Собственно, домыслов и слухов на борту «Восторженного» хватало. Ведь впервые за много лет корабль Смарта шел не на юг, вдоль Черного континента, а на запад, к берегам далекой и лихой Вест-Индии. Туда, где заканчивался привычный мир и начинался новый, неизведанный. Многие смельчаки срывали в тех краях головокружительный куш. А многие пропадали навсегда среди множества волшебных островов Нового Света. И кто знает, что именно уготовано команде Смарта? Привычные морские разбойники у мыса Доброй Надежды могли оказаться божьими агнцами по сравнению с корсарами Вест-Индии. И даже Мадагаскар, осиное гнездо флибустьеров, был своим, знакомым злом. Поэтому, когда на совете офицеров Смарт предложил идти к далеким Карибским землям, то решение не стало единогласным. Пуще всех ратовал за путь к Вест-Индии бурный Джек Хайгарден. Но в пику ему тихий доктор Мэллоун из Лидса и первый помощник Фрэнк Скарлетт посчитали идею капитана не самой лучшей. Хотя все понимали, что особого выбора у «Восторженного» нет. Никому не хотелось идти в Калькутту без сопровождения боевых фрегатов компании. Так только пиратов приманивать.
Взять на юге груз негров никто не предлагал. Выгодное дело, но щекотливая тема. Смарт свирепел, когда сталкивался с работорговлей. И ярким примером был находящийся в темной кают-компании офицеров Эрик Харрис, которого Энтони, сердобольный и благородный человек, несколько лет назад выкупил у английского полковника. Мальчишка тогда убирал тростник на обширных плантациях безымянного колониста. Моряки шутили, что если бы Смарт мог выкупить всех, то он, несомненно, так бы и поступил, но, по счастью, в тот единственный вест-индский поход «Восторженного» обошлось только одним спасенным. Капитан относился к молчаливому остроглазому мальчишке как к сыну, а тот, знакомый с морским делом не понаслышке, медленно, но верно двигался к офицерской должности на корабле приемного отца. Остроумный Джек порой звал юношу Восемь Фунтов, потому что именно эту цену старина Смарт заплатил за Эрика Харриса.
На совете Эрик как обычно отмалчивался, предпочитая слушать, а не говорить, но ни от кого не укрылся странный огонь в его пронзительно-голубых глазах, когда большинством голосов было решено идти в Новый Свет с грузом оружия для английских колоний. Джек Хайгарден очень своевременно сообщил, что в порту стоит два линейных корабля Его Величества, которые вот-вот собираются отплыть к острову Оксбэй для борьбы с озверевшими пиратами.
Новость оказалась решающей. Плавание в компании двух военных судов непременно должно пройти без приключений.
Потом были сборы. Закупка припасов, расчет желающих уйти матросов, поиски товаров подешевле, чтобы продать их там, на Карибах, подороже. Обычная портовая суета. И наверное, это было самое тревожное, что выпало команде Тони Смарта в предстоящем долгом путешествии.
В море Господь и боевые корабли Англии хранили «Восторженный». Они без приключений пересекли Атлантику, и о выпавшем им пути нечего было сказать кроме емкого слова «прогулка». Это действительно оказалось прогулкой. Долгой, однообразной, но такой божественно легкой.
Моряки все как один радовались столь благостному пути через океан. Ведь плавание могло сложиться иначе. Могли буянить шторма да бури, мог на недели уходить в никуда ветер, а возвращаться с черными грозовыми тучами. Но ничего этого не случилось. Эрик вообще считал это путешествие самым простым из тех, в которых побывал «Восторженный».
Не путь, а отдых. Ему, как штурману, работы на борту почти не нашлось — путь успешно прокладывали военные корабли Его Величества, и рулевому на «Восторженном» оставалось лишь держать курс за тяжелыми линкорами. Так что Харрис большую часть времени проводил либо в кубрике, общаясь с простыми моряками, либо спал за шторкой на своей койке в кают-компании.
Впрочем, оставаться один на один с собой и разгорающейся по мере приближения к Вест-Индии жаждой мести он не любил. Потому что немедленно зацикливался на своей ненависти к пирату-убийце. Ни на минуту, ни на миг он не мог забыть о той ночной трагедии, которая в одночасье унесла жизнь его отца и матери. И чем ближе к Карибам подбирался «Восторженный», тем чаще Эрик одними губами шептал, имя того корсара.
Томас Фенн. О да… Томас Фенн. Он найдет его. Он обязательно найдет эту крысу.
В один из таких моментов, когда на Эрика нахлынула волна ненависти и злости, на горизонте показался силуэт неизвестного судна. Харрис в ту секунду стоял на баке, глядя, как рассекает невысокие волны окованный нос судна.
— Парус! — прервал его размышления наблюдатель из «вороньего гнезда». Эрик вскинул голову, а за его спиной взволнованно загудели голоса.
Обычное любопытство моряков, многие недели не видевших никого на многие мили вокруг, сейчас показалось Харрису раздражающим. Но он удержал в себе эмоции, скинув их на прилив ненависти к Фенну. Команда оживилась: все, кто не был занят работой, прильнули к правому борту, пытаясь разглядеть далекий корабль, идущий параллельным курсом. Маленькая точка в колыхающейся равнине моря. Безумно одинокий посреди могучей, дремлющей сейчас стихии.
Интересно, кто это? Славный англичанин? Смелый голландец? Коварный француз? Жестокий испанец?
Или пират?
Харрис прищурился, глуша накатывающую из глубины сердца ярость. Перед глазами опять встала та злосчастная ночь, и Эрик был готов поклясться, что снова услышал роковой выстрел, оборвавший жизнь его матери. А где-то среди плеска волн почудились ему проклятия обреченного на смерть отца.
— О чем мечтают Восемь Фунтов? — хлопнул его по плечу Джек Хайгарден. Эрик вздрогнул от неожиданности и обернулся. Длинные черные с проседью волосы верзилы были собраны в хвост. Широкое загорелое лицо боцмана блестело от пота, но бывалый моряк все равно улыбался. Чем ближе они подходили к диким водам. Вест-Индии, тем радостнее становился Джек.
Как он только подкрался так незаметно? Харрис вновь посмотрел на далекий корабль. Вдруг эта посудина принадлежит Фенну?
— Тут суровые места, мой юный друг, — неожиданно серьезно проговорил Джек. Он оглянулся, прикрикнул на кого-то из матросов, а затем повернулся к Эрику: — Возможно, твой капитан давно уже кормит рыб или висит в клетке над какой-нибудь захудалой бухтой.
Хайгарден знал о ненависти молодого штурмана. Знал и старался быть тактичным с кровоточащими воспоминаниями приятеля. Наверное, Эрик изменился в лице при воспоминаниях о Фенне, раз здоровяк так точно угадал его мысли.
— Он жив… — покачал головой Харрис. Он был в этом уверен. И почему же этот корабль на горизонте не может быть тем самым, а? Море порою преподносит злые сюрпризы. Но с другой стороны: лучшие каперы годами могли гоняться за отчаянными капитанами здешних вод и находить лишь кровавые следы от побед удачливых корсаров и ничего более. А он-то кто?
