чтобы глубоко прочувствовать его, у них почти не было.
Лоцманский катер прижался к фальшборту «Джозефины», и лоцман перепрыгнул на борт. Потом он приблизился к «Лейчестеру». Здесь он задержался чуть дольше, так как на пострадавшее судно должны были перебраться Фетерстон и главный лоцман. Они отчаянно карабкались по наклонной палубе, хватаясь за веревки, привязанные спасательной командой еще в океане.
Лоцман прошел прямо на мостик и взгромоздился на высоком правом крыле. Фетерстон быстро обошел корабль, чтобы убедиться, все ли здесь так, как он ожидал, и не нарушены ли его планы чем-нибудь неожиданным. Только после этого он присоединился к лоцману и дал сигнал буксиру тянуть корабль.
К этому времени «Джозефина» подтянула буксирный трос так, что между нею и «Лейчестером» осталось менее чем 300 ярдов. Военный буксир ST-10 зацепил стальной трос за корму «Лейчестера» и отошел на место, где мог помочь удержать неповоротливое судно в случае его неожиданных маневров. Адмиралтейский буксир «Джастис» подошел с правой стороны, изготовясь оказать помощь. «Лиллиан» и второй военный буксир стояли рядом.
В 10.05 «Джозефина» прошла между двумя буями, отмечавшими вход в пролив. И тут «Лейчестер» вдруг резко рванул вправо.
Коули немедленно переложил руль, но «Лейчестер» еще больше взял вправо, в сторону коралловых рифов, которые оказались теперь менее чем в 50 футах от него. Капитан «Джастиса», почувствовав остроту момента, не стал дожидаться приказаний. Он ослабил концы и продвинулся вперед вдоль обнажившегося днища «Лейчестера», пока не подставил нос своего корабля под нос «Лейчестера» справа. После этого «Джастис» заработал винтом, взбивая пену на мелководье.
Медленно, очень медленно нос «Лейчестера» начал отклоняться, занимая прежнее положение позади «Джозефины».
Попробовав еще укоротить буксировочный трос, Коули понял, что у него появились трудности с удержанием «Лейчестера» на ходу. Раздосадованный, он позвонил Гилмору с требованием прибавить мощности, но корма большого корабля продолжала висеть сзади в такой позе, словно ее старательно тянули назад.
Фетерстон и лоцман, оглянувшись на корму с мостика «Лейчестера», обратили внимание, что чистая голубая вода за ним становится молочно-белой! «Лейчестер» действительно «волочился каблуками», задевая кормой за коралловое дно.
С этим ничего нельзя было поделать. Места для поворота, чтобы вывести его на более глубокую воду, не было. Единственная надежда — продолжать буксировку и молиться, чтобы это оказалась только маленькая горочка, которую поленились убрать при прочистке канала.
Каждое мгновение Фетерстон ожидал, что судно прочно сядет на дно. Он был убежден, что, если это случится, судно сразу опрокинется.
Канал, ведущий к якорной стоянке Мюррей, имеет длину две мили. Потребовалось два часа объединенных усилий целой флотилии буксиров, чтобы провести «Лейчестер», все еще беспорядочно мечущийся из стороны в сторону и цепляющий кормой, через две мили мучений. В конце концов его провели. Как сказал потом Мялс: «Это была самая длинная часть этого чертового пути».
К 13.40 «Лейчестер» оказался за пределами канала, и «Джозефина» повернула его к широкому Южному каналу.
В 14.06 «Лейчестер» был надежно закреплен у якорного буя на стоянке линкоров в Мюррее.
Спокойно отстаиваясь у огромного якорного буя, корабль вскоре оказался в плотном окружении толпы мельтешащих судов — от роскошных прогулочных лайнеров, загруженных богатыми туристами, и аляповатых портовых посудин, заполненных чопорными представителями администрации порта, до дырявых плоскодонок, управляемых хохочущими чернокожими ребятишками.
Несколько сот человек выстроились на прибрежных скалах, разглядывая стоянку и с изумлением наблюдая за этим странным кораблем, казалось отрицавшим все законы тяготения и равновесия.
Над судами и толпой кружили вертолет с воздушной базы США и несколько легких самолетов, соперничающих друг с другом в том, как помочь своим пассажирам-фотографам занять лучшее положение для наиболее интересных снимков «Лейчестера».
С воздуха корабль напоминал невиданное морское чудовище, чью неподвижную тушу жадно пожирали легионы крабов.
Первой на борту оказалась бригада спасателей. Сразу же за ними прибыло несколько катеров с портовыми чиновниками. Затем появилась делегация из Министерства торговли Великобритании, приплывшая из Лондона, чтобы лично провести осмотр судна. Эти люди занимались не только выяснением причин аварии на «Лейчестере», но и определением всех причин гибели такого количества судов этого класса.
Прибыл и катер со страховщиками и инспекторами Ллойда. Была также группа агентов и представителей владельцев, как и многочисленные катера с не столь важными местными чиновниками, которые придумывали причины самые немыслимые, чтобы только попасть на борт этого семидневного скитальца по волнам.
Вся эта толпа, беспомощно скользившая и скатывавшаяся по палубе беспомощного корабля, не вызывала добрых чувств в сердцах наблюдавших за ними моряков двух спасательных буксиров, которые стали на якоре в нескольких сотнях ярдов. С тех пор как начались поиски, у моряков буксиров постепенно появилось ощущение, что «Лейчестер» стал их личной собственностью. И сейчас в них нарастало возмущение против чужаков, не принимавших никакого участия в спасательной одиссее корабля.
Фетерстон оказался в самой гуще налетевшей на него толпы, способной вывести из себя любого. Представители владельцев высадились на «Лейчестере» вскоре после того, как судно причалило к берегу. Радостно улыбающийся Фетерстон, поздоровавшись, присоединился к ним, но был встречен мрачными, недоброжелательными взглядами, что он воспринял как самую черную неблагодарность, если не глупость.
— Извините, капитан, — сказал один из этих люден, — мы не можем взять на себя ответственность за приемку судна здесь. Мы не примем его до тех пор, пока вы не отведете его в порт Сент-Джорджес.
Фетерстон сдержанно объяснил, что согласно контракту по Открытой форме Лойда, скрупулезно утвержденной в Лондоне, оговаривалась передача судна либо в Сент-Джорджесе, либо на якорной стоянке в Мюррее. Но его доводы не возымели действия, и представители владельцев остались непреклонными. Они твердили: это должен быть только Сент-Джорджес, иначе они отказываются признавать судно своим.
— Ну, смотрите, — фыркнул Фетерстон, покраснев как вареный рак, — это судно было спасено на океанской зыби нашими людьми. Без нас оно бы потонуло. Мы сделали все по контракту, и даже намного больше, теперь оно в полной безопасности. Но если вы не проявите понимания и не начнете работ по приведению его в порядок, судно не сможет долго стоять, балансируя. Оно перевернется, если ваши парни будут разводить руками и болтать о гавани Сент-Джорджес. Я уже договорился с бригадирами грузчиков о начале перемещения балласта. У меня готовы помпы, их надо только снять со стоящей рядом «Джозефины». Но согласно контракту, это ваше судно, и поэтому я не могу ничего предпринять, пока вы мне не прикажете. Так что будем делать? Что дальше?
А дальше ничего — такова была бескомпромиссная позиция представителей владельцев. Они играли наверняка. Пока оставался какой-то риск потерять судно, им не надо
