Полная противоположность своему командиру второй пилот и штурман по совместительству – Логинов Максим Стефанович. Это если полностью. А так Максу 25 лет. Он лейтенант авиации. Причём во флотскую авиацию, на наш Ан-3Т, попал после гражданского авиаучилища, как двухгодичник. Выпускников военных лётных училищ на эту “кукурузную” эскадрилью почему-то не хватило. А офицерское звание ему дали даже без военной кафедры. В отличие от меня. Но я на него за это зла не держу, так как характер у него очень лёгкий и компанейский. На Максика, по моему, вообще невозможно сердиться. Правда, Иванцов может, но ему положено – он командир этого гиперобщительного маньяка. Я уже через час знакомства знал о нём, кажется, всё! И то, что его бабка по отцу – полячка, с западной Украины. Замуж вышла за кубанского казака. Переехала к нему, куда-то под Майкоп. Имя своему сыну-первенцу дала сама. Заупрямилась, ни мужа, ни свекровь слушать не стала! Назвала его на ляшский манер – Стефан! Вот поэтому отчество у Макса такое странное. А мать Макса – наполовину еврейка, наполовину армянка. Отсюда его южный кавказский имидж и темперамент. Вот такой коктейль наций. Ну, и донжуан Максик ещё тот! Кстати, Макс сразу же после того, как Берг провёл общий сбор всей нашей команды, начал клеиться к Кате, невзирая на заметную разницу в возрасте и звании. И, как мне кажется, был очень удивлён, когда ему это не удалось. Постоянно продолжает свои попытки. Наверное, думает, что тогдашний Катин отказ – это мимолётный женский каприз. Мне он сказал тогда что-то типа “вода камень точит”. Ну, ну… Лётчик-налётчик… Да, лётчик он, между прочим, действительно хороший – в училище был лучшим в своём выпуске. А ещё на гитаре он здорово играет. И кашалота на фюзеляже самолёта он, Макс, нарисовал. Сразу после того, как самолётик наш ещё на Коле из военного под гражданский перекрасили. А, что – хорошо получилось! Я, как увидел этого кита на борту, так сразу к бипланчику нашему, как к живому (и разумному!) существу относиться начал. Интересный психологический эффект, однако.
Если о нашем “Весёлом Кашалоте” речь зашла, то чуть подробнее расскажу и о нём. На момент своего рождения, которое состоялось, в соответствии с шильдиком на переборке, в 2009 году на Омском заводе “Полёт”, это был стандартный Ан-3Т. То есть Ан-3 “транспортный”, способный перевезти одновременно 1800 кэгэ груза и четырёх пассажиров на расстояние 770 километров. А потом, то есть сразу после рождения, он, почему-то, никому не понадобился. И потому вместе с несколькими своими собратьями попал на консервацию и пару лет простоял без движения, без полётов. Скучал. А два года назад его (и собратьев тоже) загребли в своё хозяйство внезапно активизировавшиеся флотские авиаторы. Но вместо того, чтобы сразу выпустить в небо, начали на нём некоторую модернизацию – убрали колёса и вместо них поставили интересную конструкцию – лыжи-поплавки. Такие длинные, больше 9 метров штуковины, которые, конечно, заметно повысили его массу, лобовое сопротивление и снизили скорость. Но зато он теперь мог взлетать и приземляться, как на снег, так и на воду. Насколько я знаю, то раньше было – либо лыжи, либо поплавки. Либо на снег, либо на воду. Но никак, чтоб и на то, и на другое. Но, вот, конструкторы умудрились совместить. (И не спрашивайте меня, как это у них получилось – не знаю, не специалист.) Грузоподъёмность самолёта, правда, снизилась до 1200 кэгэ, но, как не странно, резко повысилась дальность полёта – до тех же 1200, но не кэгэ, а кэмэ. (Гармоничненько так – тысяча двести на тысячу двести!) А всё потому, что эти самые лыжи-поплавки при взлёте со снега могут служить дополнительными топливными баками! Топливо из них расходуется в первую очередь, так что после его завершения самолёт может сесть как на снег, так и на воду. Ну, и взлететь, естественно. Вот, такой он молодéц, наш Кашалотик! Нравится он мне.
Снова до меня очередь дошла. Теперь, уж, не отвертеться – про всех рассказал. Начну с самого начала. “Ab ovo”, так сказать. Ну, ладно, ладно – почти “от яйца”.
Родился я 15 февраля 1988 года в городе Златоуст. Есть такой город металлургов и оружейников на Урале. Там же вырос и школу закончил. Там же первый раз влюбился. В одноклассницу свою Свету Долинскую. К сожалению, случилось это месяца за три до окончания школы. Не дотянул совсем чуть-чуть до выпускного без сердечных ран! Ну, то есть вы уже поняли, что никакой радости мне это внезапно вспыхнувшее чувство не принесло. Жил себе до 07 часов 55 минут 9 марта 2006 года спокойно, как разумный человек. (Проклятье! До сих пор помню точные дату и время этого печального события!) И тут вдруг, словно что-то сверкнуло у меня перед глазами, словно аурой какой или дымкой окутался облик моей одноклассницы, которую до этого я видел почти ежедневно несколько лет и ничего в ней такого не замечал. И внезапно заметил… И уже не до начавшегося урока мне стало… После этого удара “молнией” (или, правильнее – “кувалдой по башке”) что-то во мне испортилось. Буквально, как тяжёлая болезнь случилась. Психическая. Но с последствиями в соматике. Не мог и десяти минут просидеть за партой, чтоб не обернуться и не посмотреть на сидевшую в соседнем ряду Светлану. До этого я с девчонками, девушками никаких отношений вовсе не имел. То есть как-то мне безразлично было, что они где-то есть, чем-то там заняты, кем-то там интересуются. Ну, есть и есть. Параллельное человечество. Которое ко мне, гомо сапиенсу, никакого отношения не имеет. Не интересно мне было с ними. И это притом, что у меня и мать, и бабушка есть… И сестра старшая любимая была. Но они вроде бы и не женщины вовсе, а именно – мама, бабушка, сестра. И пол их здесь абсолютно не причём.
Понятно, что никаких друзей-подруг среди одноклассниц у меня не было и быть не могло, при таком к ним с моей стороны отношении. Вот, и со Светланой – ноль. Ни как подойти, ни что спросить, сказать… Ничего не мог и не умел я в общении с женским полом! Только в полном бессилии изредка бросить взгляд и попытаться получше запомнить её облик… Чтоб не так часто оборачиваться… А потом учебный день заканчивался. Я шёл домой и надо бы уроки делать или уже к выпускным экзаменам готовиться, а у меня – настоящая ломка наркомана, лишённого дозы! Ну, как же! – ведь, я, аж, пару часов не вижу Её!!! (Как вспомню – зубы скрипят от злости на себя и плеваться хочется!) Понятно, что Света совсем не виновата была в этой напасти, что со мной случилась столь неожиданно и не к месту. Объект она тогда была моей страсти, а не субъект. Это потом, уже в Питере, стала активно от меня “отбиваться” и избегать. Когда совсем, уж, замучил её своей бессловесной любовию и восхищением. Сначала, правда, когда признался в своих чувствах, она была даже не против моих неловких ухаживаний. Пока у самой сердце свободно было.
Так вот и прошли оставшиеся три месяца учёбы и выпускные экзамены – словно в каком-то бреду. Каким-то чудом я узнал, что Светлана собирается поступать в Университет в Петербурге. На географический факультет. Хочет океанологом стать. Дельфинов изучать. Так что и я устремился туда же, совсем с толку сбив свою родню – то ни о чём, круче Политеха в Челябинске не думал, а то – нате вам, в культурную столицу собрался! В общем, она-то поступила в Универ. Что там – отличница. Круглая. А мои успехи в учёбе были куда как более скромные – удалось только в Гидромет. Со скрипом. И, патриоты Гидромета, пожалуйста, не надо обид – Университет в Питере, всё равно, один настоящий! Тот, чей административный корпус в здании Двенадцати Коллегий расположен. А все остальные университеты так только называются. Хотя, вы знаете, после того, как отучился в Гидромете, то скажу, что лично мне учиться в нём было интересно. И я ни сколько бы не расстроился, если бы он, как и во времена Союза институтом назывался. Одни наши практики: морская, ледовая и океанологическая чего стоили! Но, в общем, должен констатировать, что, если бы я не влюбился катастрофически, то не оказался бы в Питере, не стал бы океанологом и не летел бы сейчас на аэроплане над макушкой Земли. Судьба, так сказать. Фатум.
А из любови моей ничего путного не вышло. Одни расстройства. Три года мучений и маеты. И себя мучил, и Светлану. Она, уж, и не знала, как от меня отделаться! И учиться нормально из-за этого тяжело было. Ничего не мог с собой поделать, чтобы прекратить эту фигню… Но как-то само собой прошло! В конце третьего курса внезапно почувствовал себя снова свободным. Проснулся как-то утром и чувствую, что-то изменилось в мире… в лучшую сторону. Объяснить это ощущение могу только с помощью аналогии. Вот, представьте – заболел у Вас зуб, а к врачу сразу Вы никак не можете добраться. И несколько дней ходите со своей болью в обнимку, за щёку держитесь. Представили? А потом, всё-таки, попали к стоматологу, и он быстро и под наркозом нерв-то из больного зубика удалил. Или зуб целиком. И боль пропала… Кайф! Но только какое-то ощущение пустоты на месте ещё недавней боли… Вот, и я таким же обезболенным, но с пустым, словно выжженным пятном в душе проснулся. И усталым, как “после тяжёлой и продолжительной болезни”. Но, знаете, был этим доволен! Пусть мир и потерял от этого значительную часть своих красок, стал снова слегка чёрно-белым, лишённым резких звуков, запахов и вкусов, но боль ушла… Всё прошло, я спокоен и тебя, Светлана, не люблю…4
