- Думаю, что ты ошибаешься, Грегори. У меня было много причин запомнить его хорошенько. Внезапно в его тоне зазвучали настороженные нотки: - Но этот парнишка, Грегори, как ты думаешь, он не догадывается?
- Совершенно. В этом и заключается дьявольский план Роланда Марлея. Узнав об отношениях Кеннета с нашей семьей, он использовал возможность, которую ему предоставила Фортуна, чтобы связать мальчика клятвой прийти ему на помощь, когда он того потребует, не открывая при этом имен тех, против кого его действия могут быть направлены.
- Что же будет с вашим замечательным проектом его брака с Синтией? - ядовито пробормотал Джозеф.
Он засмеялся неприятным смехом, и на некоторое время в комнате воцарилась тишина.
- Уму непостижимо! - взорвался он под конец. - Целых две недели он находится под этой крышей, и ты не предпринял ни одной попытки, чтобы исправить ту небрежность, которая была допущена нами восемнадцать лет назад!
Он говорил об этом с таким ледяным спокойствием, что его брат вздоргнул и со страхом взглянул на него.
- Ну и что теперь делать, идиот? - орал Джозеф. - Ты что, так же слаб, как и слеп? Будь я проклят, если я не вернулся вовремя. Я не позволю ни одному Марлею обременять мою старость. - Затем он понизил голос. - Завтра я найду способ, чтобы вывести этого пса на чистую воду. Я умею это делать. Он потрепал рукоять меча.
- Другого выхода нет? - обреченным тоном спросил Грегори.
- Был, - ответил Джозеф. - Оставался еще Парламент. В Уайтхолле я встретил одного человека - полковника Прайда - старого кровожадного пуританина, который охотно отдал бы правую руку, чтобы увидеть Геллиарда на виселице. Этот Геллиард, похоже, зарубил его сына в Ворчестере. Если бы я знал раньше, - добавил он с сожалением, - если бы ты был посообразительней и сообщил бы мне о том, что случилось, я бы нашел возможность помочь полковнику Прайду осуществить его месть. Но сейчас, - он пожал плечами, - уже поздно.
- Может быть... - начал Грегори, и вдруг издал восклицание, заставившее Джозефа вскочить на ноги. Дверь распахнулась, и на пороге вырос сзр Геллиард Криспин со шляпой в руке.
Изумленный взгляд Джозефа задержался на нем на секунду, затем он воскликнул:
- Кто вы такой, черт вас возьми?
Несмотря на свой испуг, Грегори едва не расхохотался. Рыцарь Таверны сделал несколько шагов вперед.
- Я Криспин Геллиард, к вашим услугам, - произнес он, отвешивая поклон. - Я узнал, что владелец замка Марлей вернулся из путешествия, и что я могу застать вас здесь. Поэтому, сэр, я поторопился сюда, чтобы принести слова благодарности за ваше гостеприимство, оказанное мне в стенах этого дома.
Продолжая говорить, он сверлил Джозефа взглядом настолько ненавистным, сколь галантны были слова, которые он произносил. Джозеф не мог прийти в себя от изумления. Этот незнакомец был совсем не похож на Роланда Марлея, которого он когда-то знал. К тому же он выглядел достаточно пожилым человеком, в то время как Роланду могло исполниться не более сорока лет.
Через мгновение Джозеф стряхнул оцепенение и, сгорая от желания узнать, разгадал ли Криспин, что они догадываются о его подлинном происхождении, ответил со слащавой улыбкой на лице:
- Сэр, мы рады вам. Вы оказали услугу дорогому для нас существу, и этот убогий домишко всегда к вашим услугам.
Сэр Криспин не слышал ничего из того, что было сказано перед его приходом, и поэтому не подозревал, что его инкогнито раскрыто. Он поторопился сделать то, что являлось обычной процедурой гостя по отношению к хозяину дома. Его подстегивало также нетерпеливое желание вновь встретиться с Джозефом Ашберном - человеком, который нанес ему смертельный удар мечом восемнадцать лет назад. Он внимательно изучил его и пришел к выводу, что это очень жестокий и опасный противник, в противоположность своему туго соображающему брату, и что действовать нужно немедленно.
Поэтому, когда он появился в зале к ужину, он был вооружен и одет в дорожный костюм.
Джозеф в одиночестве стоял у огромного камина, наблюдая за игрой огня. Грегори с дочерью стояли у окна. У противоположного окна стоял Кеннет, угрюмо глядя на моросящий дождь.
Услыхав шаги Криспина на лестнице, Джозеф повернулся и вопросительно взглянул на снаряжение рыцаря.
- Что это значит, сэр Криспин? - спросил он. – Вы собрались в путешествие?
- Я и так слишком долго злоупотреблял гостеприимством замка Марлей, - ответил Крислин, приблизившись к камину. - Сегодня вечером, мастер Ашберн, я уезжаю.
Джозеф вежливо пробормотал традиционные слова сожаления по поводу столь скорого отъезда, в то же время мучительно пытаясь понять, чем вызвано это решение Криспина. Но Криспин заметил, как изменилось выражение лица Джозефа, и в его голове мелькнула мысль, что Джозеф знает, кто он такой на самом деле. Направляясь к Синтии и ее отцу, он мысленно поблагодарил небо за те меры предосторожности, которые он принял для выполнения своего плана.
Проводив его взглядом, Джозеф подумал: а не догадывается ли Криспин о том, что он узнан, и не решил ли он воздержаться от расплаты, отложив ее до более подходящего случая? Отвечая себе на этот вопрос, он решил, что Криспин не должен покинуть этот замок живым и невредимым. Ведь он мог вернуться для осуществления своей мести. Раз Геллиард отказался от своего плана, то Джозеф сам осуществит его сегодня же ночью и положит конец этой истории. Поэтому прежде чем сесть за стол, Джозеф проверил, что его меч находится поблизости за спинкой стула.
Ужин прошел довольно спокойно. Кеннет по-прежнему страдал от безразличия Синтии, а Синтия сидела молча со скорбным выражением лица. История жизни сэра Криспина и его внезапный отъезд дали ей много пищи для размышлений, и Криспин в который раз ловил на себе ее взгляд, в котором читалась жалость и еще какое-то чувство, но какое, Криспин так и не мог понять. Звучный бас Грегори почти не был слышен. Угрожающие взгляды, которыми награждал его брат, заставляли Грегори сидеть молча, чувствуя себя не вполне уютно.
Что же касается Геллиарда, то им овладели воспоминания, и он много пил, что с удовольствием отметил про себя Джозеф. Но и здесь он недооценил этого человека. Кеннет ел мало, но казалось, что в нем проснулась небывалая жажда, и Криспин вскоре начал испытывать легкое беспокойство, глядя, как тот часто наполняет свой бокал. Через час ему нужна была помощь Кеннета, и он вполне справедливо подозревал, что если дела пойдут так и дальше, то на юношу можно будет не рассчитывать. Если бы Кеннет сидел рядом с ним, он мог бы предупредить его шепотом, но тот сидел на противоположном конце стола.
