Лето 1816 года для команды «Рюрика» прошло незамеченным. В июле в Беринговом проливе дули суровые северные ветры, временами шёл снег. Большие глыбы льда синели на берегу — здесь слишком мало было солнца, чтобы этот древний лёд растаял.
С палубы брига отчётливо виднелись берега Азии и Америки. У бесчисленных отмелей Аляски Коцебу открыл бухту, названную именем участника экспедиции лейтенанта Шишмарева, и остров, названный именем Сарычева (в честь вице-адмирала Сарычева) В трудном рейсе вдоль этих суровых берегов были дни, когда вся команда брига верила, что уже находится у заветной цели, что ею найден северо-западный проход…
Огромный залив, который глубоко врезывается в американский материк, был так широк, что даже с верхних рей корабля нельзя было различить противоположный берег. Судно шло все дальше на восток, и с каждым часом пути офицерам «Рюрика» все больше верилось, что это и есть дорога вокруг Аляски. Однако глубины постепенно уменьшались, и вскоре с левого борта корабля поднялись отлогие горы. Что же было впереди: пролив или тупик?
На шлюпках матросы дошли до окончания залива… Ещё одно разочарование в поисках северо-западного прохода.
Открыв и исследовав на Аляске огромный залив, носящий и поныне имя Коцебу, экспедиция «Рюрика» одновременно открыла, таким образом, и одно из чудес далёкого севера — существование ископаемого льда.
И все же командир не был доволен результатами похода. Моряки с точностью нанесли на карту восточный берег Аляски на протяжении свыше трехсот миль, открыли новые острова, бухты, огромный залив, но не нашли начала северо-западного прохода.
Небольшое парусное судно — игрушка течений и ветров — было бессильным перед арктическими штормами и льдами. Но Коцебу не отказался от дальнейших поисков. Ввиду позднего осеннего времени он решил перенести эти поиски на следующее лето, а пока дать отдых измученной команде и снова заняться исследованием южных широт.
В декабре «Рюрик» снова направился в тропические просторы океана, к островам Кутузова, посетить которые командир считал своим долгом первооткрывателя.
Команда торжественно встречала Новый, 1817 год, когда раздался крик дозорного:
— Вижу берег!
— Вот настоящий новогодний подарок! — воскликнул Шишмарёв. — На карте здесь не значится ни единой точки!..
— Хороший признак, — заметил Коцебу. — Может быть, новый год принесёт нам и новые открытия… На этом острове мы обязательно должны побывать.
Утром к кораблю подошло семь лодок, на каждой по шести гребцов, украшенных венками из цветных кораллов и ожерельями. Старшины на лодках призывно трубили в огромные раковины, и громкий, чистый звук далеко разносился над океаном.
Командир «Рюрика» знал, что на некоторых островах точно такой трубный призыв служит сигналом к бою. Но здесь он, как видно, имел другое значение: люди в лодках безоружны. Они охотно вступили в меновой торг, отдавая за обломки старых железных обручей все свои украшения, сделанные с огромным трудом, искусно сплетённые циновки, фрукты и удивительно красивые кораллы, а старшина отдал даже свой замечательный рожок.
Исполняя приказ командира, лейтенант Шишмарев в сопровождении матросов отправился на шлюпке к берегу. Он должен был осмотреть остров, ближе познакомиться с его населением. Однако выполнить задание ему не удалось.
Как только шлюпка направилась к острову, все лодки последовали за ней, а на отмелях, за линией прибоя, выросла вооружённая толпа. Свыше двухсот островитян окружили шлюпку у самого берега, угрожая копьями и луками. Ничего доброго эта встреча не предвещала, и Шишмарев решил заняться торгом на воде… Он показал свой товар — разной длины обрубки железа, — и тотчас, будто по команде, люди бросились к своим хижинам. Через несколько минут они возвратились с кокосовыми орехами, свежей водой…
В торге островитяне были покладисты и честны, брали только то, что им подавал матрос, и, получив кусок железа, криками и пляской выражали радость. Но воины попрежнему держались настороже, словно опасаясь, как бы люди с большого корабля не попытались сойти на берег…
Видимо на остров уже стремились пробраться недобрые соседи. А если так, то, значит, где-то неподалёку находились и другие неизвестные острова. Коцебу изменил план. Прежде чем идти к цепи Кутузова, он решил обследовать ближайший район на юг и юго-запад от этой земли, названной им островом Нового года…
Капитан не ошибся в предположениях. После двух суток пути дозорный заметил на юго-западе цепочку низких лесистых островов. Следуя вдоль этой сомкнутой рифами цепи на расстоянии двух миль, уже насчитав двадцать островов, Коцебу не мог отыскать прохода между рифами, чтобы выйти на спокойную воду в середине цепочки островов. Только на следующее утро, поминутно рискуя, он провёл корабль меж подводных зубчатых грёбней и грохочущих бурунов. Теперь бриг находился под защитой кораллового барьера и был в полной безопасности.
В тот же день естествоиспытатели отправились в лодке на третий остров цепи, собрали много растений и раковин, но не встретили ни одного человека, хотя и видели следы костров.
После полудня у четвёртого, — считая от запада к югу, — острова появилась парусная лодка. Приблизившись к бригу на расстояние в сотню метров, смуглые полунагие гребцы долго с изумлением рассматривали корабль, не обращая ни малейшего внимания на его команду. Напрасно матросы кричали и махали фуражками, приглашая островитян подойти ближе, — они остались невозмутимо равнодушными.
Лёгкий ялик, спущенный с палубы брига, быстро помчался к лодке островитян, но те торопливо подняли парус, стремясь поскорее достичь берега…
На ялике сидели опытные гребцы, и он вскоре настиг уходившую лодку, почти коснувшись носом её кормы. Островитяне, казалось, онемели от ужаса. Один из них схватил несколько кокосовых орехов и плодов хлебного дерева и бросил их в ялик. Пытаясь улыбнуться, он громко выкрикнул. «Айдара!»
Матрос Пётр Краюшкин подал ему небольшую полоску железа. Старик охотно принял подарок, бережно прижав его к груди. Он снова воскликнул: «Айдара!» — и его спутники дружно повторили это слово.
Ялик возвратился к бригу, а люди, сошедшие с лодки на берег, долго ещё махали зелёными ветвями, как будто приглашая моряков.
Утром лейтенант Шишмарев сошёл на четвёртый остров. Неподалёку от берега, у ветхих, крытых листьями хижин, он увидел несколько островитян. Заметив Шишмарева, они с криком бросились в лес. Перед посланцами с «Рюрика» встала загадка: кто встретит их на острове — враги или друзья?
Через несколько минут трое островитян возвратились из леса. Среди них была женщина. Она подала лейтенанту ветку пандана. Пожилой островитянин, робко переступая с ноги на ногу, подал пальмовую ветвь. А третий, стройный и молодой, снял с шеи коралловое ожерелье, негромко и вежливо прося принять подарок… Матросы принесли со шлюпки несколько кусков железа, и лейтенант, повторяя приветственное слово «айдара», вручил свои подарки островитянам.
