Владимир Обручев - Плутония

Ознакомительная версия.

«Шалости» Ворчуна

Но Ворчун не дал им выспаться как следует. Через несколько часов они были разбужены ужасным грохотом и вскочили перепуганные.

– Неужели и этот вулкан выбрасывает палящие тучи? Смотрите, что там творится! – воскликнул Громеко.

Ворчун был окутан густыми черными тучами, которые спускались все ниже по склону и вместе с тем расползались во все стороны. Чувствовался заметный запах серы и хлора. Тучи клубились, освещались яркими молниями, а грохот, вырывавшийся из недр вулкана, сливался с раскатами грома.

– Нет, – заметил Каштанов, – палящей тучи нам бояться нечего. Это извержение носит другой характер, именно типа Везувия. Сейчас выбрасываются пепел и бомбы, а потом, вероятно, появится и лава.

– Наше восхождение, конечно, ухнуло.

– Понятно! Было бы безумно лезть на вулкан в такое время.

– Что же мы будем делать?

– Посидим еще здесь или продолжим прерванный сон, а затем пойдем назад к морю.

– Почему же не сейчас?

– Интересно наблюдать извержение так близко.

– А если на нас посыплются бомбочки?

– Едва ли – мы тут у самого подножия, и так далеко они не летают.

– А если лава захватит нас?

– Лава течет медленно, и от нее всегда можно уйти, даже пешком.

– Ну, тогда останемся и посмотрим работу Ворчуна. Но не мешает за это время позавтракать.

Разожгли костер, поставил чайник и за едой наблюдали за вулканом.

Он совершенно скрылся в тучах, и даже небо в зените было подернуто серой дымкой, сквозь которую Плутон казался красным диском без лучей, бросавшим зловещий, тусклый свет на мрачные окрестности вулкана.

Вскоре начал падать черный пепел, тонкий, как пудра, сперва отдельными частицами, потом все гуще и гуще, так что чай пришлось пить, закрывая кружки рукой, чтобы не наглотаться вулканической пыли. Постепенно почернели и трава, и тростник, и листья пальмы, а вода в ручье стала похожей на чернила.

– Хорошо, что мы догадались набрать воды в нашу жестянку, – заметил Макшеев. – Иначе остались бы на целый день без воды… Но что это за шум?

Так как грохот вулкана ослабел, то в промежутках между раскатами грома можно было расслышать глухой шум, подобный реву морского прибоя, постепенно усиливавшийся. Путешественники переглядывались в недоумении.

– Уж не палящая ли туча? – с тревогой спросил Папочкин.

– Нужно бежать скорее наверх! – вскричал Каштанов. – По ручью несется вал воды или грязевой поток. Я и забыл о возможности этого. Берем пожитки – и на гору!

Живо были опорожнены недопитые кружки, собраны вещи и ружья, и все побежали вверх по лавовому потоку, карабкаясь по глыбам, спотыкаясь, стараясь подняться на достаточную высоту над руслом ручья.

Когда они наконец остановились, чтобы перевести дух, на высоте около пятидесяти метров над местом стоянки и оглянулись, их взору представилась картина, показавшая, что поспешное бегство было вполне своевременным. По руслу, шедшему со склона вулкана, несся бешеный поток черной воды, срывавший большие глыбы застывшей лавы со своих берегов. Через несколько минут грозный вал вышиной метра в три докатился до места, где они только что беспечно пили чай, и в одно мгновение в его грязных волнах скрылись зеленые кусты, закачались и повалились пальмы, сломанные или вырванные с корнем, и вся площадка исчезла, словно ее и не было.

– Ловко работает! – воскликнул Папочкин. – Мы вовремя убрались!

При своем бегстве путешественники поднялись выше этого лавового потока, и с того места, куда они забрались, видны были внизу и та и другая вершины. Грязевой поток прошел по правой вершине, и теперь все повернулись в сторону левой, чтобы посмотреть, что там делается. Через несколько минут по тесной долине левой вершины прикатил второй грязевой поток, но двигавшийся медленнее, так как вода была переполнена пеплом и мелкими камешками и представляла жидкую черную кашу, в струях которой крутились кусты, вырванные с корнем, и стволы пальм.

– Их несет с берегов озера, где мы были вчера! – воскликнул Папочкин.

– Вот вам и тихое, идиллическое убежище отшельника! Озеро уже не существует – все затоплено грязью, – сказал Каштанов.

– Да, здешние вулканы оказываются очень беспокойными соседями! – заметил Громеко. – Сатана угостил нас палящей тучей, а Ворчун – грязью.

– И все-таки мы спаслись и тут и там и видели грозные и интересные явления природы, – сказал Каштанов.

– А теперь мы отрезаны от моря и наших лодок! – воскликнул Папочкин в унынии. – Смотрите, справа и слева бурные потоки, а позади нас – Ворчун, который может устроить нам еще какое-нибудь угощение.

Действительно, путешественники, укрывшиеся от грязевых потоков на скале вулкана, очутились в осадном положении и не могли направиться вниз по долине к морю. А позади них вулкан продолжал громыхать.

– Если теперь прикатит еще сверху лава, мы будем между огнем и водой. Приятная перспектива! – заявил Громеко.

– Да, Ворчун еще не сказал своего последнего слова, – заметил Макшеев.

– Я думаю, что наши тревоги преждевременны, – успокоил их Каштанов. – Грязевые потоки скоро сбегут, и мы пойдем к морю, прежде чем лава, если таковая вообще направится в эту сторону, доберется до нас.

– А пока нас тут промочит до нитки! Укрыться-то негде, – ворчал Папочкин.

Зоолог был совершенно прав. Уже некоторое время из туч, распространявшихся от вулкана, накрапывал дождь, на который путешественники не обратили внимания, занятые грязевыми потоками. Теперь дождь усилился, и все начали осматриваться по сторонам, чтобы найти хоть какую-нибудь защиту. Рассчитывая на хорошую погоду, продолжавшуюся уже много дней, путешественники пошли на экскурсию налегке – без плащей и палатки – и теперь ничем не могли защититься.

– Мне кажется, что там, выше, где столько крупных глыб лавы, мы скорее найдем какое-нибудь убежище, – сказал Макшеев, указывая вверх по склону.

– И очутимся еще ближе к вулкану! – вздохнул Папочкин.

– Вольному воля – оставайтесь здесь под дождем, а мы полезем! – заявил Громеко.

Но зоолог не захотел отстать от компании, и все пошли вверх по крутому потоку. И камни, и обувь уже намокли, и идти было скользко и трудно. Впрочем, скоро добрались до большого вала из навороченных одна на другую глыб, обозначавшего конец более молодого потока, излившегося поверх старого. Между глыбами кое-где оставались промежутки, достаточные для приюта одного человека. Все четверо разместились по этим норам, а мокрый Генерал залез к Макшееву, который был не особенно доволен этим соседством. Достаточно намокшие люди, скорчившиеся в неудобных позах на неровных камнях, переживали довольно неприятные минуты и, чтобы поддержать хорошее расположение духа, перекликались из своих убежищ друг с другом, когда грохот Ворчуна немного затихал.

Ознакомительная версия.