class="p1">Воруют только мальчиков. Считается, что девочки не смогут заработать. Они должны быть красивые. Хотя времена меняются, и сейчас всё больше девушек при деньгах: и себя не обидят, и семью мужа поддержат.
Поэтому современные родители отца заботятся о невестке. К тому же в Китае дефицит женщин, поэтому хорошо, что хоть какая-то клюнула на их сына.
Семья – неделимое целое, корнями уходящее в незапамятные времена, о которых мало что известно, но и там есть предки. Например, боги, создавшие людей, тоже предки. То есть родственники, поэтому о них нужно заботиться и выказывать уважение. Умершие также становятся почти божественными, ведь они уходят туда, где живут боги. Иногда с ними можно пообщаться, но только иногда.
Отступление про кофе
Моя жена любит чай. Без него ей никуда: встала утром – выпила чаю, в обед чаю, в ужин тоже. Ну и так, еще по чашечке между этими приемами. Я так чай пить не могу. Более того, в Китае пристрастился пить горячую воду – полезно и, честно, вкусно, а это для меня очень важно, потому что вырос я на родниковой воде, которую собирают с сопок Сахалина. Кто-нибудь скажет: «У воды нет вкуса!» Я поспорю: есть жутко отвратительные марки воды, которые фильтруют, стерилизуют и прочее, что полностью убивает прекрасное понятие «вода», оставляя жидкость. Кто-то пьет и удивляется тому, что мне не нравится. Мол, вода и вода – чего тебе ещё нужно?
В Китае похожая ситуация. Если брать бутылочную воду от местных марок, которые вроде как собраны в горах прекрасного Тибета, до заграничных типа «Эвиан» – всё невкусно. Неживое, не радует, и даже после бутылки нет ощущения того, что испил водицы, а только так – промочил горло. Именно из-за этого неприятного чувства я и перешёл на напитки.
Выбор в принципе неверный, но что поделаешь. Во-первых, напитки, которые продаются в Китае, как и везде, производят с добавлением неизвестно каких химикатов. Во-вторых, в местные марки добавляют столько сахара, что они становятся противно сладкими. Поэтому вначале мой взгляд обратился в сторону более привычных русским людям напитков: чаю и кофе.
Конечно, друзья-иностранцы советовали мне кофе. Тем более что кофеен в Китае много.
Почему кофейня – это круто?
Во времена, когда еще не было пандемии, ходила новость, что каждые пять минут в Китае открывается «Старбакс». Казалось бы, что Поднебесная – это про чай, но на самом деле кофейни здесь почти на каждом шагу.
Настоящий китаец кофе не любит: считает, что он невкусный. Это я узнал из монологов Ень Хы: ему кофе казался противным и горьким – гадость редкостная. При мне мой мастер выпил чашку только раз, когда мы по оказии очутились на окраинах Чжэнчжоу и случайно обнаружили там филиал кулинарной академии. Судя по рекламе, там было три факультета: обучение на повара, бариста и кондитера.
– Друг мой, а не хочешь посмотреть, чему учат в этой школе? – спросил я своего спутника.
Ень Хы согласился. Кулинарная академия оказалась местом интересным. Все классы находятся за стеклом: можно разглядеть, что в них творится. Первыми мы увидели будущих работников кофеен: студенты в фартуках, черных жилетках и белых рубашках работали за кофемашинами: мололи, заваривали молоко, делали рисунки на бодрящем напитке. За ними следил преподаватель, изредка давал советы или показывал, как надо правильно.
Напротив класса стояла девушка-администратор.
– Добро пожаловать!
– Здравствуйте! А у вас тут школа бариста? Нам стало интересно, вот мы и захотели взглянуть.
– Да-да, именно так, – с улыбкой ответила нам девушка и кого-то позвала. Как оказалась, директора, с которой мы тоже поздоровались.
– А я иностранец, увидел, что у вас тут такое, и решил зайти.
– Можно, конечно! – отвечала директор. – У нас тут тоже есть преподаватели-иностранцы из Франции.
После этого она провела нам экскурсию. Школа приятно поразила: я таких интерьеров не встречал и в гостиницах, что уж говорить про учебные заведения. Половина школы – кухня, классы для практических занятий по кулинарии и кофеварению. Также был банкетный зал, где наглядно учили сервировке стола и подаче блюд.
Стены зала были выложены различными видами керамической плитки, по углам стояли диваны и кресла, обшитые тканями. И туалет здесь тоже оказался необычным – рядом с ним работал фонтан, а двери были из красного дерева. Мне на секунду даже стало стыдно заходить туда: он такой, а я без фрака. Вовремя понял, что сюда ходят обычные повара, поэтому и я вольюсь в интерьер. Рукомойники в туалете были в винтажном стиле, и казалось, что меня занесло куда-то в Европу. Напротив туалета был сервированный стол. За ним – класс поваров. Ребята готовили мясо. Странно, но, несмотря на то, что там стоял дым и кипело масло, в банкетном зале пахло цветами, а о шуме можно было предположить, только если посмотреть в окно учебного класса с мастерами сковороды и вока.
Когда мы вернулись к классу бариста, то я немного обнаглел и спросил:
– А кофе-то у вас как, хороший? Учите по международным стандартам?
– А как же, – сказала директор, – иначе нельзя!
Наглость перла дальше:
– Может, дадите нам насладиться, а то вот мой друг не верит, что кофе может быть хорошим.
– Да-да! Иностранным друзьям – по чашке кофе, – с радостью согласилась дама.
В классе у бариста началось какое-то движение: всё-таки варить учебный кофе одно, а тут, вот прямо сейчас, надо подать его иностранцу. Преподаватель властно успокоил студентов и, вызвав одного из них, устроил мини-зачет по готовке капучино.
Кофеёк нам подали на уровне. Ень Хы смотрел с подозрением, но всё-таки выпил, предварительно посмотрев на чашку взглядом дегустатора средневекового итальянского князя, которому нужно проверить питье своего господина на наличие мышьяка или вытяжки аконита. Потом посмотрел на меня и, увидев, что я уже хлебаю напиток, испил и из своей чаши. Я же пил и общался с директором:
– А много здесь учится студентов-то?
– Много! Бариста учатся месяц, потом идут работать.
– Хорошая работа?
– Да, очень востребованная: зарплата неплохая и условия, потом можно свою кофейню открыть – это тоже хорошие деньги, – с довольным видом отвечала директор – было видно, что она гордится своей школой.
Я допил свою чашку, а Ень Хы всего до половины. Разговор с директором оказался в точке невозврата и внимательно рассматривал тупик, в который зашел. Стало понятно, что надо что-то делать.
– Ладно, у нас дела, нам пора, спасибо! – сказал я администратору.
– Да-да, заходите еще!
– Конечно, как будем
