Жюль Верн - Миссис Бреникен

14 февраля.

За последние одиннадцать дней дождь шел всего только два часа. Мы едва смогли наполнить наши бочонки, люди едва утолили жажду, а верблюды едва сделали собственные запасы воды. Мы прибыли в Эмили-Спрингс, где источник совершенно высох. Животные обессилели. Джос Меритт, не зная, как заставить своего верблюда идти, пытается воздействовать на него лаской. Можно слышать, как он говорит ему: «Ну же! Я знаю, тебе трудно, но не стоит унывать, бедная моя скотинка!» Бедная скотинка, похоже, плохо понимает своего хозяина.

Мы снова трогаемся в путь, обеспокоенные более, чем когда-либо. Два верблюда больны. Они еле тащатся и не смогут продолжать путь. Провизию, которую вез вьючный верблюд, пришлось переложить на верхового, его забрали у одного из конвойных. Хорошо еще, что верблюд-вожак под Томом Мариксом до сего дня пребывает в полной силе. Без него все остальные животные, в особенности самки, разбежались бы и мы ничего не смогли бы сделать.

Нужно прикончить сраженных болезнью животных. Оставить несчастных подыхать от голода и жажды, в тисках долгой агонии, было бы куда более жестоко, чем одним выстрелом прекратить их мучения. Караван удаляется, огибая песчаный холм. Раздаются два выстрела… Том Марикс догоняет нас, путешествие продолжается.

Печальнее всего то, что состояние здоровья двух наших людей внушает серьезные опасения. Их бьет лихорадка, и мы не жалеем для них хинина, в достатке имеющегося в нашей походной аптечке. Но больных терзает жестокая жажда. Запасы воды уже иссякли, а надеяться на то, что где-то поблизости есть колодец, увы, не приходится.

Каждый больной лег на спину верблюду, которого ведет кто-то из конвойных. С людьми невозможно поступить так, как с животными. Наш долг — ухаживать за ними, и мы его выполним. Но беспощадная жара постепенно доканывает их…

Том Марикс, несмотря на то что он привычен к тяготам существования в пустыне, не знает, что делать. Воды!… Воды!… Только этого мы просим у неба.

Лучше всех переносят непомерную жару, усталость и жажду черные конвойные. Но хотя они меньше всех страдают, их недовольство растет день ото дня. Напрасно Том Марикс пытается сгладить все конфликты. Самые возбужденные из недовольных во время привалов держатся в стороне, сговариваются, горячатся,— словом, налицо признаки надвигающегося бунта.

21 февраля.

Черные конвойные отказались продолжать поход в северо-западном направлении, выставив в качестве причины то, что они умирают от жажды. Причина, увы, более чем серьезная: вот уже полсуток в наших бочонках нет ни капли воды. Мы вынуждены пить спиртное, что скверно влияет на голову.

Мне пришлось самой вступить в переговоры с аборигенами, упорно стоящими на своем. Нужно было убедить их, что остановка в пути, да еще в таких условиях, не положит конца их тяготам.

— Поэтому,— отвечал мне один из конвойных,— мы хотим вернуться назад.

— Назад?… Но до какого места?

— До Мэри-Спрингс.

— В Мэри-Спрингс нет больше воды, и вы это прекрасно знаете,— ответила я.

— Если в Мэри-Спрингс нет воды,— продолжал абориген,— мы найдем ее немного выше, у горы Уилсон, там течет Стёрт-Крик.

Я взглянула на Тома Марикса. Он пошел за специальной картой, где подробно обозначена Большая Песчаная пустыня. Мы посмотрели в карту. Действительно, к северу от Мэри-Спрингс есть довольно большая река, которая, возможно, не совсем еще высохла. Но откуда конвойный мог знать о ней? Я задала ему этот вопрос. Он вначале поколебался, но в конце концов ответил, что о реке им сказал мистер Баркер. От него же исходило предложение подняться к Стёрт-Крик.

Я была как нельзя более раздражена тем, что Баркер имел неосторожность — только ли неосторожность? — подстрекать конвойных повернуть на восток. Следствием этого будут не только задержки, но и существенное изменение маршрута, который уведет нас в сторону от реки Фицрой.

Я без обиняков поговорила с Леном.

— Чего вы хотите, Долли? — сказал он мне.— Уж лучше идти с задержками и в обход, чем упорно следовать по пути, где нет колодцев.

— В любом случае, мистер Баркер,— резко сказал Зак Френ,— вы должны были высказать ваши соображения миссис Бреникен, а не конвойным.

— Вы так ведете себя с нашими черными, что я уже не могу держать их в руках,— добавил Том Марикс.— Кто у них начальник, вы или я?

— Ваши замечания неуместны, сэр! — возразил Лен Баркер.

— Уместны или неуместны, но они вызваны вашим поведением, и вам следует принять их во внимание!

— Кроме миссис Бреникен, мне никто не может здесь приказывать!

— Хорошо, Лен Баркер,— ответила я,— впредь, если у вас появятся какие-нибудь критические замечания, прошу их высказывать мне, а не кому-либо другому.

— Миссис Долли,— сказал тут Годфри,— хотите, я поеду вперед и поищу колодец? В конце концов можно найти…

— …Колодцы без воды! — проворчал Лен Баркер, пожав плечами.

Легко представить себе, что чувствовала Джейн, присутствовавшая при этом разговоре. Поведение ее мужа, подрывающее согласие в экспедиции, может причинить нам серьезнейшие осложнения. Нам с Томом Мариксом насилу удалось убедить аборигенов отказаться от намерения вернуться назад. Тем не менее они заявили, что, если в течение двух суток мы не найдем колодец, они повернут к Мэри-Спрингс, чтобы достичь Стёрт-Крик.

23 февраля.

Какие невыразимые страдания мы испытывали в следующие два дня! Состояние наших больных ухудшилось. Еще три верблюда — два верховых и один вьючный — упали, чтобы больше уже не подняться: шеи их вытянулись на песке, животные не могли сделать ни малейшего движения. Пришлось пристрелить несчастных. Теперь четверо белых конвойных вынуждены пешими продолжать путь, очень трудный даже для тех, кто едет верхом.

Ни одного человеческого существа еще не встретилось нам в Большой Песчаной пустыне, ни одного австралийца с Земли Тасмана, который мог бы сказать, как обстоит дело с колодцами. Очевидно, наш караван отклонился от маршрута полковника Уорбертона: ему не доводилось идти так долго и не иметь при этом возможности пополнить запасы воды.

Наконец сегодня, по окончании первого этапа, мы смогли утолить жажду. Годфри нашел неподалеку колодец. Тотчас наше небольшое общество оживилось. Верблюды поднялись, словно тот, что был под Годфри, сообщил им: «Вода!… Вода!»

Через час караван остановился под высохшей кроной деревьев, затеняющих колодец. К счастью, это были пятнистые, а не другие виды эвкалиптов, которые выпили бы из него всю воду!