Да, это было действительно совершенно непонятно. Отчетливые удары льдин о борта как будто подтверждали, что нас занесло далеко на север.
Новый удар. Как бы в самом деле не пробило борт, Тогда нам крышка.
Но почему же потеплела вода за бортом, словно мы заплыли куда-то чуть ли не на экватор? Что за чертовщина такая?
Еще удар и скрежет.
— Что вы там видите, командир? — нетерпеливо окликнул я Базанова, потянув его за штанину.
Он спустился вниз, оставив люк открытым.
— Что-то вокруг плавает, но не похоже на лед, — сказал Константин Игоревич. — Лед белый, а это что-то серое, сливается с водой, никак не рассмотришь. Подождем рассвета. Туман уже расходится. А прожектор нечего жечь, аккумуляторы почти на нуле.
Я не удержался и сам полез наверх, хотя при выключенном прожекторе уж, конечно, ничего не мог рассмотреть. Но хоть подышать вдоволь свежим воздухом.
Ветер как будто стал тише, и океан начал успокаиваться. На востоке за пеленой облаков смутно занимался рассвет. Но на воде еще лежал туман.
Было довольно свежо, я скоро замерз, но уходить с мостика не хотелось. Я крикнул Мишке, чтобы он подал мне меховую куртку, и, закутавшись в нее, наслаждался свежестью морского ветра.
Сколько я так блаженствовал, не знаю. Во всяком случае, несмотря на облачность, стало уже довольно светло. И туман поднимался, таял на глазах.
Теперь я мог рассмотреть получше, что за странные серые льдины плавают вокруг нас.
Я взглянул в бинокль и присвистнул от удивления.
Лава! Конечно, это были куски ноздреватой и серой вулканической лавы, а вовсе не лед.
Но откуда же они взялись тут, посреди океана, за тысячи миль от берегов?
Видимо, где-то поблизости произошло извержение подводного вулкана, и лава всплыла на поверхность. Теперь понятно, почему повысилась температура воды.
Собственно, ничего удивительного. В «Огненном поясе» уже открыто с десяток тысяч подводных вулканов. Здесь сотворение мира еще продолжается. Где-то на дне океана треснула земная кора, сдвинулись ее пласты, и вот в результате землетрясения, едва не похоронившего нас под обвалом, ожил еще один подводный вулкан.
Я уже хотел спуститься вниз и рассказать обо всем этом своим товарищам, как невольно взгляд мой привлекла странная темная полоска на краю горизонта.
Я навел на нее бинокль… Судорожно глотнул, чтобы прочистить горло, и неистово завопил:
— Земля! Земля! Зеееемляяя!
Снизу дернули меня за ногу. Я наклонился в люк и увидел встревоженное лицо Базанова.
— Ты что орешь? — спросил он. — Самолет?
— Земля, Константин Игоревич!
— Откуда тут возьмется земля? А ну-ка спускайся, я сам гляну…
«05.15. Координаты неизвестны. В полутора милях к северо-северо-востоку замечен неизвестный остров. Направляемся к нему».
Возле острова, так неожиданно появившегося на нашем пути, крупные куски плавающей лавы образовали почти сплошное поле. Нам пришлось двигаться очень медленно и осторожно, чтобы не повредить стальной обшивки батискафа. Я стоял на носу, отталкивая шестом в стороны крупные куски лавы и расчищая путь.
Михаил внизу непрерывно следил по эхолоту за глубиной. Она все время оставалась в пределах трех тысяч метров и только на расстоянии полутора кабельтовых от островка резко начала убывать.
Значит, остров, несомненно, был вулканического происхождения. Чудовищные подземные силы подняли его со дна морского! Нам выпала редкая удача стать свидетелями этого поразительного явления, и, конечно, было бы непростительным преступлением перед наукой не обследовать «новорожденный» островок.
Вот мы подошли к нему совсем вплотную.
Я непрерывно тыкал шестом в воду, замеряя глубину, но она продолжала оставаться вполне достаточной для нашей «лодки».
Только бы не напороться на какую-нибудь подводную скалу…
Когда до берега осталось метра полтора, я крикнул:
— Командир! Вот теперь и я жалею, что вы не захватили мольберт. Это большое упущение с вашей стороны.
— Почему?
— Увековечили бы для грядущих поколений великий миг: Колумб Ветров вступает на неведомый берег.
Ответа его я уже не расслышал. Сиганул через борт — и начал приплясывать на камнях.
— Земля! Земля! — выкрикивал я. — Совсем свеженькая, командир, еще горяченькая!
Я вел себя как пацан. Но уж больно приятно было ощущать под ногами настоящую, прочную землю!
— Смотри не провались, лава может быть непрочной.
— Нет, все в порядке. Только чуть-чуть пружинит под ногами. Великолепная земля, Константин Игоревич.
Он бросил мне трос, я закрепил его между двумя камнями, образовавшими нечто вроде природного кнехта. Базанов перебросил на берег шаткий трап.
Странный и необычный это был берег. «Земля» из остывающей лавы была еще теплой и в самом деле мягко пружинила под ногой, словно асфальт в жару.
Присев на корточки, я внимательно рассматривал эту «землю», поднявшуюся из океанских глубин. До ней ведь еще не ступала нога ни одного живого существа.
Типичная базальтовая лава, только что извергнутая из глубин. Надо поскорее взять пробы, пока не затвердела.
Это будут уникальные образцы!
— Вы понимаете, как нам повезло, командир? Американцы с огромным трудом который уж месяц бурят сверхглубокую скважину, чтобы добраться до базальтового ложа на дне океана. А тут земля сама любезно раскрывает свои тайны…
От возбуждения я так приплясывал, словно горячая «земля» новорожденного островка жгла мне подошвы. Восторг и энергия бушевали во мне и рвались наружу, Базанов только посмеивался да головой качал.
— Где же Мишка? Чего он там копается? Робинзон Агеев, быстро наверх! Необитаемый остров, не может ждать! — заорал я во все горло.
Из люка наконец показалась взлохмаченная голова.
— Полюбуйтесь на него! Совершенно невозмутимый вид, словно он и не присутствует при одном из величайших географических открытий нашего времени! Ты что там, спал, дитятко?
— Чего ты орешь? Должен я закончить свои наблюдения? У меня программа…
— Программа! Ты жалкий робот, а не мыслитель. Мир рушится, острова возникают из океанских глубин, а он все возится со своим мерзопакостным несъедобным «супом». Бросай свои пробирки и тащи сюда молоток потяжелее, четыре банки, пинцет, мешок, моток проволоки. И быстро: одной ногой туда, другой — на берег!
Михаил исчез в люке, а я, не в силах дождаться его, начал отковыривать кусок лавы перочинным ножом. Когда подоспел Михаил, Базанов взял у него инструменты и начал помогать мне.
