Услышанное Джемме Гарану совсем не понравилось. Мало что еще могло повергнуть диктатора в такую ярость, как мысль о том, что его личное оружие массового поражения снова дало осечку.
Прикрыв трубку ладонью, он щелчком пальцев подозвал к себе советника и черкнул имя на листке бумаги.
— Приведи его ко мне, — приказал Гаран и, протянув записку советнику, снова приложил трубку к уху. — Сколько человек из судовой команды выжило?
— Примерно половина.
— Надеюсь, они уже мертвы.
— Разумеется.
Едва заметное колебание в голосе Андраша обеспокоило Джемму, но он продолжил расспросы.
— Как насчет груза?
— Выгружен и направляется к вам.
— А корабль?
— Ржавеет на дне океана.
— Так что же ты мне не договариваешь? — спросил Гаран, начиная уставать от того, что приходится вытягивать сведения из своего самого высокооплачиваемого агента.
Андраш прочистил горло.
— Кое-кто пытался остановить нас. Американцы. Похоже, команда, а то и две, «морских котиков». А это наводит на мысль, что ваш секрет стал кому-то известен.
Джемма прикинул, возможно ли такое, и решил, что нет. В случае утечки информации их остановили бы еще до нападения. Скорее, обычная команда «охотников за сокровищами» с парочкой ружей.
— Ты с ними разобрался?
— Пришлось уносить ноги и заметать следы, — ответил Андраш. — Ничего другого я сделать не мог.
Гаран не привык слышать, что кто-то, перешедший дорогу Ножу, остался в живых.
— Не хотелось бы думать, что ты теряешь хватку, — сказал он.
— Ни в коем случае. Там были крутые парни. Вам бы лучше выяснить, кто они такие.
Диктатор кивнул. В этом он был согласен с собеседником.
— И что там с операцией… — произнес Андраш. — Как ее… «Питон»? Она все еще в силе?
Операцию «Питон» Джемма считал чрезвычайно ловким ходом, настоящим творением мастера. Если все пройдет гладко, его стране навечно обеспечены благосостояние, стабильность и процветание. Если же операция провалится… Гаран даже думать не хотел о такой перспективе. Но если оружие работает не так, как планировалось, провал вполне возможен.
— Ее нельзя больше откладывать, — сказал он.
— Моя помощь не нужна? — поинтересовался Андраш. В его голосе прозвучал неприкрытый цинизм. Он еще раньше дал понять Джемме Гарану, что считает его сумасшедшим. Тем более из-за принятого президентом решения провернуть все дело силами собственной армии. Но Андраш был человеком посторонним: он не знал солдат Гарана так, как их знал полководец и вождь.
Джемма улыбнулся. Прибегая к услугам Андраша, он обеспечивал его сказочным состоянием, но прекрасно отдавал себе отчет в том, что если этому человеку выпадет шанс стать еще более состоятельным и могущественным, он его не упустит. Карманы у этого проходимца были бездонные.
— Когда я был маленьким, — произнес Джемма, — старушки у нас говорили так: змея в саду — это хорошо. Она ест крыс, уничтожающих посевы. Но змея в доме — это очень опасно. Она умертвит хозяина и съест ребенка, и дом тогда наполнится скорбью и печалью.
После непродолжительной паузы Гаран уточнил:
— Ты получишь свои деньги — возможно, их хватит и для того, чтобы приобрести собственную небольшую страну. Но если когда-нибудь твоя нога ступит на землю Сьерра-Леоне, я прикажу тебя убить и скормить твои кости дворовым собакам.
На линии воцарилось молчание, почти тут же сменившееся приглушенным смехом.
— ООН сильно заблуждается насчет вас, — проговорил Андраш. — Вы — безжалостный человек. Африке не хватает людей вашего склада. Между тем, пока вы в игре, и я при деле. Смотрите, не потратьте все деньги, как об этом пишут в газетах. Не хотелось бы выбивать из вас гонорар не самыми приятными способами.
Эти двое понимали друг друга. Нож не боялся Джеммы Гарана, хотя вроде бы и следовало. Он не боялся ничего. Потому-то диктатор его и выбрал.
— Отправляйся на Санта-Марию, — распорядился президент. — Дальнейшие инструкции получишь по прибытии.
— Как насчет «Киндзара-мару»? — спросил Андраш. — Что если кто-то пожелает на нее взглянуть?
— На такой случай у меня есть свои планы.
Андраш снова рассмеялся.
— На все планы, — саркастично заметил он. — До чего ж с вами весело, Гаран. Ладно, удачи с вашими безумными планами, бесстрашный вождь. Буду следить за публикациями в прессе и держать за вас кулаки.
Раздался щелчок, разговор окончился, и Джемма опустил трубку на рычаг телефона. Отпил воды из изящного хрустального бокала. Посмотрел на внезапно открывшуюся дверь кабинета.
Вернулся отосланный им советник. Его сопровождали двое личных телохранителей Джеммы, втолкнувших в комнату белого мужчину, который явно не был рад здесь находиться.
Охранники и советник вышли. Высокие, двенадцатифутовые двери закрылись за ними с глухим стуком. Гаран и белый мужчина встретились взглядами.
— Мистер Кокрейн, — официозно произнес Джемма. — Ваше оружие дало осечку… снова.
Александр Кокрейн походил на нашкодившего мальчугана, с дерзостью глядящего на журящего его отца. Джемме было на это наплевать. Следующие испытания должны пройти удачно, не то последуют выводы.
К столу Джеммы Александр Кокрейн шел с нехорошим предчувствием. Вот уже семнадцать месяцев, как он пытался создать невероятно мощное энергетическое оружие направленного действия.
Это оружие должно было использовать сверхпроводящие магниты, вроде тех, что были сконструированы Кокрейном для Большого адронного коллайдера, — сейчас ему казалось, что с тех пор прошла вечность. Благодаря магнитам оружие разгоняло и выстреливало заряженные частицы почти со скоростью света и плотным пучком, который можно было быстро навести на цель, выводя из строя электронику, компьютеры и прочее подобное оборудование.
При правильной настройке такое оружие могло действовать как гигантский микроволновый луч, нагревая органические вещества, поджаривая цели изнутри, поджигая их даже за железобетонными стенами.
Направленное в небо, оружие Кокрейна могло сбивать атакующие самолеты в радиусе до двухсот миль и более или уничтожать приближающиеся армии, разбрасывая их по всему полю боя, словно шланг, нацеленный на покинувших муравейник муравьев.
На последней стадии разработки оружие Кокрейна могло разрушить город, но не как атомная бомба, не за счет теплового излучения или взрывной волны, а с точностью вырезая то одно, то другое, будто хирургическим скальпелем, превращая квартал за кварталом в пустыню.
