«Сейчас на поверхности темно, и они прекратили работу. Я отправлю это сообщение и несколько страниц корабельного журнала на поверхность в коммуникационной капсуле. Возможно, ночью ее не заметят. Наши координаты (первые цифры вычеркнуты) 32° 43'15 С — 161° 18*22 3».
— Невозможно. Эту точку отделяет от последней точки, откуда докладывал «Старбак», пятьсот миль. Даже на фланговой скорости «Старбак» не мог добраться туда за время, прошедшее с последнего радиоконтакта.
«Не ищите нас: все будет зря. Они не позволят найти ни следа. Какую позорную уловку они использовали! Если бы я знал, мы могли бы живыми увидеть солнце. Пожалуйста, передайте это сообщение адмиралу Ли Хантеру, Перл-Харбор».
— Последняя загадка. Почему именно мне? Насколько мне известно, я никогда не встречался с коммандером Дюпре. Почему он выбрал меня в последние исповедники «Старбака»?
Питт сидел за стойкой в баре старой гостиницы «Роял Гавайи», уставившись в свой стакан: он думал о событиях минувшего дня. Эти события промелькнули перед его невидящим взглядом и окутались дымкой. Но одна картина не уходила: бледное лицо адмирала Хантера, читающего послание из капсулы о страшной, бессмысленной трагической участи «Старбака» — удивительные, безумные слова коммандера Дюпре.
Дочитав, Хантер медленно поднял голову и посмотрел на Питта. Тот молча пожал протянутую руку адмирала, попрощался с офицерами и, словно под гипнозом, вышел из кабинета. Он не помнил, как проехал по заполненному машинами в конце рабочего дня шоссе Нимитца. Не помнил, как вошел в свой номер, принял душ, переоделся и вышел на поиски чего-то неизвестного и непонятного. Даже сейчас, покачивая в бокале виски, он не слышал голосов других посетителей коктейль-холла.
Было что-то непонятно зловещее в последнем послании со «Старбака», неторопливо размышлял Питт. Какая-то осторожная, относящаяся к прошлому мысль отчаянно пыталась пробиться из глубины мозга к поверхности сознания, но расплылась и вернулась туда, откуда явилась.
Краем глаза Питт увидел дальше по стойке мужчину, который, заметив его взгляд, приветственно поднял стакан, предлагая бесплатно — за его счет — выпить. Это был капитан Орл Сайнана. Как и Питт, он был одет для отдыха — в спортивные брюки и цветастую гавайскую рубашку-алоха. Но вот он подошел и облокотился на стойку рядом с Питтом. Сайнана по-прежнему потел и то и дело вытирал лоб и ладони платком, который держал в руках.
— Окажете мне честь? — спросил он с неискренней улыбкой.
Питт поднял полный стакан.
— Спасибо, но у меня свое неначатое.
Раньше Питт не обращал в Перл-Харборе никакого внимания на Сайнану и сейчас слегка удивился, заметив то, что упускал из виду. Если забыть, что Сайнана тяжелее его фунтов на пятнадцать, они могли бы сойти за двоюродных братьев.
Сайнана покрутил лед в своем стакане рома «Коллинз», ежась под равнодушным взглядом Питта.
— Я хотел бы еще раз извиниться за сегодняшнее маленькое недоразумение.
— Забудьте, капитан. Я и сам не был образцом вежливости.
— Ужас, эта гибель «Старбака», — сказал Сайнана, делая глоток рома.
— Большинство загадок рано или поздно разъясняются. «Трешер», «Тунец», «Скорпион» — флот не сдается, пока не найдет пропавший корабль.
— На этот раз ничего не выйдет, — мрачно сказал Сайнана. — Этот корабль никогда не найдут.
— Никогда не говори никогда.
— Три упомянутые вами трагедии, майор, произошли в Атлантическом океане. «Старбак», к несчастью, исчез в Тихом. — Он помолчал, вытирая шею. — У нас на флоте есть поговорка про исчезнувшие здесь корабли: «Тех, кто лежит на дне Атлантического океана, поминают молитвами, венками и стихами. Тех, кто лежит на дне Тихого, забывают навсегда».
— Но ведь Дюпре указал в послании свои координаты, — сказал Питт. — Если повезет, сонары засекут его на дне за неделю.
— Море неохотно раскрывает свои тайны, майор. — Сайнана поставил на стойку пустой стакан. — Ну чтож, мне пора. Должен был кое с кем встретиться, но, очевидно, она меня провела.
Питт пожал протянутую руку Сайнаны и хмыкнул.
— Это знакомо.
— До свидания, и удачи.
— И вам, капитан.
Сайнана направился к выходу и исчез в море голов.
Питт по-прежнему не прикасался к выпивке. После ухода Сайнаны он, несмотря на гул голосов, остро ощутил свое одиночество. Ему захотелось напиться. Забыть о «Старбаке» и заняться более неотложными делами. Например, подцепить стакан и заказать новую порцию.
Питт уже собрался пустить в ход свою способность очаровывать, когда его спины коснулась мягкая женская грудь и пара тонких белых рук обхватила его за пояс. Он неторопливо повернулся и увидел озорное лицо Адрианы Хантер.
— Привет, Дирк, — произнесла она хрипловато. — Хочешь, сообразим на двоих?
— Возможно. А что мне это даст?
Она крепче обхватила его за пояс.
— Мы могли бы пойти ко мне, включить позднее, позднее кино и сравнивать впечатления.
— Не могу. Мама велела быть дома пораньше.
— Послушай, милый, ты ведь не откажешься помочь старой подруге устроить гулянку?
— Для этого и нужны старые друзья? — язвительно спросил он. Ее руки поползли ниже, но он убрал их. — Найди-ка новое хобби. Ты так стремительно удовлетворяешь свои фантазии, что странно, почему тебя еще не сдали в утиль.
— Интересная мысль, — улыбнулась она. — Эти деньги я могла бы использовать. Интересно, сколько за меня дадут?
— Как за подержанный «эксель»[3].
Она выпятила грудь и надула губы.
— Мне говорили, что у тебя есть привычка обижать тех, кого любишь.
Питт подумал, что она исключительно хорошо выглядит, учитывая напряженность ее ночной жизни. Он помнил, каким мягким было на ощупь ее тело, когда он в последний раз занимался с ней любовью. Помнил он и то, что, как ни старался, какую изощренную технику ни применял, удовлетворить ее так и не смог.
— Не подумай, что я хочу поменять тему нашего бодрящего разговора, — сказал он, — но сегодня я впервые познакомился с твоим отцом.
Он ждал, что Адриана удивится. И не дождался.
Ее это, казалось, нисколько не заинтересовало.
— Правда? О чем с тобой беседовал старик лорд Нельсон?
— Прежде всего, ему не понравился мой костюм.
— Не расстраивайся. Мои наряды он тоже не одобряет.
Он пригубил виски и посмотрел на нее через край стакана.
— В твоем случае не могу его винить. Какому мужчине понравится, что его дочь похожа на уличную
