Над островом гулко прокатился пушечный выстрел, хотя до захода солнца оставалось еще часа два.
– Там идет бой! Скорее! За мной! – крикнул я и бросился бежать к стоянке шлюпок, позабыв всякий страх. Рядом со мной легко и проворно, как юноша, бежал бывший пират, узник необитаемого острова.
– Левее, левее, – приговаривал он. – Держи левее, дружище Джим, ближе к деревьям. Вот здесь я впервые подстрелил серну… Теперь они сюда уже не спускаются, а держатся выше, на холмах, боятся Бена Ганна… А вот и кладбище – видишь холмики? Я частенько приходил сюда и молился, хоть Библии у меня и нет…
Он болтал без остановки, пока мы бежали, а я только пыхтел и отдувался.
За пушечным выстрелом, после недолгого затишья, последовал ружейный залп. Затем наступила тишина, и вдруг я увидел, как на расстоянии четверти мили от нас над лесом взвился британский флаг.
Часть четвертая
В блокгаузе
Глава 16
Рассказ доктора Ливси о том, как была покинута «Эспаньола»
Обе шлюпки отчалили от «Эспаньолы» около половины второго, когда, выражаясь морским языком, пробило три склянки. Капитан, сквайр и я обсуждали в каюте создавшееся положение. Будь хоть легкий ветер, мы бы напали врасплох на шестерых мятежников, оставшихся на судне, а затем снялись бы с якоря и ушли в море. Но стоял полный штиль, а тут еще вошел Хантер и сообщил, что Джим Хокинс спустился в одну из шлюпок и вместе с бунтовщиками отправился на остров.
Разумеется, никто из нас не сомневался в Джиме, но мы ужасно за него тревожились. От этих негодяев можно было ожидать всего, и, сказать по чести, мы уже не надеялись увидеть его снова. Мы поспешили на палубу. Жара стояла такая, что смола вздувалась пузырями в пазах между палубными досками. В воздухе витал гнилостный запах. Несомненно, в этой бухте гнездились и желтая лихорадка, и дизентерия. Шестеро негодяев с надутым видом сидели под парусом на баке. На берегу близ устья речушки виднелись две вытащенные на песок шлюпки. Их охраняли два матроса, один из них насвистывал какую-то легкомысленную песенку.
Ожидание становилось невыносимым, и было решено, что мы с Хантером отправимся в ялике на разведку. Мы стали грести к берегу, приняв левее шлюпок – прямо к тому месту, где на карте был обозначен блокгауз[25]. Заметив нас, двое матросов у шлюпок, видимо, что-то заподозрили. Прекратив насвистывать, они начали о чем-то совещаться. Если бы они дали знать Сильверу, то, вероятно, все пошло бы иначе. Но, видно, им были даны соответствующие инструкции, поэтому они решили не поднимать тревогу и вернулись к своим занятиям.
Берег в этом месте делает небольшую излучину, и я специально правил так, что матросы-охранники потеряли нас из виду. Когда мы причаливали, шлюпок и в самом деле уже не было видно. Выскочив на берег, я помчался во весь дух, подложив под шляпу для защиты от солнца шелковый платок и держа на взводе пару пистолетов.
Я не пробежал и сотни ярдов, когда заметил блокгауз. Он был выстроен на холме, с которого вниз сбегал чистый и прохладный ручей. В блокгаузе могли разместиться десятка два людей. В бревенчатых стенах были проделаны бойницы для стрельбы из ружей, а вокруг блокгауза находилось открытое пространство, обнесенное частоколом в шесть футов вышиной. Входа нигде не было видно. Перебраться через частокол можно было только с большим трудом, спрятаться за ним тоже было почти невозможно. Засев в блокгаузе, его гарнизон мог расстреливать атакующих, как куропаток, а при наличии солидного запаса пороха, пуль и провианта, мог выдержать осаду целого полка.
Мое внимание привлек ручей. У нас на «Эспаньоле» всего было вдоволь – оружия, амуниции и съестных припасов, но одно мы упустили из виду – пресную воду. Мои размышления внезапно прервал ужасный, скорее всего, предсмертный человеческий крик. Хоть мне не раз приходилось видеть убитых и раненых, поскольку я служил в войсках под командованием герцога Кемберлендского[26] и сам получил ранение под Фонтенуа, однако сердце мое горестно сжалось. «Это Джим Хокинс, – невольно подумал я. – Он погиб!»
Я тотчас принял решение и поспешно вернулся к берегу. Хантер, к счастью, оказался превосходным гребцом. Лодка понеслась как стрела, и мы скоро очутились на борту шхуны.
Друзья мои были потрясены. Сквайр сидел бледный как мел. Этот добряк с горечью думал о том, в какую пучину опасностей он вверг нас всех. Один из шести оставшихся матросов, похоже, тоже чувствовал себя неважно.
– Парень, должно быть, еще новичок в таких делах, – заметил капитан Смоллетт, кивнув в его сторону. – Он чуть не упал в обморок, заслышав этот крик. Еще немного, и он будет наш!
Я изложил свой план капитану, и мы принялись обсуждать подробности.
Старину Редрута мы поставили в коридоре между каютой и кубриком, забаррикадировав его матрасами и дав ему четыре заряженных мушкета. Хантер подвел ялик к кормовому иллюминатору, и мы с Джойсом принялись нагружать его бочонками с порохом, мушкетами, сухарями, окороками, прихватили также бочонок бренди и мой саквояж с медикаментами.
Сквайр и капитан поднялись на палубу. Капитан окликнул боцмана, который остался за старшего над оставшимися матросами.
– Мистер Хендс, – сказал Смоллетт, – нас здесь двое, и у каждого пара заряженных пистолетов. Если кто-либо из вас подаст сигнал на остров, то будет убит на месте.
Мятежники сначала оторопели, потом, посовещавшись, бросились вниз, рассчитывая, видимо, атаковать нас с тыла. Но, обнаружив в тесном проходе Редрута с мушкетами, кинулись обратно.
– Прочь, пес! – гаркнул капитан, когда голова одного из них высунулась из люка. Голова моментально скрылась, и все шестеро перепуганных матросов куда-то исчезли.
Мы с Джойсом закончили погрузку и, гребя изо всех сил, устремились к берегу.
Вторая наша поездка уже всерьез встревожила пару матросов на берегу. Они перестали насвистывать, и еще до того, как мы обогнули мыс и скрылись, один из них выскочил из шлюпки и понесся вглубь острова.
Сначала мне пришло в голову изменить свой план и захватить обе шлюпки, но я побоялся, что Сильвер и его сообщники находятся неподалеку, и, погнавшись за двумя зайцами, мы можем потерять все. Мы причалили там же, где и в первый раз, и принялись перетаскивать припасы в блокгауз, просто перебрасывая их через частокол. Затем, оставив для охраны блокгауза Джойса с шестью мушкетами, мы с Хантером вернулись к ялику за новой партией груза. Так мы в несколько приемов перетаскали все. Джойс и Хантер остались в блокгаузе, а я, работая веслами изо всех сил, направился к «Эспаньоле».
