— Черные крылья! Она красива.
Каталина, а это была именно она, спросила:
— Разве пираты воюют с женщинами?
— Нет, сеньорита, — будто смутившись, пробормотал Боб. — Но они мужчины. И умеют ценить красоту. Я не причиню вам зла. Доверьтесь мне! Сейчас это лучшее, что вы можете сделать.
И, не дожидаясь ответа, Боб отдал команду двум самым сильным матросам доставить девушку на корабль, в его каюту. Убедившись, что все награбленное уже вынесено из дома, Боб вышел на площадь Утешения, свернул на улицу Христа Спасителя и с ватагой матросов оказался у собора Святой Троицы, где уже разыгрывалась страшная сцена.
Придерживая полы черной сутаны, со стороны улицы Амаргура на площадь выбежал почтенный священник. Он видел, как пираты грабили церковь, и теперь, широко размахивая руками, кричал:
— Богоотступники! Проклинаю вас!..
Возле входа в храм священник столкнулся с пиратом, у которого через всю обнаженную грудь, от левого плеча до пояса, проходил розовый шрам. Красная повязка на голове лихо сбилась на сторону, рот растянулся в улыбке. Пират был доволен собой, в каждой руке он нес по огромной золотой чаше для святого причастия.
Дон Мануэль, так звали священника, попытался выхватить хотя бы чашу, но куда было ему, тщедушному старцу, тягаться с могучим громилой. Тот ухмыльнулся и, подмигнув своему приятелю, который стоял неподалеку, словно нехотя, медленно произнес:
— Посмотри-ка, Джимми, красная ли у этого падре кровь.
Абордажная сабля описала короткую дугу снизу вверх и вошла в живот священнослужителя. Внутренности несчастного вывалились наружу. Однако священник, памятуя о том, что в чашах хранилось святое причастие, закрыв рану рукой, вбежал в собор. Там он принялся подбирать с земли кусочки просвиры и заталкивать их себе в рот, чтобы, не дай бог, кто-либо не наступил на них и не совершил еще большего святотатства, но тут он замертво свалился к подножию алтаря.
Бобу, который не раз играл со смертью, как играет ребенок с игрушечной шпагой, от этой сцены стало не по себе. Он поморщился, но, представив большие, похожие цветом на сапфир глаза пленницы, тут же забыл о падре. День еще только начинался, впереди было много дел. Он кликнул своих людей и направился с площади прочь, чтобы продолжить обирать чужие дома.
Собор охватило пламя.
В это время Чарлз Гант с большой группой пиратов силился пробиться в здание алькальда. Там должны были храниться общественные деньги, драгоценности, принадлежащие городу, и разные бумаги, по которым английские флибустьеры без труда смогли бы определить, насколько богат Тринидад и где эти богатства следует искать.
Но когда тяжелая дверь была взломана и первый пират попытался было проникнуть в здание, он тут же вывалился обратно с раскроенным черепом. Тогда сразу два пирата бросились внутрь. Один тут же упал, перегородив собою вход, а другой выскочил с рассеченной у предплечья рукой.
Гант приказал прекратить штурм. Он велел боцману приготовить гранату — тугой матерчатый мешочек, набитый порохом и кусками рубленого железа. Фитиль быстро задымил, и когда ему осталось прогореть не более дюйма, Гант взял гранату из рук боцмана и решительно шагнул к двери. Навстречу ему сверкнуло острое лезвие, но опытный пират ожидал этого, он ловко уклонился от удара и швырнул гранату внутрь. Взрыв последовал немедля. И вслед за Гантом в проход ринулись трое его приближенных.
Через минуту они за ноги выволокли дозорного. Тот потерял сознание от полученных ран и истекал кровью. В руке его был зажат большой хозяйственный нож. На миг дозорный пришел в себя. Он попытался вскочить на ноги, чтобы ударить ножом ближайшего врага, но сразу несколько сабель вонзились в беднягу. Еще мгновение, и тело бывшего ночного сторожа было разрублено на куски. Так пираты отомстили за смерть товарищей.
Три дня и три ночи флибустьеры грабили Тринидад. Их пьяные голоса разносились по всем городским окраинам.
Город был основан в 1514 году, и располагался он на южном побережье острова Куба, открытого Колумбом на пятнадцатые сутки после появления славного мореплавателя в Новом Свете. Ко времени описываемых событий в Тринидаде проживало около трехсот семей.
Дома Тринидада были буквально опустошены, а многие разрушены. Кое-где в городе еще полыхал пожар, когда пиратские корабли, прихватив с собой стоявший под погрузкой табака небольшой испанский галеон, двухмачтовую шхуну, приписанную к порту Сантьяго, и баржи, загруженные награбленным добром, 7 ноября 1702 года ушли в неизвестном направлении.
Забившись в угол капитанской спальни, на быстроходной шхуне «Добрая Надежда», под зеленым вымпелом Боба Железная Рука, плыла навстречу неизвестности дочь богатого коммерсанта Каталина де Андрадэ.
Глава 2
КЛЯТВА ДЕ ЛА КРУСА
Вокруг стройного молодого человека, который буквально за бороду вытащил почтенного хозяина ювелирной лавки на улицу, собиралась толпа зевак. Незнакомец был одет небогато, но со вкусом. При нем была шпага. Не выпуская из рук бороду торговца, он приговаривал:
— Торгуй, да не обманывай! Деньги — не манна небесная, с неба не сыплются! Торгуй, да не будь мошенником!
Невольные свидетели этой сцены знали, сколь влиятельной персоной в их городе является ювелир.
Торговец взмолился о пощаде:
— Отдам за полцены! Ради Христа, что вы со мной делаете?!
Молодой человек почувствовал на своем плече чью-то руку, отпустил старого ювелира и, увидев перед собой незнакомого идальго, счел его поступок оскорблением. Узкий круг людей вмиг раздался, и обнаженные шпаги скрестились.
Однако то ли оскорбление было незначительным, то ли заверение ювелира отдать приглянувшееся ожерелье за полцены больше устраивало молодого человека, чем дуэль в городе средь бела дня, но он решил остановить баталию. Быстро разгадав, что его противник не особенно искусен в фехтовании, он сделал ложное движение и в следующий миг ловким ударом выбил шпагу из рук идальго.
— Сеньор, я удовлетворен и возвращаю вам вашу…
Но закончить фразу ему помешала женщина. Она схватила победителя за руку и с глазами, полными слез, взмолилась:
— Ради Пресвятой Мадонны, сеньор. Умоляю вас, не продолжайте.
Молодой человек вежливо поклонился и произнес с едва уловимым французским акцентом:
— Сеньора, я возвращаю шпагу вашему супругу и не питаю к нему вражды… Но хозяин ювелирной лавки…
Нашему герою вновь не дали договорить. Теперь это сделал сам старый ювелир. Ему очень хотелось избежать огласки, и он настойчиво потянул молодого человека за руку к себе в лавку. Того, по всей видимости, такой поворот дела устраивал. Он учтиво откланялся, но, прежде чем пойти за ювелиром, был приглашен своим соперником, знатным идальго, в гости:
