— «Валь-5».
— О боже! — Я натянул ботинки. — Они сообщили свои координаты?
— Йа.
— Что с ними произошло?
— Повредили руль.
Я надел дождевик и бросился на кормовую часть палубы к рации. В каюте второго помощника я застал Раадаля.
— С «Южного Креста» передают приказ, чтобы все суда к востоку и к северу от плавбазы оставались у своих радиоточек, — сказал помощник на своем плохом английском.
Дверь распахнулась, вошли Герда и Хоу.
— Я и его вытащила, — сказала она, расстилая карту на койке Раадаля. — Вот где они находятся. Мы от них не дальше чем в сорока милях.
— Вы сообщили на «Южный Крест» наши координаты?
— Йа. У них есть координаты всех судов, находящихся в данном районе.
Вдруг радио начало потрескивать, и послышался голос:
— Алло! Алло! Говорит Сид Корсет. Радист «Валь-5» Сид Корсет.
Хоу, напрягшись, подался вперед. Герда тоже вытянулась и застыла с непроницаемым видом.
— Что там такое? — спросил я. — Что случилось?
Нетерпеливым движением Хоу показал, чтобы я молчал. По радио неудержимым потоком лилась норвежская речь. Все, включая Раадаля, напряженно слушали. Наконец раздались три быстрых свистка, и наступило молчание.
— Что он говорил? — спросил я.
— Они наскочили на льдину. Капитан Ларвик ранен. Они боятся, что судно долго не продержится.
Хлопнув дверью, я выскочил из каюты и помчался на мостик, оставив Герду и Хоу глядеть друг на друга.
— Средний вперед, — приказал я рулевому. — Курс северо-восток.
— Лед! — это кричал наблюдатель.
Я скомандовал «право руля».
Тускло сверкнув в полумраке, мимо скользнула плоская поверхность льдины.
Ко мне подошел Хоу.
— Пока что с ними все в порядке, — сказал он. — Я разговаривал с первым помощником. Их продырявило льдиной, но он считает, что с насосами они еще продержатся. Эйде утвердил ваше решение идти к «Валь-5». Мы — ближайшее судно. «Тауэру-3» приказано оставаться на прежнем месте. Но он не подчинился приказу.
— Вы полагаете, что у них тоже какие-то неполадки?
Он пожал плечами.
— Лед! Лед!
Снова перемена курса. Снова льдина.
Вдалеке небольшой горой возвышался айсберг. Позади нас виднелся другой, поменьше. Я не решался уходить с мостика. В каюте у Раадаля постоянно находились Герда и Хоу, которые держали меня в курсе всех радиосообщений. «Валь-5» доносил, что треснул гребной вал и руль почти вырвало из гнезда. Они пытаются освободиться от него и поставить временный. Они также сообщали о широком разводье, проходящем в полумиле от них.
Вскоре мы увидели его. Но от него нас отделял тесно сомкнувшийся пак. Я завернул судно за край ледового поля, и мы оказались в узком проходе. Это был тупик, а впереди метрах в двухстах виднелась темная полоса разводья. О том, чтобы дать задний ход, не могло быть и речи: путь назад был прегражден льдинами.
— Идите на таран, — посоветовал Хоу. — Толщина льда невелика.
Я кивнул.
Когда все приготовления были окончены, я отдал машинисту приказ «самый полный вперед». От взбившего воду винта судно пронзила дрожь. Я крепче прижался к штурвалу. Китобоец набирал скорость.
Полоса льда стремительно неслась к нам навстречу. Я дернул ручку телеграфа вниз. Шум машины резко оборвался, наступила мертвая тишина, и мостик замер у меня под ногами. Это был мучительный период ожидания, ожидания в полной тишине, если не считать слабого гула двигателей, работающих на холостом ходу, и шума расталкиваемой носом китобойца воды.
Затем последовал удар. Судно, казалось, остановилось. Меня с силой швырнуло на штурвал. Впереди раздался звук, похожий на треск ружейного выстрела, который тут же потонул в скрежете льда, трущегося о сталь.
И вот нас уже медленно несло вперед, и перед нами разверзлась большая трещина. За какие-то считанные минуты мы протиснулись через узкий барьер льда и очутились в чистом разводье. Двумя гудками сирены я оповестил команду о нашем успехе. Герде, взбежавшей ко мне на мостик, я сказал:
— Прошли.
— Вижу, — ответила она. — Хорошая работа.
Я послал ее проверить трюм и убедиться, что в судне нет никаких повреждений. Мы с Хоу молча вглядывались в лежащее впереди черно-белое пространство.
— Интересно, что у Бланда на уме? — неожиданно промолвил он.
— Вы о чем?
— «Тауэр-3» так и не подчинился приказу оставаться на месте.
— Возможно, до него не дошло, — предположил я. — Может, радио не работало.
— Возможно. — Хоу немного помолчал и спросил: — Крейг, вы отдаете себе отчет в том, что мы с вами — единственные люди, располагающие фактами для его обвинения?
— К чему вы клоните? — насторожился я.
— Не знаю. В том-то и проклятье, что не знаю. Но я что-то предчувствую. Мы вот углубляемся в паковый лед, а ведь в пределах сотни миль здесь нет ни одного исправного судна, кроме «Тауэра-3».
— Вы не в своем уме, — сказал я. Мне показалось, что им овладевает страх.
— Не считайте меня сумасшедшим, — медленно промолвил Хоу. — Если бы Бланду удалось убрать нас с дороги одним махом, он был бы в безопасности…
Герда держала меня в курсе всех сообщений с «Валь-5». В трех километрах к юго-западу от потерпевшего судна находился большой айсберг с плоской вершиной. Он должен служить нам вехой. Вскоре после девяти мы достигли того места, где, по моим предположениям, должен был находиться «Валь-5». Но его здесь не было. А тут некстати, как всегда, разыгралась метель.
Герда принесла весть, что мы потеряли связь с потерпевшим аварию китобойцем.
— Это было внезапно — в середине передачи, — волновалась она. — Радист передал: «Лед стал очень плотным. Нас…» — и это все. Мне кажется, я слышала чей-то крик. Боюсь… — Она не докончила и смотрела на меня округлившимися испуганными глазами.
— Нужно что-то делать, — прокричал Хоу. — Запускайте машину. Мы должны их искать.
— Пока видимость не улучшится, все бесполезно. Я отвечаю за жизнь своих людей, — сказал ему я.
Он было хотел возразить, но передумал и стал нервно расхаживать взад и вперед по мостику.
Вскоре после десяти появились признаки улучшения погоды. Снегопад ослаб, и видимость постепенно увеличилась. Герда вышла на корму и потянула носом воздух. Затем поспешила на мостик.
— Уже лучше, йа? — Голос ее был гортанным и хриплым.
Я молча кивнул.
— Какие-нибудь новости?
— Никаких. Они не отвечают.
Минутой позже снежная пелена поднялась, как занавес, и мы увидели темную воду разводья в окружении льда. Вода чернела, словно канал посреди белой пустыни. Я приказал дать «средний вперед» И «право руля». Когда китобоец разворачивался, солнечный свет исчез, и все вокруг стало холодно-серым — суровая картина с рваными клочьями облаков, гонимыми ветром.
