- А разве его отец не владел Англией? - прервал его нетерпеливый Хоган. - Нет, теперь многое изменилось. Когда я служил под началом Руперта, мы могли свободно забрать у «круглоголовых» каплуна, лошадь, девчонку, не спрашивая их согласия. А теперь. Господи, и двух дней не прошло с того момента, как Его Величество вздернуло того бедного парня в Кендале за посягательство на честь девушки. Ей-богу, Крис, для меня это было уж слишком. Глядя, как этот бедолага качается на веревке, я поклялся, что сбегу при первой же возможности, а сегодняшнее происшествие только ускорило событие.
- И что ты намереваешься делать? - спросил Криспин.
- Война - это торговля, а не призвание. Ею торгуют и Вилмот, и Букингем и прочие высокопоставленные джентльмены. А поскольку служба в армии короля не сулит мне никакой выгоды, о небо! - я перейду на сторону Парламента, Если я выберусь живым из Пенрита, то первым делом побрею бороду и подстригу волосы покороче, затем раздобуду остроконечную шляпу, черный плащ и пойду предлагать Кромвелю свой меч.
Сэр Криспин впал в глубокую задумчивость. Угадав его мысли, Хоган оживился.
- Мне кажется, Крис, что ты придерживаешься того же мнения?
- Может быть, - рассеянно ответил Криспин.
- Прекрасно! - вскричал Хоган. - В таком случае нам незачем расставаться!
Но Геллиард был холоден.
- Ты забыл, Гарри.
Ничего подобного! Наверняка на стороне Кромвеля твое дело...
- Шшш! Я все хорошо взвесил. Мои надежды связывают меня с королем. Только в его победе вижу я свою выгоду. Не обычный военный грабеж, Гарри, а огромные земли, которые вот уже двадцать лет находятся в нечестивых руках. Моя единственная цель, Хоган, - возрождение Дома Марлей, а этого я могу добиться только через восстановление на престоле короля Чарльза. Если король проиграет - Боже, не допусти этого! - то мне останется только умереть. У меня не будет ни малейшей надежды. Нет, нет, Гарри, я остаюсь.
Но ирландец продолжал уговаривать его, пока наконец, осознав тщетность своих попыток, не вытянулся в кресле с расстроенным лицом. Криспин подошел и положил ему руку на плечо.
- Я рассчитывал на твою помощь в предстоящем деле, но раз ты уходишь...
- Дьявол! Ты по-прежнему можешь на меня рассчитывать. О чем разговор! - Внезапно в голосе сурового солдата промелькнула теплая нотка, - А тебе ничего не угрожает в случае моего бегства?
- Мне? Угрожать? - эхом откликнулся Криспин.
- Ну да, за то, что ты меня спрятал. Эти подонки из «Монтгомери фут» наверняка тебя заподозрят.
- Заподозрят? Неужели я кажусь тебе таким слабым, что меня можно свалить одним ветерком подозрения?
- Остается еще твой лейтенант, Кеннет Стюарт.
- Поскольку он принимал участие в твоем спасении, он будет нем как рыба, иначе он сам затянет петлю на своей шее. Пошли, Гарри, - добавил он, резко меняя тон. - Ночь коротка. Тебе пора двигаться в путь.
Хоган вздохнул и поднялся на ноги.
- Достань мне лошадь, - сказал он, - и с божьей помощью на следующей неделе я уже стану «круглоголовым». Да вознаградит тебя Господь за твою доброту, Крис!
- Тебе нужна более подходящая одежда - накидка, в которой ты бы больше походил на пуританина.
- Но где ее взять?
- Мой лейтенант предпочитает черные цвета - привычка, которую ему привили в пресвитерианской Шотландии.
- Но я вдвое крупнее его.
- Лучше тесный плащ на плечах, чем тугая веревка на горле, Гарри. Обожди меня здесь.
Взяв в руки свечу, он покинул комнату и вскоре возвратился с черным плащом Кеннета.
- Снимай камзол! - скомандовал он, выгребая между тем на стол содержимое карманов Кеннета: платок и несколько бумаг. Затем он помог ирландцу влезть в украденный плащ.
- Господи, прости меня грешного! - простонал Хоган, едва поворачиваясь в тесном плаще. - Помоги мне выбраться из Пенрита и целым добраться до лагеря Кромвеля, и я возблагодарю тебя в своих молитвах.
- Вынь перо из шляпы, - сказал Криспин.
Хоган со вздохом подчинился.
- Правильно сказано в Писании, что в своей жизни человек играет разные роли. Кто бы мог подумать, что Гарри Хоган станет играть роль пуританина?
- Тебе не придется играть ее долго, если ты не пересмотришь свое отношение к Святому Писанию, - Криспин оглядел его с ног до головы. - Ну что ж, по-моему, сойдет, Гарри.
Хоган последними словами крыл тесный плащ и свое невезение. Облегчив душу, он объявил, что готов, и Криспин вывел его через заднюю дверь в небольшую пристройку, покрытую соломой, которая служила им конюшней.
При свете лампы он оседлал одну из двух лошадей, находившихся там, и вывел ее во двор. Отворив калитку, которая вела в чистое поле, он помог Хогану взобраться в седло. Он поддержал ему стремя и, прерывая потоки благодарности, которыми начал осыпать его ирландец, хлопнул коня по крупу, и тот рванулся вперед, с каждой минутой увеличивая расстояние между собой и Пенритом.
С тяжелым чувством Криспин вернулся в свою комнату и сел на кровать. Положив локти на колени, он уткнулся лицом в ладони, уставясь в пол невидящим взглядом. В его обычно лучистых глазах сквозило отчаяние. Наконец вздохнув, он поднялся с кровати и бесцельно поворошил бумаги, которые вытряхнул из кармана плаща Кеннета. Неожиданно его внимание привлекла подпись внизу одного из листов: «Грегори Ашберн».
Его рука, ни разу не дрогнувшая ни в одной из переделок, задрожала, коснувшись этого письма. Он лихорадочно развернул его и, разложив на коленях, начал читать. По мере чтения, его взгляд становился все более острым и жестким.
«Дорогой Кеннет, я пишу тебе в надежде убедить тебя покинуть Шотландию и свиту короля, чье положение день ото дня становится хуже, и нет никаких оснований надеяться, что оно поправится. Синтия постоянно вспоминает о тебе, и если ты будешь избегать замок Марлей, она может решить, что ты не очень любишь ее. Я не могу придумать более убедительной причины, чтобы вытащить тебя из Перта в Шерингам, но надеюсь, что она окажется все же достаточно веской для тебя. Мы ждем тебя и каждый день пьем за твое здоровье. Синтия посылает тебе сердечный привет, мой брат тоже, и мы все с нетерпением ждем возможности обнять тебя в нашем доме. Верь, Кеннет, что пока я жив, ты можешь полностью на меня рассчитывать.
Грегори Ашберн».
Криспин дважды перечитал письмо и глубоко задумался. Воистину, невероятное стечение обстоятельств! Этот юноша, которого он встретил в Перте и взял себе в спутники, был другом Ашберна и женихом Синтии, кто бы она ни была.
Долго сидел он, размышляя над неисповедимыми дорогами Судьбы, ибо теперь он был твердо уверен, что именно Судьба послала ему этот шанс в тот миг, когда, казалось, удача совсем отвернулась от Криспина.
