В июне 1642 года, когда уже началось противостояние короля и парламента, согласно указу Его Величества главой Адмиралтейства (Lord High Admiral) был назначен адмирал Джон Пенингтон (уже известный нашему читателю по сражению у Даунса в 1639 году). В пику королю парламент, считая, что Пенингтон является ярым приверженцем роялизма, предложил этот же пост Роберту Ричу, 2‑му графу Уорвику, истому пуританину и настоящему выразителю интересов джентри[80]. В отличие от Пенингтона, профессионального моряка (на флоте с 1617 года), Уорвик знал о море только то, что оно есть и оно мокрое. До этого новый глава Адмиралтейства (по совместительству – владелец колониальных плантаций в Вирджинии) был на кораблях в качестве пассажира. Как ни странно, бывший «Лорд Высокий Адмирал» (а теперь Первый лорд Адмиралтейства) – Альджернон Перси, 1‑й лорд Нортумберленд – поддержал кандидатуру Уорвика, поскольку сам был пуританином. Вице‑адмиралом поставили Уильяма Бэттена (Batten) настоящего джентри, владельца акций Московской компании, сюрвейера[81] английского флота (1638 год). Разгневанный Карл сместил Нортумберленда с поста, назначив туда Пенингтона, однако флот полностью подчинился парламенту. Уорвик получил поддержку на кораблях, воспротивились только 4–5 капитанов, которые были сразу же уволены, а военный совет флота выдал на‑гора резолюцию о том, что большинство офицеров флота являются смиренными подданными Его Королевского Величества, однако нижайше просят Карла управлять страной и флотом совместно с парламентом. Таким образом, флот поддержал монарха только на словах.
В этот момент было вооружено 16 кораблей и 16 частных приватиров, а также 2 корабля и 8 приватиров находились у берегов Ирландии. В начале 1643 года король и парламент начали переговоры, однако, поскольку Карл в части флота требовал безоговорочного выполнения своих приказов (то есть до начала переговоров парламент должен был сместить Уорвика, Нортумберленда и Бэттена и поставить во главе флота Пенингтона), договориться ни о чем не удалось. Английский монарх очень надеялся на помощь Франции, однако сменивший кардинала Ришелье Джулио Мазарини совершенно не собирался вступать в конфликт с английским парламентом, хотя и не препятствовал сношениям короля с английской королевой Генриеттой‑Марией Орлеанской, жившей тогда в Париже.
Задачей же Парламентского флота (Parliamentary Navy) стало прерывание сношений Карла I с иностранными государствами, где Генриетта‑Мария вербовала сторонников и закупала припасы для Карла. В кампанию 1643 года английский флот был существенно усилен – до 28 кораблей, не считая приватиров. В феврале королева попыталась отправить из Голландии 4 судна с деньгами и припасами для короля. После тяжелого плавания по бурному морю транспорты прибыли в Скарборо, но буквально через два часа появился Уильям Бэттен с эскадрой и без предупреждения открыл огонь по городу и кораблям в гавани. Часть ядер попала в дом, где расположилась королева Генриетта, жизнь ее была в опасности, однако спас роялистов голландский флот – с востока появилась эскадра Маартена Тромпа, который до этого конвоировал суда с королевой, с явным намерением не допустить корабли Бэттена. Англичане были вынуждены ретироваться.
В августе роялистские войска осадили Эксетер, Уорвик решил помочь снять блокаду и доставить боеприпасы в город. Однако этот поход закончился полным провалом – три его корабля сели на мель, чуть позже два из них были захвачены роялистами, и один – сожжен.
В мае 1644 года Ирландская эскадра смогла перехватить и потопить судно с солдатами, шедшее на помощь королю. Карл, чтобы обеспечить перевозки, был вынужден комплектовать свой флот, независимый от парламента. В этом ему сильно помогали шотландские лендлорды и голландцы. Король решил воспользоваться своим законным правом и начал выдавать частным судовладельцам каперские свидетельства, поскольку эта мера не только позволяла ему сформировать военно‑морские силы, но и давала дополнительный доход от захваченных призов. В ответ парламент специальным указом аннулировал все Lettres of Marque[82], выданные королем.
Весной 1645 года умер Пенингтон, на его место Карл назначил вице‑адмирала Джона Меннеса (Mennes), который с нанятыми королем каперскими судами действовал в водах Ирландии. В свою очередь Бэттена сменил вице‑адмирал Роберт Моултон (Moulton). Заслуживающих внимания сражений не происходило.
В 1646 году король бежал в Шотландию, первый этап гражданской войны закончился без какого‑либо вмешательства со стороны иностранных государств. Карл не смог получить существенную помощь извне, соседи Англии признали, что теперь ею правит другая сила – парламент.
Что касается флота – он, по сути, обеспечил невмешательство иностранных государств. Однако – парадокс – именно к 1647 году на флоте начали подниматься роялистские настроения. Связано это было с тем, что морские офицеры до последнего верили, что парламент все же будет править вместе с королем, и бегство Карла поставило вопрос о выборе стороны конфликта ребром. Первым звонком стал уход Бэттена, который вышел в отставку из‑за своей «неудовлетворенности», однако он обещал вернуться в случае улучшения ситуации. Но уже 5 октября 1647 года на его место был назначен армейский полковник Томас Рейнсборо, сторонник индепендентов[83], но на флоте это назначение было принято очень сдержанно. В начале 1648 года, когда Рейнсборо хотел принять командование над своим флагманом «Констант Реформейшн», моряки просто не пустили его на борт.
Здесь следует сделать небольшое отступление. Дело в том, что в 1646 году общественное мнение Англии раскололось. Часть лидеров парламента считала – цели Революции[84] достигнуты. Произвол короля и его министров ограничен, попытка монарха силовым путем насадить абсолютизм провалилась. Старые свободы защищены, удалось избежать интервенции, ну а король рано или поздно смирится и вернется в Англию править в соответствии с ее законами. Самая большая часть «революционно настроенных масс» просто потерялась – с одной стороны, присяга королю, с другой – понимание, что жить по‑старому нельзя. Так, к примеру, Джон Хотэм, оказавший вместе со своим отцом сопротивление королю, пытавшийся овладеть в 1642 году арсеналом города Гулль (Халл, Кингстон‑апон‑Халл) и затем перешедший на сторону короля, так объяснял свое поведение: «Ни один человек, обладающий в какой‑то мере долей в государстве, не может желать победы ни одной из сторон… (ибо) это служило бы великим искушением… огромное количество нуждающихся людей всей страны немедленно восстанут, и это приведет к полному разорению всей знати и джентри». Граф Эссекс на заседании парламента в 1644 году выразился еще более отчетливо: «Является ли это той свободой, которую мы взялись защищать, проливая нашу кровь?.. Потомки скажут, что для освобождения их от гнета короля мы подчинили их гнету простого народа». Третьи (к ним, прежде всего, относилось большинство армейских офицеров) считали, что войну с королем надо довести до конца. Что монархии должна наследовать республика. Что следует провести реформы в экономической и политической жизни страны.
