— Тогда придется приказать дону Мануэлю зайти к нам.
— Здесь он может говорить все что угодно. Как мы проверим его утверждение, что мисс Элен нет у него на судне?
— Но, задержав дона Мануэля здесь, я могу отправиться туда сам и все проверить.
— Они все равно захватят вас. Он наверняка оставит им такое указание на случай своего невозвращения с «Мидлсбро».
— Но тогда, — вспылил Энтони, — у нас вообще нет никакого выхода. Это тупик!
— Не думаю, сэр, — спокойно сказал Логан, — просто нам надо в наших размышлениях вернуться на два шага назад.
— То есть?
— Мы пригласим этого испанца к нам и, если он согласится и прибудет, потребуем от него, чтобы он позволил нам осмотреть его корабль. И пусть он напишет об этом бумагу своему помощнику.
— А если он откажется?
— Это будет, во-первых, явным доказательством того, что мисс Элен находится у него на борту, а во-вторых, тогда и будем думать, сэр.
Дон Мануэль согласился навестить своего английского друга с угрожающей легкостью. Вместо того чтобы испытать чувство облегчения оттого, что все складывается так, как ему хотелось бы, он еще больше напрягся, ожидая за всем этим внешним дружелюбием каких-то особенных, дьявольских каверз. Он был даже не уверен в том, что ему удастся выдержать любезный тон в беседе с человеком, который в столь недавнем прошлом так много для него сделал.
Капитан «Тенерифе» спокойно поднялся на борт «Мидлсбро». Нельзя сказать, что внезапное появление у него в кильватере корабля Ямайской эскадры не показалось ему странным. Оставалось лишь надеяться на то, что эта встреча случайна и что капитану этого корабля вряд ли известны те не вполне корректные шаги, предпринятые им по отношению к мисс Элен. И если честно, то испанец вовсе не горел желанием встретиться с молодым Бладом — он чем дальше, тем больше жалел о том, что в свое время решил повести себя благородно, вместо того чтобы повести себя разумно. Получи он тогда за голову Энтони свои сто тысяч песо, все стояло бы сейчас на своих местах, не было бы этой встречи с голубоглазой блондинкой, разбившей ему сердце.
Так вот, когда дон Мануэль поднялся на борт «Мидлсбро» и увидел своего английского друга, то понял, что тот тоже не в восторге от их встречи. Тогда к чему это столь настоятельное приглашение прибыть на борт «Мидлсбро?»
Вскоре все объяснилось, но довольно неприятным для гостя способом. По команде Логана два сопровождавших дона Мануэля испанских солдата были мгновенно разоружены.
— В чем дело, сэр Блад?! — возмутился гость.
— Это сделано в целях вашей безопасности, — объяснил Логан, но в данной ситуации его объяснение прозвучало довольно издевательски.
Дон Мануэль повернулся к Энтони:
— Не многовато ли за то, что я пытался ухаживать за вашей сестрой, сэр?
— Но маловато за то, чем в результате закончились эти ухаживания, сеньор.
— Я не понимаю вас.
— Не надо делать из меня идиота!
Когда с ним обращались подобным образом, дон Мануэль вспыхивал и мог сказать слова и совершить поступки, которые были ему явно не на пользу.
— Нет, это вы перестаньте делать из меня идиота. Я теперь знаю, что Элен, будучи вашей сестрой, больше привлекает вас как женщина, чем как родственница.
— Вам не кажется, что вы вторгаетесь туда, куда вам вторгаться не стоит?
— Я, сэр, привык сам определять, куда мне стоит вторгаться, а куда нет.
— Придется вам объяснить, что это очень вредная привычка. — Энтони с этими словами взялся за эфес своей шпаги.
— К вашим услугам. — Испанец легко вытащил свою шпагу и отбросил в сторону шляпу.
Никто из присутствующих не посмел им помешать. Зазвенели клинки. Испанец оказался великолепным фехтовальщиком. Энтони, считавшийся одним из лучших клинков острова, это чувствовал. Нанося и отражая удары, молодые люди не прекращали вести еще и словесную дуэль.
— Ответьте мне, сэр, — говорил Энтони, энергично атакуя, — куда подевались ваши хорошие манеры. Вам ничего не стоит задеть честь девушки, которой вы совсем еще недавно оказывали знаки внимания.
— Не знаю, как у вас, сеньор, а у нас не принято обижаться на правду. Я просто произнес вслух то, о чем молчат некоторые.
— Кого вы имеете в виду, когда говорите «некоторые»?
— Ну хотя бы нашу общую знакомую, мисс Лавинию Биверсток. — Дон Мануэль изящно уклонился от удара.
— Лавиния?! Что вам сказала эта интриганка?
— Вы быстро поумнели, лейтенант, — усмехнулся дон Мануэль, переходя в атаку, — вы уже поняли, что она интриганка.
— В данном случае важно не то, что она вообще интриганка, а то, каким образом она интригует против меня.
— Вы так говорите, как будто обвиняете меня в сговоре с нею.
— А разве вы не ее сообщник?! — воскликнул Энтони.
Своей шпагой он задел левый локоть испанца, и на доски настила упало несколько капель крови.
— Отвечайте, вы, любитель срывать покровы с истины и говорить правду!
Дон Мануэль сделал вид, что не заметил укола, и спокойно продолжал поединок.
— Признаюсь, — сказал он, — мисс Лавиния пыталась мне помочь, но из этого ровно ничего не вышло.
— Вы хотите сказать, что Элен нет на борту «Тенерифе?» — со злой иронией в голосе спросил Энтони, усиливая ярость своих атак.
— Бог свидетель, — сказал дон Мануэль и неожиданно нанес укол в бедро своему противнику, — мисс Элен на моем корабле нет, хотя, признаюсь, я бы мечтал об этом.
Энтони прислонился спиной к грот-мачте и опустил шпагу.
— Я не могу поверить вам на слово, сэр.
Дон Мануэль, увидев, что поединок потерял смысл, вернул шпагу в ножны и, достав из кармана платок, приложил к раненому локтю.
— Это такое дело, где вряд ли можно вести себя по-другому, поэтому я не сержусь на вас. А чтобы вы имели возможность избавиться от подозрений, я приглашаю вас обыскать корабль.
Энтони тоже вложил шпагу в ножны.
— Более того, — продолжал испанец, — я готов остаться у вас на борту в качестве заложника и написать своему помощнику, чтобы он содействовал тем людям, которых вы пошлете, в поисках мисс Элен.
Лейтенант повернул голову к стоявшему рядом Логану и сказал ему упавшим голосом:
— Элен нет на «Тенерифе».
После благополучного завершения спонтанной дуэли молодые люди беседовали еще около двух часов, даже пообедали вместе, но уже без прежнего дружелюбия и сердечности. В конце стало понятно обоим, что они тяготятся обществом друг друга.
Энтони рассказал все, что ему было известно о налете на Бриджфорд. Дон Мануэль его выслушал, но ничего не сказал. Он сразу понял, кто был автором ночного рейда и у кого в руках находится в настоящий момент Элен. Подлая натура дядюшки Диего выдавала его с головой, и это не оставило равнодушным дона Мануэля. Нет, ему не было дела до ограбленных бриджфордских обывателей; другая мысль взволновала его — не дай Бог, дон Диего де Амонтильядо и Вильякампа, это кровавое чудовище, обратит свой бешеный темперамент на утонченную, образованную и воспитанную в холе и неге белокурую Элен. Именно об этом с содроганием думал дон Мануэль, рассеянно слушая Энтони. Тем не менее дон Мануэль не стал скрывать от своего бывшего друга, какую роль сыграла Лавиния во всей этой истории.
