— Через сотню шагов ты окажешься возле первых кустов. Их ты обязательно узнаешь, мы с тобой были уже там. Там прямо бьет источник, возле которого сидит вождь. Подальше сидят его воины. Между ними и вождем стоит дилижанс.
— А где лошади?
— Они пасутся по ту сторону зарослей, среди травы.
— Я хочу попробовать подобраться к вождю.
— Мой брат должен быть очень осторожен.
— Почему Виннету дает такой совет? Разве он мне нужен? Вождь сидит возле источника, там растет много кустов, за которыми я смогу укрыться, если справа от них не лежат воины.
— Там не было ни одного.
— Понятно, там нет воды.
— Неужели ты хочешь еще и поговорить с пленниками?
— Да, если можно.
— Но тут все-таки я должен тебя предостеречь, пусть до сих пор ты и обижался на мои слова. Пробираться к ним очень опасно, а еще опаснее говорить с ними.
— Я буду осторожен. Если со мной что-то случится, стреляй, но не раньше, чем услышишь два-три выстрела из моего револьвера.
Я оставил апача и медленно и бесшумно пошел вперед. Натолкнулся на камень. Тут мне в голову пришла одна мысль. Камень был величиной с пол-ладони. Я поднял его и спрятал в карман. Затем наклонился и стал на ощупь исследовать прилегающее пространство. Тут было еще пять или шесть камней такой же величины, как и тот, что я подобрал.
Я продвинулся вперед, шагов, может быть, на шестьдесят, и лег, приготовившись ползти. Вскоре я достиг первых кустов. Было совершенно темно. Могольоны не разводили огня. Это было совсем непонятно. Мне не понравилось, что враги сидели в потемках, хотя, с другой стороны, это было нам на руку: пусть я не мог их увидеть, но и им было трудно заметить меня. Однако, раз они не развели огня, значит, чего-то все-таки опасаются. Я не улавливал ни малейшего шороха, хотя находился уже очень близко от них.
Я полз, двигаясь от одного куста к другому, и наконец услышал голоса. Одновременно в нос мне ударил запах табака, того самого, который имеют обыкновение курить индейцы, а именно смесь очень большого количества дикой конопли[106] и очень малого — табака. Я разглядел огонь, но очень слабый, его трудно было заметить издали. Костер горел в маленьком углублении в земле. В нем было лишь несколько тонких веток. Значит, он нужен был лишь затем, чтобы с его помощью раскурить трубки.
Однако, как бы слаб он ни был, мне удалось при его свете узнать вождя и трех старых воинов, сидевших у источника. Рядом было два сросшихся куста, я передвинулся к ним и замер. Если бы кто-то прошел мимо, то смог бы заметить меня, лишь случайно нагнувшись. Теперь я мог слышать каждое слово. Если бы они разговаривали, но, увы, они этого не делали. Только курили и курили, и все молча. Я ждал целый час, они не произнесли ни слова! Потом еще четверть. Это было пыткой. Крепкий, дурманящий запах дикой конопли, казалось, был направлен именно против меня: меня так и подмывало чихнуть. Хорошо, что я умел подавлять позывы к чиханию и кашлю, но все же не беспредельно долго. Я хотел было уже отползти назад, как раздался громкий возглас.
— Уфф, — сказал вождь. — Разведчики.
Ага, значит, пришли разведчики. Они должны были сделать свое донесение; в любом случае, мне стоило его послушать. Я остался лежать и более не ощущал прежнего желания чихнуть. Дух, стало быть, властвует над нюхом.
Послышался стук лошадиных копыт и глухой стук ног, спрыгнувших с седла и коснувшихся земли. Появились двое мужчин, один подошел ближе, а другой остановился позади. Первый, очевидно, должен был сообщить результат разведки, но пока что не сказал ничего, ибо из почтения к вождю был вынужден ждать. Тот, сознавая свое величие, спросил:
— Мои юные братья вернулись поздно. До каких мест они добрались?
— Перешли Темную долину.
— Они видели пастбище нихоров?
— Нет, там мы не были.
— Но дорогу, по которой нам нужно ехать, вы запомнили?
— Мы знаем ее так хорошо, как если бы сотню раз проскакали по ней.
— Она трудна?
— Нет. Для дилижанса будет трудно лишь подняться на Приканьонное плато, а затем снова спуститься с него.
— Вы никого не видели из собак нихоров?
— Одного-единственного, между Приканьонным плато и Темной долиной.
— Откуда он прибыл?
— С севера и направился на юг.
— Значит, он прибыл отсюда и направлялся домой?
— Он скакал домой. Прибыл ли он отсюда, это мы не могли узнать.
— Он заметил вас?
— Нет. Мы заметили его раньше, чем он нас мог увидеть.
— Почему вы не взяли его в плен?
— Мы думали, будет лучше дать ему проехать мимо.
— У него была на лице боевая раскраска?
— Нет.
— Значит, дорога на Приканьонное плато и оттуда вниз слишком трудна для дилижанса?
— Она так крута и узка, что взять его с собой в Темную долину будет стоить больших трудов.
— Уфф! Я выслушал вас. Вы можете прилечь вместе с другими.
Они удалились. Я посчитал, что все четверо теперь обсудят новости, но они опять молчали. Прошло четверть часа, пока я наконец не получил подтверждение того, что пословица «что споро, то не скоро» очень верна: раздался голос вождя.
— Что три моих брата скажут о словах этих разведчиков?
— Уфф! — ответил первый.
— Уфф! — немного подождав, высказался второй.
— Уфф! — изрек третий. И добавил: — Пусть вождь сперва скажет, что думает он.
Вождь выдержал паузу в пять или шесть минут, а затем сказал:
— Мои братья считают, что собака, которую встретили два наших воина, была лазутчиком?
— Нет, — ответил старший из них. — Он побывал бы здесь, если бы оказался лазутчиком. Но мы, когда приехали, не заметили ничьих следов. Стало быть, он ехал с другой стороны, и он не лазутчик.
— Мой брат сказал верно. А хорошо ли поступили наши дозорные, пропустив его?
— Да. Если он невредимым вернется в свой лагерь, никто не подумает, что враги так близко.
— Но если он все-таки оказался бы лазутчиком! Посмотрим потом, хорошо ли, что они позволили ему ускользнуть.
Вождь правильно делал, что сомневался, ведь нихор, которого видели оба могольона, был тем самым, которого я сегодня спозаранку отослал от Глубокой воды. Но если бы они его и поймали, в этом, пожалуй, вреда для нас не было никакого, он ни за что бы не признался. Вождь продолжил:
— А что мои братья скажут о дилижансе?
— Мы оставили бы его в лагере, — снова ответил старший.
— Но ведь пленники не могут ехать верхом!
— Тогда их тоже следовало бы оставить. Там они надежно спрятаны. Мы могли бы оставить с ними несколько опытных воинов!
— Те не смогли бы их защитить.
