В 9 часов 47 минут, когда «Мир-1» достиг глубины 500 метров и Анатолий Сагалевич доложил, что погружение происходит в нормальном режиме, аппарат «Мир-2» управляемый пилотом Евгением Черняевым с двумя иностранными гидронавтами-исследователями на борту: шведским путешественником, бизнесменом и Почетным полярником России Фредериком Паулсеном и австралийским путешественником и бизнесменом Майком МакДауэлом, начал свое погружение.
Для участников экспедиции, оставшихся на корабле, потянулись часы томительного ожидания. На палубах с тревогой и волнением ожидали вестей от экипажей. То и дело слышалось:
– Прошел 1000 метров…
– Который из двух?
– «Мир-1».
– А «Мир-2» как?
– Говорят – нормально.
В 11.05 первый аппарат достиг отметки 2500 метров.
Температура воды упала до 0,5 градусов по Цельсию. С момента погружения прошло полтора часа. За это время «Академик Федоров» успел отдрейфовать от точки спуска на расстояние 150 метров. Попробуй «Мир» в этот момент всплыть вертикально, и его пластиковый верх уткнулся бы в сплошное ледяное поле толщиной от двух до шести метров.
Парадоксально все же наше восприятие времени. Время стремительно летит, когда в счастливые моменты жизни мечтаешь его остановить, и безумно долго тянется, когда хочется, чтобы изнурительное ожидание осталось позади. Аппараты приближались ко дну. Когда была достигнута глубина около трех тысяч метров, экран эхолота на борту «Мир-1» показал четкую границу.
– Дно? – спросил Чилингаров. – Нет, – ответил Сагалевич. – Это отражающий слой. Все нормально.
В океане с глубиной, как правило, понижается температура и повышается соленость воды, в результате чего увеличивается ее плотность. На некоторых глубинах эти изменения происходят скачкообразно. Слой, в котором наступает резкое изменение температуры и плотности воды, называется «слоем скачка». Таких слоев в океане обычно бывает один или два. Однако это явление таит в себе опасность.
Как только «Мир-1» погрузился ниже отражающего слоя, сразу исчезли сигналы транспондеров (маяков). Они отражались от слоя и уходили обратно, не достигая аппарата. То же самое произошло с гидроакустической связью. Она настолько ухудшилась, что нельзя было разобрать ни слова.
До заданной глубины в 4300 метров океанского дна оставалось еще 1300 метров. В толще глубин могло встретиться неизвестное сильное течение. При возникновении такой ситуации существовал реальный риск того, что оба аппарата могут быть отнесены на значительное расстояние друг от друга и от места погружения. С учетом того, что вся система «льды – корабль – маяки» дрейфует относительно «Миров», иначе говоря, «Миры» постоянно меняют свое положение относительно точки погружения, экипажам необходимо было «видеть» маяки, чтобы вернуться в полынью.
На глубине 3500 Анатолий Сагалевич снова стал вызывать «Академика Федорова»:
– «Федоров», это «Мир-1», как слышите, прием. Ответ был неразборчив. Сагалевич настойчиво пытался выйти на связь с «Академиком Федоровым».
Наконец прорвался голос В.А.Нищеты: – «Мир-1», вас слышу! Прием. – «Федоров», прошу усилить мощность сигнала. И вновь ответ был неразборчив. – «Федоров», повторите, – ровным голосом произнес Сагалевич. На этот раз на «Мире» сквозь шумы подводного «космоса» услышали ответ:
– «Мир-1», опускаем дополнительный транспондер. Держитесь. Пожелание было очень к месту, потому что связь оставалась по-прежнему плохой. Какое-то время «Миры» могли общаться только между собой. Анатолий Сагалевич и Евгений Черняев вели спокойный диалог, уточняя координаты друг друга. Итак, реальный риск возник, и любой командир имел право прервать погружение. Но не такие люди плыли сегодня на «Мирах», чтобы вернуться ни с чем. И после короткого совещания экипажи единогласно решили: спуск продолжать.
В 11.45 Сагалевич сообщил о том, что «Мир-1» достиг отметки 4000 метров. До дна оставалось 260 метров. Но в этот ответственный момент связь с кораблем была так затруднена, что в том, что наверху их поняли, уверенности у экипажа «Мир-1» не было никакой.
С каждым метром «Мир-1» приближался к цели. К концу спуска скорость погружения аппарата существенно возросла. Давление на этой глубине уже превысило 400 атмосфер. Трое людей, сидящие в маленькой лодке, достигли пределов того таинственного мира, который называется дном Мирового океана. О котором грезили Жюль Верн и Конан Дойль. И в котором, пока еще на правах гостей, удалось побывать всего лишь нескольким отважным людям.
И вот наконец Володя Груздев увидел, как лучи мощных прожекторов отразились от поверхности.
– Вижу дно, – воскликнул он. – Учтите, сейчас «вспылим», – предупредил Сагалевич. Через мгновение «Мир-1» опустился на мягкое океанское ложе, подняв при этом густые клубы донного ила.
В 12 часов 08 минут мы наверху наконец получили сообщение: «Мир-1» приземлился на дне Северного Ледовитого океана на глубине 4261 метров в географической точке Северного Полюса!..
Это известие было встречено с ликованием. Люди обнимали друг друга, аплодировали кричали «Ура!». Эхо победы разнеслось над Северным полюсом. То, ради чего мы шли в эту экспедицию, свершилось. Все немного расслабились, стали шутить.
И еще одна радостная новость не заставила себя ждать: в
12.45 Евгений Черняев уверенно посадил «Мир-2» на дно, достигнув глубины 4302 метра. Как раз в это время наши космические связисты настроились на пролетавший над полюсом спутник. Торопясь воспользоваться открывшимся каналом связи, мы, тележурналисты, в прямом эфире передали срочную информацию о новом мировом достижении.
Тогда мы и предположить не могли, какой резонанс вызовут наши сообщения, в какую словесную дуэль вступят политики, как некоторые из них засобираются на Северный полюс, чтобы подтвердить свои права на Арктику, как припомнят эпизоды «холодной войны» прошлого столетия и заговорят об арктической гонке… Нам, членам экспедиции, всем без исключения, было тепло и радостно на душе. Мы гордились нашими товарищами, которые в этот момент на дне Северного Ледовитого океана под более, чем четырехкилометровым слоем воды, выполняли научные задачи экспедиции, возможно, делали новые географические открытия.
«Миры» пробыли на дне в общей сложности более полутора часов. Брали пробы грунта, делали забор воды в две 30-литровые емкости, производили запланированные географические и гидрохимические измерения. Бортовые видеокамеры фиксировали все происходящее. Через иллюминаторы аппаратов видна была таинственная поверхность дна океана.
В завершение программы, в 13.36 московского времени механическая «рука» бортового манипулятора «Мира-1», которой искусно управлял Анатолий Сагалевич, аккуратно установила на морское дно российский триколор, сделанный из титанового сплава. Этот символический акт, снятый Володей Груздевым на мою видеокамеру, засвидетельствовал совершение одного из последних великих географический открытий: покорение Человеком подлинной вершины планеты. Выполнив свою программу на дне, «Мир-1» начал подъем. Все системы работали штатно. Гидронавты тоже были на подъеме. Друзья-коллеги обменивались впечатлениями от только что увиденного и пережитого.
