Валерий Рощин - Ледокол

Сегодня тоже по распорядку был фильм, уже заученный наизусть многими членами экипажа. На экране сотрудник милиции, замаскированный под таксиста, передал Горбункову несколько пачек купюр. Тот стоял возле такси и мучился, не зная, куда пристроить такое количество денег…

Невзирая на то что команда успела уже много раз посмотреть картину, в кают-компании стояла тишина — все с интересом наблюдали за развитием событий.

В этот момент в «кинозал» проникла Фрося с бутербродом. А за ней шумно ворвался Лева.

— Стой! — крикнул полярник. И тут же извинился за причиняемые неудобства: — Простите, товарищи. Собачку свою ловлю. Непослушная, стерва…

Собачка меж тем, полагая, что хозяин тоже захотел отведать копченой колбаски, ловко сновала под столами и стульями, увертываясь от его рук. Наконец, Леве почти удалось загнать собаку в угол. Встав в хищную стойку, он изготовился и совершил подобие прыжка.

Но юркая Фрося сделала обманное движение и, рванув в другую сторону, выскочила из кают-компании. Лева оказался на полу.

На экране Горбунков засунул пистолет в авоську, на что «таксист» укоризненно выдал:

— Семен Семеныч!..

«Зрительный зал» зашелся в дружном хохоте.

Не осознавая, над кем именно смеются моряки — над незадачливым героем Никулина или над ним, грузный Лева поднялся, шмыгнул носом, отряхнулся и поплелся к выходу…

Погоня продолжилась. Но теперь непослушная псина выскочила на верхнюю палубу, где боцманская команда во главе с Виталием Цимбалистым швартовала к палубе контейнер с оборудованием полярной станции.

Не разбирая дороги, Фрося ринулась под ногами матросов в сторону бака. Переступая, чтоб не раздавить животину, матросы потеряли контроль над контейнером. «Громов» давил лед, отчего то и дело переваливался с кормы на нос и с боку на бок. Из-за появившегося крена, контейнер сдвинулся с места и наверняка поехал бы к борту.

— Одерживай! — прикрикнул Цимбалистый. — Не давай хода!

Матросы поднапряглись, пытаясь остановить движение. Контейнер почти встал, но один из тросов все же сорвался со швартового крепления и со свистом описал дугу.

— Полундра! — крикнул боцман.

Крикнул и внутренне приготовился к худшему — разве успеют люди уберечься от убийственного хлыста? Крайние матросы видели угрозу, но никто из них не успел и сдвинуться с места.

Еще мгновение и случится трагедия.

Не случилась. На пути троса откуда-то появился толстый металлический лом.

— Ну и кто так крепит найтовы? — строго спросил капитан Петров, двумя руками удерживая лом. — Я вас спрашиваю, боцман!

— Виноват, товарищ капитан, — понурил голову Цимбалистый. — Животное вон… Не способствует нормальной работе. Мечется под ногами…

Петров глянул вслед собаке, успевшей отбежать на безопасное расстояние, а боцман, воспользовавшись моментом, погрозил своим подчиненным кулаком.

— Зашвартовать контейнер, — понизив градус строгости, приказал Андрей Николаевич. — А потом приварить к палубе фитинги, чтоб встал намертво.

— Слушаюсь…

Лева продолжал преследовать свою собаку, а боцманская команда, усиленная капитаном, принялась с удвоенной энергией крепить принятый на борт контейнер.

— А вот это он зря, — проворчал второй помощник Банник.

Старший помощник Еремеев стоял у другого окна рулевой рубки и тоже наблюдал сцену с контейнером.

— Ты про трос? — спросил он.

— Нет. Шо под трос полез — молодец! Людей от беды уберег. А вот крепежом занялся зря. Если капитан на судне лично занимается такелажем, это шо означает?

— Шо? — передразнивая говорок Банника, переспросил Еремеев.

— А то, шо дистанция нарушается.

Подпалив сигарету, старпом отошел к двери и приоткрыл ее. Уже оттуда махнул рукой:

— Брось. Ерунда все это.

— Дистанция — ерунда?! — распалился Банник, позабыв о стоящем рядом рулевом Тихонове. — Меня знаешь, как учили?

— Как?

— Матрос капитана бояться должен! Шоб капитан мимо шел, а матрос… — он вытянулся в струнку, — трепетал и дрожал, как осиновый лист. Вот!

Баннику было под пятьдесят. Бритый затылок, вес — далеко за сто, угрюмый взгляд из-под густых бровей, седые пшеничные усы, кулаки с пивную кружку и жуткий кубанский акцент. Сразу видно: добрейшей души человек.

Выпуская в сторону приоткрытой двери дым, Еремеев усмехнулся.

Матрос Тихонов в это время смотрел на экран локатора и обеспокоенно хмурился. Не удержавшись, выпалил:

— Товарищ старший помощник, прямо по курсу айсберг!

Позабыв о тлевшей сигарете, Еремеев подскочил к переднему ряду окон. Разглядев в слепящем белоснежном мареве контуры айсберга, он схватил микрофон судовой трансляции и взволнованно произнес:

— Капитану просьба срочно прибыть на мостик! Повторяю: капитану срочно прибыть на мостик!

Банник стоял на том же месте и обеспокоенно взирал то на айсберг, то на бегущего по палубе Петрова. Рука второго помощника застыла на полпути к машинному телеграфу.

С одной стороны, следовало немедленно застопорить ход, а то и врубить полный назад.

С другой — они ведь не на обычном судне и не на чистой воде. Потеря хода в таких толстых льдах порой влечет куда более серьезные последствия.

«Скорость сближения с айсбергом невелика, — решил про себя Банник. — Сейчас в рулевую поднимется капитан и решит, какой лучше предпринять маневр…»

Прибежав на бак, Фрося вдруг поняла, что оказалась в западне — ограждения двух бортов сходились в одной точке и дальше улепетывать было некуда. Осторожно выглянув из-за невысокого металлического ящика, она заметила медленно идущего в ее сторону хозяина. Проскочить мимо него было крайне затруднительно, и тогда она решила побыстрее разделаться с добычей.

Положив бутерброд на обледеневшую палубу, собака еще раз обнюхала аппетитные колбасные кругляши и принялась один за другим их поедать…

— Фрося! — крикнул Лева, растерянно приближаясь к высокому носу «Михаила Громова».

Здесь уже негде было спрятаться. Леерные заграждения, какие-то металлические балки, закрепленные вдоль смыкающихся бортов. И невысокий ящик с крышкой в полутора метрах от носа.

— Но я точно видел, что она прошмыгнула именно сюда, — растерянно пробормотал Лева.

Внезапно его взгляд зафиксировал комок шерсти знакомого окраса. Комок шевельнулся в одну сторону, в другую. «Хвост!» — довольно улыбнулся Лева и двинулся к ящику, за крышкой которого пряталась его смышленая Фрося.

— Вот ты где, — с наигранной строгостью сказал он, глядя на ее хитрую морду с умными глазами. — Ты когда научишься выполнять элементарные команды? Я же тебе русским по белому приказал сидеть в каюте и не выходить!..