К ним-то и принадлежал Кау-джер. Его бунтарская, неукротимая, неспособная к повиновению душа восставала против любых, часто весьма несовершенных законов, при помощи которых общество пыталось хоть как-то упорядочить человеческие отношения. Однако он никогда не прибегал к насилию и потому не подвергался репрессиям со стороны государства. Ему настолько опротивела так называемая цивилизация, что, стремясь сбросить с себя бремя какой бы то ни было власти, он принялся искать тот уголок земли, где можно чувствовать себя абсолютно свободным.
Казалось, он нашел его именно здесь, на краю света, на одном из островов Магеллановой Земли.
Но теперь по договору между Чили и Аргентиной эта территория тоже теряла свою независимость, и маленькому Исла-Нуэва скоро предстояло перейти в подчинение губернатора Пунта-Аренаса. Отчаянию Кау-джера не было предела. Забраться так далеко, затратить столько сил, вести такую тяжкую жизнь — и ради чего?! Чтобы все пошло прахом?…
Нескоро оправился добровольный изгнанник от удара. Будущее представлялось ему мрачным и безрадостным. В Чили знали, что на Исла-Нуэва поселился белый человек. Присутствие чужеземца и его дружба с местными жителями вызывали беспокойство чилийского правительства. Конечно, губернатор, приняв под свою опеку остров, несомненно, пришлет чиновников, и те заставят незнакомца раскрыть свое инкогнито, которым он так дорожил.
Прошло несколько дней. Кау-джер становился все молчаливее и мрачнее. Тревожные думы не давали ему покоя. Как поступить? Быть может, следует покинуть Исла-Нуэва и укрыться в каком-нибудь недоступном для людей месте, чтобы вновь обрести вожделенную свободу и независимость? Допустим… Но если даже ему удастся найти пристанище на жалком скалистом островке у мыса Горн — не настигнет ли его и там бдительное око правительства Чили?
Было начало марта. До холодов оставалось еще около месяца. В это время — пока можно было пользоваться морским путем — Кау-джер обычно навещал индейские поселения. Однако на сей раз он не собирался отправляться в путь. Неоснащенная «Уэл-Киедж» стояла в глубине бухты.
Только 7 марта, после полудня, Кау-джер сказал Кароли:
— Приготовь шлюпку на завтра. С рассветом выйдем в море.
— На несколько дней?
— Да.
— Хальг с нами?
— Да.
— А собака?
— Тоже.
На заре «Уэл-Киедж» подняла парус. Дул восточный ветер. Бурный прибой бился о подножие утеса. На севере, в открытом море, перекатывались вздувшиеся длинные валы.
Шлюпка обогнула Исла-Нуэва и направилась к острову Наварино, чья двуглавая вершина смутно вырисовывалась в утреннем тумане.
Бросили якорь еще до захода солнца у южной косы острова. Там, в глубине маленькой бухты с крутыми берегами, можно было спокойно провести ночь.
На следующий день шлюпка пересекла по диагонали бухту Нассау и к вечеру прибыла на остров Уоллестон.
Погода заметно испортилась. Ветер, дувший с юго-востока, крепчал. На горизонте собирались густые тучи. Надвигалась буря. Чтобы плыть на юг, Кароли приходилось выбирать самые узкие проходы, где море было спокойнее. Поэтому, обогнув Уоллестон с запада, они направились в пролив, разделяющий острова Эрмите и Хершел.
Какую цель преследовал наш герой? Когда он достигнет последних полосок суши Магеллановой Земли, когда доберется до мыса Горн, когда перед ним будет расстилаться безбрежный океан, что он предпримет?
Пятнадцатого марта, во второй половине дня, шлюпка подошла к крайней оконечности архипелага, испытав немало опасностей среди разбушевавшейся водной стихии. Кау-джер тотчас же сошел на берег. Ничего не объясняя Кароли и Хальгу, он прогнал увязавшуюся за ним собаку и направился к скалистому мысу.
Остров Горн представлял собой хаотическое нагромождение колоссальных каменных глыб, у подножия которых скопилась масса сплавного леса и гигантских водорослей, принесенных течением. А дальше, среди белоснежной пены прибоя, виднелись острия мелких рифов.
На невысокий мыс острова Горн нетрудно забраться по северному пологому склону, на котором кое-где попадаются участки плодородной земли.
Этот маршрут и выбрал Кау-джер.
Буря разыгралась не на шутку. Дул такой неистовый ветер, что приходилось сгибаться в три погибели, чтобы не сорваться в море. Высоко взлетавшие брызги волн хлестали по лицу. Оставшиеся внизу Кароли и Хальг молча смотрели, как постепенно уменьшается силуэт их товарища и как нелегко тому бороться с ветром.
Изнурительный подъем продолжался почти целый час. Достигнув вершины мыса, Кау-джер приблизился к самому краю отвесного берега и застыл как изваяние, устремив взгляд на юг.
С востока уже надвигалась ночь, а с противоположной стороны горизонта все еще сверкали последние отблески солнца. Клочья огромных, разорванных ветром туч, похожих на клубы дыма, проносились со скоростью урагана. Вокруг бушевал океан.
Зачем же пришел сюда этот человек с мятущейся душой? За мечтой? За надеждой? Или, остановившись перед непреодолимым, думал о том, как обрести вечный покой?
Время шло. Кромешная тьма поглотила все…
Ночь.
И вдруг где-то далеко блеснула слабая вспышка света, а затем донесся глухой отзвук.
Это был пушечный выстрел с корабля, терпящего бедствие.
Было около восьми часов вечера. Юго-восточный ветер с неистовой силой хлестал по берегу. Ни один корабль не смог бы обогнуть крайнюю оконечность Южной Америки, не рискуя при этом разбиться о рифы.
Именно такая опасность угрожала судну, известившему о ней пушечным выстрелом. По-видимому, капитан не смог поднять все паруса, чтобы держаться нужного направления среди бушующих волн, и корабль неудержимо несло на рифы.
Не прошло и получаса, как Кароли и Хальг, цепляясь за выступы скал и за мелкий кустарник, пробивавшийся в расщелинах, поднялись на вершину мыса. Теперь они втроем напряженно прислушивались к вою бури.
Раздался второй выстрел. На какую помощь надеялись несчастные моряки, оказавшиеся среди необитаемых островов во власти разъяренной стихии?
— Он на западе,— сказал Кароли, определив направление выстрела.
— Идет правым галсом[21],— добавил Кау-джер,— потому что теперь он ближе к мысу, чем когда стрелял первый раз.
— Ему не обогнуть мыс,— заметил индеец.
— Ни в коем случае. Слишком сильная волна… Но почему капитан не выходит в открытое море?
— Наверно, не может.
— А может быть, он не видит берега? Нужно дать ему ориентир. Скорее разожжем костер! — воскликнул Кау-джер.
