Их снаряды и предназначались для борьбы с миноносцами, только бронебойные, почти не содержащие взрывчатки стальные болванки должны были пробить борт, возможно слой угля и добраться до котлов. Остановить. И одному удалось. Рвануло на "Касасаги" и он, окутавшись белым паром, потерял ход.
Командующий японским отрядом не стал, конечно, ввязываться в такую авантюру, как бой с русскими эсминцами, но поступил благоразумно – его корабли отвернули, не пытаясь защитить товарища и взяли курс на русские главные силы, что вызвало прогнозируемый ответный ход русских – погоня.
Русским комендорам за всю войну не удалось потопить ни одного боевого корабля противника и теперь офицерам матом и зуботычинами приходилось заставлять матросов стрелять по уходившим миноносцам противника, а не по повреждённому "Касасаги", в который артиллеристы, рыча от восторга, выпускали снаряд за снарядом. Но ситуация была достаточно быстро взята под контроль и русские снаряды полетели в сторону тех, кто представлял сейчас наибольшую опасность. К тому же "Сердитый", достаточно повреждённый и не имеющий возможности дать подходящий ход, остался добивать японца. Достаточно быстро русскому миноносцу удалось "дотоптать" свою жертву, которая уже и не имела возможности сопротивляться.
Японцы были быстрее, но русские трёхдюймовые снаряды делали своё дело – дистанция между миноносцами догоняющими и убегающими практически не увеличивалась. И несмотря на то, что с севера показались дымы (а это явно были японские эсминцы), Елисеев мог считать свою главную задачу выполненной: миноносцы противника уже вряд ли найдут в темноте русскую эскадру. Во всяком случае мы имеем такие же шансы найти японские главные силы. Посмотрим, кому повезёт…
А вот у "Сердитого" появились серьёзные проблемы. Японские истребители из Дальнего уже подходили к месту, где он добивал японский миноносец, нужно было отходить, но лейтенант Колчак, командир "Сердитого", хотел довести дело до конца. Всё-таки добить японца. Но не повезло – к моменту когда "Касасаги" стал, наконец, заваливаться на борт, получив явно смертельные повреждения, первые снаряды японцев уже начали падать у борта русского миноносца. С приказом отворачивать на соединение со своим отрядом Колчак запоздал. И не повезло…
Взрывом снаряда, попавшего в боевую рубку и его, и лейтенанта Зотова, недавно назначенного с "Забияки", изрешетило осколками. Погибли также и пять матросов. Корабль повалило в циркуляции и носовая пушка замолчала. Пара японских эскадренных миноносцев неумолимо придвигалась к казалось уже обречённому русскому кораблю…
— Ваше благородие! — подлетел к мичману Соймонову матрос Гуляев. — Там командира и лейтенанта убило! Идите миноносцем командовать, а то ведь утопят косорылые!
"Я? Я буду командовать кораблём? Я? — пронеслось в голове мичмана. – Мне не справиться! Я…"
Но ноги уже сами несли юношу в боевую рубку. Новый рулевой уже уверенно держал курс, у носовой пушки тоже имелся полный расчёт, но по японцам она пока стрелять не могла из за неудобного угла разворота.
— Машина! — кричал в переговрную трубу свежеиспечённый командир корабля. — Выжимай из механизмов всё, что можешь, а если сможешь, то и то, что не можешь, два японца на хвосте, а может и ещё подтянутся. Я тут наверху один остался, Александра Васильевича и Зотова убило. Выручай!
— Передайте на минные аппараты, чтобы действовали сами, по обстановке. Но при первой же реальной возможности пусть стреляют. Не попадут, так хоть с курса собьют, может тогда удастся до своих дотянуть.
Японцы неумолимо приближались с левой раковины[4], и вот уже носовая пушка включилась в артиллерийскую дуэль. Повреждения "Сердитого" были пока незначительны, но скоро просто закон больших чисел был должен сыграть на стороне противника. Нужно было что-то предпринимать.
— Передайте на минные аппараты – пусть стреляют, взяв нужное упреждение, — приказал Соймонов. — И быть готовыми принять влево.
Мины вышли. Безумно было предполагать, что на скорости более двадцати узлов с десяти кабельтовых можно попасть в небольшой кораблик, идущий с ещё большей скоростью, скорее можно рассчитывать попасть плевком в мимо пролетающую ласточку, но не в этом была задача, нужно было заставить японцев отвернуть с курса преследования и выиграть время. Только бы отвернули!
Когда рвануло у борта головного японского истребителя и он стал быстро переворачиваться, юный мичман, стоявший на мостике "Сердитого", просто не верил своим глазам: так не бывает!
Но так было, японец переворачивался, а его товарищ вынужден был отвернуть в сторону от русских, чтобы не налететь своим форштевнем на гибнущего собрата. Теперь догнать "Сердитого" до темноты у него не было шансов. Да и смысла – нужно было найти и атаковать русские броненосцы. Поэтому второй японский миноносец стал заниматься спасательными работами, вылавливая из воды экипаж своего головного.(Только после войны русские узнали, что в этом боевом эпизоде был утоплен эскадренный миноносец "Касуми").
…А ведь чудеса на войне бывают. И вот сейчас маленький кораблик смог оторваться от двух, превосходящих его по силам и скорости кораблей противника, да ещё и угробил один из них. И матросы уже охрипли от криков "Ура!", и даже перестали показывать неприличные жесты тем, кого совсем недавно считали своими будущими победителями. И с восхищением смотрели на молодого офицера, вышедшего из боевой рубки и тоже в полном обалдении смотревшего на удаляющихся японцев.
"Неужели я смог? Мы смогли. Мы выиграли бой! — Проносились мысли в голове Соймонова. — Кто бы мог подумать!.."
— Ваше благородие! Куда прикажете взять курс? — к мичману подошёл боцман.
— В самом деле, куда? В Артур в сумерках через минные банки? — Самоубийство. Искать отряд Елисеева? — скорее найдёшь японцев. Дожидаться рассвета в море неподалёку? — И на японцев можно нарваться, и на мины налететь с утра, ведь карты заграждений уничтожил всё тот же злополучный снаряд, который попал в боевую рубку. Что делать?
— Доложить о повреждениях! — спохватился мичман, отдавая приказ, который был обязан отдать сразу же по окончании боя.
Доклад был обнадёживающим: никаких серьёзных повреждений корабль не получил, было несколько пробоин выше ватерлинии, побиты надстройки и трубы получили немного осколками, разбит минный аппарат, пожары потушены. В общем мореходность и скорость миноносца серьёзно не пострадали.
"Куда же идти дальше, — вернулся мичман к своим размышлениям. — Идти в Чифу на интернирование? — Но слишком хорошо он помнил историю, когда в этом порту китайские власти позволили японцам захватить уже разоружившийся "Решительный". — Вэйхавей? Англичане сдадут русский корабль своим союзникам-японцам ещё скорее. Куда?"
