остались позади», «Англия снова побеждает», не следует думать, что родина промышленной революции вернула себе утраченное положение мастерской мира. Можно не сомневаться, что речь в подобных случаях идет либо о футболе (зимой), либо о крикете (летом). Слово «Англия» как таковое чаще всего употребляется в этой стране лишь в спортивном контексте.
На наш взгляд, слова «Англия», «Великобритания», «Соединенное Королевство» различаются лишь тем, что первое из них наиболее обиходно, а последнее наиболее официально. Мы привыкли называть жителей Соединенного Королевства англичанами. так же как мы привыкли называть жителей Соединенных Штатов американцами.
Однако пожив в Лондоне и тем более побывав в Эдинбурге, Кардиффе или Белфасте, начинаешь понимать, что каждый из трех приведенных выше терминов имеет свои, отнюдь не равнозначный двум другим смысл, свои географические, экономические, наконец, статистические рамки. Скажем, корреспонденция из Лондона начинается с фразы: «Ни только что опубликованным официальным данным, уровень безработицы в Соединенном Королевстве достиг 6 процентов рабочей силы».
– При чем тут королевство? – поморщится дежурный редактор, готовя материал в набор. – Не проще ли сказать – в Англии?
Однако если внести подобное исправление, станет непонятной следующая фраза: «Как явствует из той же сводки министерства занятости, аналогичный показатель для Великобритании составляет 5, а для Англии – 4 процента». Для лондонца, однако, такая градация вполне привычна и ясна: Великобритания – это Соединенное Королевство без Северной Ирландии (где процент безработных, как правило, наиболее высок), Англия – это Великобритания без Шотландии и Уэльса (то есть юго-восток страны, где проблема занятости обычно наименее остра).
Все эти нюансы мне довелось испытать на себе. Из Москвы я уезжал как корреспондент «Правды» в Англии. В Лондоне коллеги тут же предостерегли, что такое удостоверение сгодится отнюдь не везде. Если предъявить его, скажем, в Эдинбурге, может последовать саркастический вопрос:
– Корреспондент «Правды» в Англии? Что же вы тогда делаете в Шотландии?
Дабы застраховать себя на сей счет, я решил заказать визитные карточки с надписью: «Корреспондент „Правды“ в Великобритании».
– А разве вы не собираетесь бывать в Северной Ирландии? – спросили меня в пресс-клубе.
– Разумеется, собираюсь!
– Тогда, – вновь поправили меня, – аттестуйтесь как корреспондент «Правды» в Соединенном Королевстве.
Привычка говорить об Англии и англичанах, имея в виду Британию и британцев, присуща отнюдь не нам одним. В любой из зарубежных столиц лондонцу куда труднее, чем парижанину или токийцу, найти в телефонном справочнике номер своего консульства. Он даже не представляет себе, на какую букву искать собственную страну: то ли на А – как Англию, то ли на В – как Великобританию, то ли на С – как Соединенное Королевство.
Обычай произвольно смешивать понятия «британский» и «английский», пожалуй, столь же распространен за пределами туманного Альбиона, как присущая западной печати склонность путать слова «советский» и «русский». Выражение «английский парламент» так же режет ухо шотландцу, как нам рассуждения о «русских пятилетках». Кстати, когда футбольная команда «Арарат» выступала в Шотландии, в одной из местных газет появился заголовок: «Русские забили нашим два гола». На что капитан команды гостей резонно заметил: «Это не русские, а армяне забили вам два гола.
И дипломатично добавил: – Русские, может быть, забили бы и больше, а может быть – меньше».
Короче говоря, огульно именовать всех подданных Соединенного Королевства англичанами значит допускать такую же неточность, как называть русскими узбеков, грузин или эстонцев или говорить о немецкой экономике, имея в виду германскую.
Считаются, что слово «британец» первым употребил Шекспир в своей трагедии «Король Лир». Произведение это было создано вскоре после знаменательного для англичан и шотландцев события – объединения двух престолов.
В марте 1603 года королевский гонец сэр Роберт Кэрей проскакал, меняя лошадей, 400 миль от Лондона до Эдинбурга за 62 часа. Этот конный марафон был совершен, чтобы известить Якова VI, что после смерти бездетной Елизаветы он унаследовал английский престол. Шотландец из династии Стюартов был наречен королем Великобритании Яковом I.
Еще столетие спустя – в 1707 году, при королеве Анне, – согласно Акту об унии произошло объединение парламентов двух стран. Новым государственным флагом Великобритании стал «Юнион Джек», объединивший английский флаг святого Георга (белое полотнище, пересеченное прямым красным крестом) и шотландский флаг святого Андрея (синее полотнище, пересеченное наискось белым крестом, – кстати говоря, тот самый Андреевский стяг, под которым со времен Петра I ходили военные корабли российского флота). На футбольных матчах между командами Англии и Шотландии, которые здесь принято считать международными встречами, шотландцы бурно негодуют, завидя в руках английских болельщиков «Юнион Джек».
Ознакомительная версия.
