- Подожди, - сказала Элизабет. – Сначала я раздену тебя.
Даже если бы на иллюминаторе не были задернуты занавески, то все равно стыда бы я не ощущал. Меня всего переполняла истома ожидания близости с женщиной, к которой я в этот момент чувствовал безграничное доверие. Элизабет немного задержалась у нашей двухъярусной кровати, помедлила, а потом заставила меня лечь на нижнюю полку, где обычно спал Генрих. Но мне было все равно.
Потом она быстро скинула с себя платье и осталась в нижнем белье. Когда в прошлой жизни я рассматривал картинки из девятнадцатого века в стиле «ню», все на них мне казалось смешным, вычурным и, в конечном счете, отталкивающим. Слишком полные фигуры, слишком длинные панталоны с кружевами, слишком утянутые в талии корсеты, слишком слащавые улыбки. В стоящей передо мной Элизабет, ничего этого не было. На ее стройной, изящной фигуре все то же самое белье смотрелось естественно и привлекательно. Она вытащила заколки из прически, и ее рыжеватые волосы рассыпались по плечам. Она подошла ко мне, присела на кровать. Был долгий, долгий поцелуй. Мои руки опять пришли в движение.
- Подожди, - снова сказала она.
Элизабет отошла к этюднику, а когда вернулась, у нее в руках была веревка.
Она снова присела на край кровати и снова склонилась надо мной. Ее губы находились почти вплотную к моим губам. Я чувствовал ее прерывистое дыхание.
- Можно, я тебя свяжу? - наконец выдохнула она.
«Неожиданно,» - подумал я. – «С другой стороны, все когда-то бывает в первый раз».
Вместо ответа я кивнул. Что-то в этом было. Неуверенные движения Элизабет, когда она привязывала мои руки и ноги к прутьям кровати, ее случайные касания моего тела своим, привели меня в сильное возбуждение. Если бы я не был привязан, то, наверное, бросился бы к Элизабет, схватил бы ее в объятия и не отпускал бы столько, сколько мог.
Но мои руки и ноги были связаны, а Элизабет снова отошла к этюднику, а когда вновь вернулась ко мне, то в руках у нее был длинный узкий нож, который, наверное, правильнее было бы назвать стилетом. Такое оружие появилось, чтобы проникать в щели доспехов рыцарей. Но здесь он зачем? Я, например, лежу совершенно голый.
- Ты знаешь, - сказала она, облизнув губы. – Мне надо тебя убить.
- Убить? – эхом повторил я, не сразу поняв смысл этого простого слова.
- Да, - ответила Элизабет. – Откуда это у тебя?
Она вновь присела на край кровати и кончиком стилета коснулась моего шрама на левом боку.
«Если б я знал!» - мысленно ответил ей я.
Небольшая с мелкую монету отметина имела «двойника» на спине, словно чем-то острым и тонким проткнули меня насквозь. Ни штык, ни пуля не подходили. Слишком маленький шрам. «Да это же стрела, тонкая и без наконечника!» - догадался я. Видимо стилет «под носом» и обещание скорой смерти хорошо стимулировали мой мыслительный процесс. Хорошо бы, теперь придумать, как выбраться из сложившейся ситуации живым и невредимым.
- Это была индейская стрела.
- И ты выжил?
- Как видишь.
- Тогда я возьму немного повыше, - сказала Элизабет. – Ты же не будешь кричать?
- Не буду, - подтвердил я. – Но прежде чем ты это сделаешь, можно несколько вопросов?
- Да, - ее лицо был очень бледным, словно она собиралась вот-вот грохнуться в обморок.
- Почему ты это делаешь?
- Меня попросил брат. Мне надо приобрести такой опыт.
- Понятно, - сказал я, хотя было ничего непонятно. – А брат, почему это делает?
- Ему тебя заказали. Ты обречен. Тебя уже не спасти, - какими-то чужими словами заговорила Элизабет. – Если я тебя не убью, то это сделает другой. А у меня не будет опыта.
- А зачем тебе нужен такой опыт?
- Этого я не могу тебе сказать, - сказала Элизабет и придвинулась ко мне поближе.
«Кажется, пора впадать в отчаянье,» - подумал я, но вслух сказал совсем другое, то, что хочет, как я надеялся, услышать любая женщина.
- Жаль. Ты мне очень понравилась. Я даже хотел сделать тебе предложение. Я хотел бы, чтобы ты стала моей женой.
- Что? Ты шутишь? Ты, правда, так думал?
На какое-то мгновение я подумал, что мой план удался. Бледность Элизабет отступила, ее щеки порозовели, а глаза вновь засияли.
- Да, - подтвердил я. – Я об этом мечтал.
- Врешь ты все. Я тебе не верю, - сказала Элизабет. – Ты просто тянешь время.
- Нет, не вру. Но если не веришь, то у меня к тебе еще один, последний вопрос. Можно?
Элизабет кивнула.
Идея, как спастись, немного наивная пришла в голову мне только что. Если она не сработает, то, пожалуй, я начну кричать, рычать и все такое. Других мыслей в голове уже не было.
