мне необычной. Я инстинктивно догадался, что она знает что-то о Розе и может сказать мне. Я хотел устремиться за ней в полете и выловить ее из моря, но Шеор меня удержал.
— Что ты делаешь? Мы разве не друзья? Ты должен поддержать меня, а не останавливать. Или тебе понравилась эта русалка?
— Оставь ее в покое, — потребовал Шеор.
— А если не оставлю?
Я стряхнул с себя руки Шеора, которые удерживали меня, не позволяя ринуться в полет. Между нами завязалась шутовская драка. Случайно я сорвал шнурок с шеи Шеора, и его заветная раковина соскользнула в песок.
— Прости! — я знал, что для Шеора раковина является чем-то вроде реликвии. Нужно срочно поднять ее из песка и очистить. Я наклонился и остолбенел. В раковине был портрет Розы. Очевидно, какой-то морской волшебник нанес его кистью прямо внутрь створок раковины. Изображение казалось живым. Миниатюрная Роза внутри раковины, как будто шевелилась и дышала. Мое сердце на миг остановилось.
— Ты один из подчиненных Розы? — спросил я у Шеора. — Я знаю, что она легко заводит и бросает своих волшебных слуг. Лишь с немногими из них она сближается. Кем она была для тебя?
— А ты еще не догадался?
— Неужели той самой возлюбленной, которую ты ищешь?
Шеор выхватил у меня раковину. Его облик менялся на глазах. Приятное лицо осунулось. На щеках и лбу наросла чешуя. Когти на руках вытянулись, будто он готовился к бою.
— Раз уж ты узнал мою тайну, вспомни тот совет, который ты мне дал — убить ее мужа.
— Ты же не серьезно? — я удивленно глянул на Шеора. Неужели он считает, что справится со мной?
— Когда претендентов на одну женщину двое, то и для рыцарей и для драконов остается лишь один выход — поединок! — голос Шеора срывался на огненное шипение. Из горла у него вырывались искры. Несколько искр попало в меня и обожгло мне щеку. Если драконий огонь смог меня обжечь, значит, Шеор действительно вознамерился меня убить. Неужели из-за женщины даже лучший друг способен стать врагом? Почему он молчал раньше? Зачем он втирался ко мне в доверие перед тем, как напасть? Или он ждал, что я сперва найду Розу, а потом уже мы решим спор из-за нее поединком?
Пока я думал, Шеор напал. Мне не осталось ничего, кроме как превратиться в дракона и принять бой. Вначале я думал решить спор незначительной трепкой, но затем понял, что мой соперник вознамерился драться не на жизнь, а насмерть.
Мы сцепились в битве во время полета. Два дерущихся дракона это то зрелище, которое лучше не видеть. Любой, кто оказался бы вблизи, рисковал пострадать от отлетавших от нас искр и огненных молний. Даже русалки и наяды попрятались. Трезубец какого-то водяного мелькнул в волнах и тут же исчез. Никто не решался вмешаться в наш спор.
Два дракона нещадно ранили друг друга. Я пострадал от когтей Шеора, но раны на мне тотчас заживали. Моему сопернику приходилось тяжелее. Он восстанавливался не так быстро. На его теле осталось много ран с ободранной чешуей и даже ожогов. Кто бы подумал, что я способен обжечь дракона?
После долгой схватки мне, наконец, удалось его одолеть. Я вцепился в противника когтями, хлестнул по нему с размаху мощными крыльями. Шеор потерял ориентацию всего на мгновение, но за этот миг мне удалось повалить его на землю.
Два дракона чуть было не рухнули в море, но я четко рассчитал падение. Шеор упал спиной на кромку берега, омываемую волнами. К счастью берег был усыпан песком, а не галькой. Шеор был ослаблен. Камушки и прибрежные валуны могли его надолго искалечить. Его регенерация проходила не так быстро, как моя.
Упав вниз, он снова начал обращаться в человека. Даже потрепанный и израненный он был очень красивым. Его волосы перепачкались в песке, из рассеченных губ текла огненная кровь, но его взгляд остался непреклонным.
— Прекрати драться! — я тоже превратился назад в человека. Теперь уже к земле противника придавливал не дракон, а прежний Эдвин. Почему же Шеор до сих пор смотрел на меня так, словно я чудовище?
— Что я тебе сделал?
— Не мне! Ты сделал зло женщине.
— Всего лишь женщине? Даже не фее? — удивился я. — Кто бы ждал от тебя такой сентиментальности?
Шеор не отреагировал на оскорбление. Он смотрел на меня с ненавистью.
— Какой женщине я причинил зло? — я вспомнил бесчисленное количество красавиц, которых обратил в статуи или сбросил со скалы. Из первой категории их можно было расколдовать и вернуть Шеору. Статуя может снова стать живой женщиной, но вот мертвых воскрешать я больше не хотел. Один раз я попытался это сделать, и попытка кончилась трагедией. — За столетия я погубил сотни, тысячи женщин? Которую ты имеешь в виду?
— Волшебную женщину, — уточнил Шеор.
— Колдунью? Фею? Нимфу?
— У нее такое же имя, как у цветка. Ее зовут Розой.
Я опешил настолько, что чуть не выпустил его. Если речь зашла о Розе, то пути назад уже нет. Из-за нее все становятся непримиримыми врагами. Я взглянул на Шеора с легким сожалением. Я думал, что нашел в нем друга.
Кто бы знал, что наша дружба окончится враждой.
— Я тоже ее любил, я тоже ее ищу. Почему она должна достаться тебе лишь потому, что ты был первым драконом, которого она повстречала?
— Потому что я твой император.
— И только поэтому я должен тебе уступить?
— Вероятно, не только поэтому, — мне не хотелось убивать его, я медлил. Как можно убить того, кто долгое время был мне другом. — Разве наша дружба для тебя ничего значила?
— Сплошное притворство! — Шеор криво усмехнулся. — Мне было приятно быть рядом с тобой лишь потому, что я чувствую возле тебя ее призрак. Когда ты рядом, и она как будто рядом.
Это было ударом. Обычно волшебные существа тянулись ко мне, потому что я был их императором. Все они добивались от меня различных милостей, лишь Шеор никогда ни о чем не просил. Оказывается, на самом деле ему был нужен не я. Он искал через меня путь к потерянной Розе.
— Неужели нашелся такой дракон, который любит ее ничуть не меньше, чем я?
— Таких драконов кроме нас с тобой было много, но я всех перебил.
— Ты начал убивать себе подобных? — для меня его признание прозвучало, как удар грома. Разве можно убивать других драконов. Они нам как семья. Все они — верноподданные моего неземного отца Мадеэля. Убить их это то же самое, что убить родных братьев.
