Так была совершена непоправимая ошибка. Ганделл — не первый и не последний капитан, который ее допустил. Отдавая команду отрабатывать задний ход, он не знал еще характера повреждения подводной части судна. Лот показал глубину пять футов, и капитан понял, что его судно выскочило на один из подводных рифов Роколла — риф Хэллен…
Как бы насмехаясь над людьми, в эту минуту сквозь разрядившиеся облака по правому борту предстал в своем угрюмом величии «Гранитный Клык». Он будто бы хотел сказать «Норджу»: «Ты меня искал — я здесь, я никогда не покидаю своего места, теперь смотри на меня и любуйся».
Но людям уже было не до чуда природы. На пароходе все поняли, что случилось что-то страшное, непоправимое. Палуба парохода дрожала от больших оборотов машины, которая работала на задний ход. За кормой вихрились разводы и воронки от струй винта. Прошло пять минут, и «Нордж» с приглушенным водой скрежетом железа о гранит сошел кормой на глубину. Пароход снова закачался на зыби, и всем показалось, что страшное позади и плавание продолжается.
Но пассажиры не знали, что поднявшийся на мостик старший помощник Карпектор уже докладывал капитану: «Форпик, первый и второй трюмы залиты водой на уровень человеческого роста. Днище и второе дно пробиты, видимо, в нескольких местах. Из-за плотно уложенного груза и прибывающей воды пробоины заделать нельзя…»
И хотя в ход быстро были пущены паровые насосы, «Нордж» заметно оседал носом. Вода прибывала быстрее, чем насосы успевали ее откачивать за борт. Судно тонуло… «Нордж» был небольшим пароходом- вместимостью всего 3320 регистровых тонн. Его построили 23 года назад в Шотландии, на реке Клайд, судостроители «Александр Стефан и сыновья» для фирмы «Дет Форенеди».
Судно быстро теряло свой запас плавучести, а на его палубах толпилось около восьми сотен человек: 703 пассажира и 71 член экипажа.
У «Норджа» было шесть водонепроницаемых переборок. Капитан Ганделл распорядился немедленно задраить их, хотя знал, что это не спасало судно от гибели: вода поступала одновременно в два больших отсека — трюм № 1 и трюм № 2, не считая форпика.
Шлюпочная палуба «Норджа» походила на потревоженный муравейник. Над океаном слышались крики, стоны, плач, рыдания и ругань…
Вот что сообщил позже на суде спасшийся матрос первого класса Карл Матьессен: «На палубе с третьим штурманом я спускал на воду шлюпки. На первой из них заело тали, и она пошла к воде носом вниз так, что все, кто в ней находился, попадали в воду. Висевшую на кормовых талях шлюпку стало бить на зыби о борт парохода… Потом мы стали готовить другую шлюпку. За нами шла толпа плачущих женщин с детьми… Офицеры и команда не знали, по каким шлюпкам они были расписаны, и все время бегали от одной к другой. Некоторые матросы садились в шлюпки первыми, и лишь после угроз со стороны офицеров в них стрелять вылезали из шлюпок на палубу. Капитан Ганделл все время находился на мостике. Он отдал сразу столько команд, что экипаж толком не знал, что нужно делать».
«Нордж» погружался носом… Зыбь перекатывала свои могучие валы через его палубу. Люди отступали все дальше и дальше в сторону кормы, которая все выше и выше поднималась из воды.
На воду удалось спустить всего семь шлюпок и сбросить все плоты, но большинство людей осталось на борту тонущего «Норджа»: места хватило немногим. Люди пытались спасаться вплавь.
Пассажирка Катерина Силландер писала: «Сперва с палубы в воду прыгнул один человек, потом второй, третий. Вскоре после этого в воде можно было насчитать сотни плававших голов. Люди предпочитали умереть на свободе океанского простора, нежели в тесном чреве корабля. Лишь некоторые остались на его палубе, надеясь, что пароход, может быть, останется на плаву».
«Нордж» после удара о камни продержался на воде всего 12 минут. Он исчез в волнах, высоко задрав на несколько мгновений корму. В серых сумерках утра над океаном высился лишь одинокий Роколл, повсюду плавали люди и обломки крушения.
За несколько секунд до окончательного погружения «Норджа» третий штурман и матрос первого класса Карл Матьессен сумели спустить на воду небольшую рабочую шлюпку. С палубы тонущего парохода они видели, что на воде плавало всего две шлюпки, в которых находилось около 200 человек.
Капитан и второй механик Брун держались вместе на воде около часа, пока их не подобрала одна из трех шлюпок (остальные шлюпки перевернулись). Это была шлюпка № 1 правого борта. Когда к Ганделлу вернулись силы, он принял у матроса Петера Олсена командование шлюпкой и направил ее в сторону Сент-Килда. Шлюпка была сильно перегружена (61 человек), а находившийся в ней неприкосновенный запас оказался мизерным: всего две банки воды и одна банка с галетами.
На другой шлюпке оказалось также 61 человек, на третьей рабочей шлюпке были третий штурман с матросом Матьессеном и 30 пассажиров.
Со шлюпки, которой командовал капитан, дважды видели проходившие в море суда, но не могли ничем привлечь их внимание. На пятый день плавания капитан Ганделл заметил землю: это были острова Сент-Килда. Но прежде чем шлюпка дошла до берега, ее заметили с борта немецкого парохода «Энергия». В 6 часов вечера люди были подняты на его борт.
Вторую шлюпку увидели с английского рыболовного траулера «Сильвия» из порта Гримсби. Приняв на борт спасшихся, рыбаки полным ходом пошли к Роколлу. Но кроме обломков и плававших в спасательных нагрудниках трупов, они там никого не нашли.
Маленькая рабочая шлюпка была спасена пароходом «Сернова». Таким образом, из 774 человек пассажиров и членов экипажа «Норджа» спаслось только 120. Ошибка капитана Ганделла обошлась ценой 654 человеческих жизней.
4. «Волей Ее Величества…»
Трагическая гибель «Норджа» привлекла к Роколлу внимание морских держав, чьи торговые суда плавали в водах Северной Атлантики.
«Что делать со скалой и ее рифами? Ведь от нее лишь вред!» — писали газеты Северной Европы.
Взорвать? Но ни одна из заинтересованных стран не захотела с этим возиться. Вскоре о Роколле позабыли. По-прежнему на его банках промышляли скандинавские, исландские и английские рыбаки.
После второй мировой войны скалой заинтересовалось Британское Адмиралтейство. Лорды решили сэкономить пару тысяч фунтов стерлингов на постройке плавучих мишеней для учебных стрельб. Мол, зачем строить и таскать на буксире огромные щиты, если есть отличная, пусть неподвижная, цель? Итак, Роколл был приговорен к расстрелу… Но учебные снаряды даже самого крупного калибра для него были, что «слону дробины»: они как горох отскакивали от его гранитной груди. Однако это не понравилось рыбакам. Пахари моря внесли в парламент протест, мол, чем зря пугать рыбу, лучше бы построили на скале маяк. И когда к рыбакам в их протесте присоединились орнитологи, правительство Англии запретило варварски расстреливать это извечное пристанище морских птиц. Правда, о маяке лорды Адмиралтейства не обмолвились ни словом.
Прошло десять лет… Осенью 1955 года командиру английского военного корабля «Вайдал» капитану третьего ранга Ричарду Коннелу королевский гонец вручил под сургучными печатями конверт. В нем было письмо Елизаветы II — королевы Великобритании: «Божьей милостью, Елизавета II Соединенного Королевства и Северной Ирландии и других территорий». Королева обращалась к своему доверенному и любимому Ричарду Коннелу, приветствуя его и приказывая ему следующее:
«Когда Наш Корабль «Вайдал» будет во всех отношениях готов выйти в море и когда его весь необходимый личный состав взойдет на борт, вы покинете Лондондери 14 сентября 1955 года или в ближайший после этой даты срок. Потом вы последуете к острову Роколл. По прибытии к Роколлу вы произведете на него высадку и поднимете флаг Соединенного Королевства в наиболее удобном и подходящем для этого месте, после этого вы от Нашего имени вступите во владение островом. Об этом вы сделаете соответствующую запись. После того как будет произведена высадка и поднят флаг, вы в скалу зацементируете памятную плиту».
