9 марта. К нам прилетела птица, похожая на виденную нами во время прошедшего шторма, с той только разницей, что голова у нее была белая и хвост не клинообразный; она весьма похожа на бюфонова костолома.
17 марта. В прошедшие две недели продолжались попеременно то тишина, то легкие, но большей частью встречные ветры, исключая 11-е число, когда дул свежий восточный-юго-восточный ветер, и 14-е, когда были северные ветры. В эти два дня корабль «Нева» подвинулся вперед на значительное расстояние. 15-го погода стояла ясная, а вечером показались небольшие, так называемые Магеллановы облака[52]. Их было только два; они белого цвета и бывают видны в южной, довольно высокой широте.
Того же числа мы миновали островок из сплетшейся травы, похожий на виденные нами против Патагонских берегов. Думаю, что он был отнесен от Терры дель Фуэго (Огненной Земли) или от материка дувшими там недавно северными ветрами.
21 марта погода была прекрасная, и хотя 18 и 19-го числа продолжалась тишина, но 20-го подул свежий, попутный ветер, при котором сегодня мы достигли, по самым точным наблюдениям, 51° 33´ ю. ш. и 93° 29´ з. д. Таким образом, обойдя мыс Горн, мы вошли в Великий океан, ибо в полдень сего числа мы находились на 50 миль [92 км] севернее мыса Виктории, или северной оконечности Магелланова пролива. С большим удовольствием могу здесь упомянуть, что до сих пор на моем корабле не заболел ни один человек. Правда, со времени нашего отправления из Кронштадта случались временные приступы, продолжавшиеся, однако, не более двух-трех дней.
Хотя многие мореплаватели опасаются обходить мыс Горн, но, по моим наблюдениям, он почти ничем не отличается от всех других мысов, лежащих в больших широтах. Как по описанию прежних мореплавателей, так и по собственным нашим данным, следует заключить, что около этого мыса, даже и в зимнюю пору, также бывает абсолютно тихая погода и переменные ветры, как и в Европе. Если лорд Ансон[53] получил здесь большое повреждение во время свирепствовавшей тогда бури, то это могло бы случиться и в Ламанше. Я уверен, что, справившись в журналах судов Американских Соединенных Штатов, корабли которых ежегодно плавают этим путем к северо-западным берегам Америки, при обходе мыса Горн можно обнаружить гораздо больше успехов, нежели неудач. При этом имеется только одно неудобство, что путешественник, из-за величайшего отдаления этого мыса от населенных мест, лишаясь мачт или претерпевая какое-либо несчастье, не скоро может получить помощь. Хотя на южной стороне Терры дель Фуэго (Огненной Земли) находится множество гаваней, но поскольку они мало известны, то поиски их кораблем, особенно поврежденным, связаны были с опасностями. Впрочем, и там нельзя получить большой помощи, так как на всем том берегу, как это можно видеть из разных описаний, растет только кустарник. Английский капитан Блай, оказавшись здесь в плохую погоду, после тщетных усилий, продолжавшихся несколько недель, вынужден был, наконец, спуститься к мысу Доброй Надежды. Мне также однажды случилось перед Ламаншем провести около месяца так, что не более трех раз можно было нести марсели, зарифленные всеми рифами[54].
Барометр, по моим наблюдениям, поднимается у мыса Горн в ясную погоду не так высоко, как в северном полушарии на той же широте, а в плохую опускается гораздо ниже. При юго-западных ветрах он почти всегда у нас понижался, и тогда часто погода стояла бурная, с дождем, градом и снегом. Барометр иногда и повышался при переменных юго-западных и северо-восточных ветрах. В это время была туманная и сырая погода, но потом, как только ртуть поднималась, погода улучшалась, а нередко менялось и направление ветра, сперва к югу, после к востоку, и, наконец, к северу. К неудобствам этих мест можно отнести холод, град и снег, которые часто сочетаются со шквалами, а также дожди, сопровождающиеся крепкими ветрами. Таким же неприятностям подвергаются и те, кому приходится осенью обходить Норд-Кап. Стоит заметить, что перед плохой погодой около мыса Горн бывают большие утренние и вечерние росы. Весьма вероятно, что те, кому случается оставаться в этом месте очень долго, не избегнут неприятностей, но в основном от стужи или от ненастной погоды, нежели от чего-либо другого. Некоторые мореплаватели упоминают о чрезвычайно сильных западных течениях в этих местах. В пример можно привести лорда Ансона, корабли которого, прежде чем перешли на западную сторону Магелланова пролива, были снесены к востоку на довольно значительное расстояние. Но и в этом случае я должен возразить. По лунным наблюдениям с 31 марта по 3 апреля выходит, что корабль «Нева» во время своего двадцатичетырехдневного плавания от земли Штатов до мыса Виктории подвинулся к востоку только на 40 миль [74 км] по долготе (Крузенштерн в своем журнале показывает, что его корабль был снесен на вышеуказанном расстоянии на 3,5° к востоку[55]. Такую разницу можно объяснить не чем иным, как только тем, что он на действие волнения, сильного во время нашего обхода мыса Горна к востоку, полагался в своих вычислениях гораздо меньше, чем я. Астрономические же наблюдения на обоих кораблях всегда совпадали). Из наблюдений же, сделанных в разные дни, было видно, что течение влекло нас иногда к югу и западу, а иногда к северу и востоку. Словом, мыс Горн – такое место, где можно встретиться с плохим и хорошим, с обстоятельствами, способствующими успешному плаванию или препятствующими ему.
О времени, когда лучше обходить Горн, а также и о расстоянии, на котором при этом держаться от берегов, имеется множество различных мнений. Мореплаватели, проходившие этот мыс четыре раза, уверяли меня, что самое лучшее время – декабрь или январь. Один предпочитает Лемеров пролив, а другой советует обходить землю Штатов по восточную сторону, а потом, если позволит ветер, держать путь прямо на мыс. Он уверяет притом, что близ Терры дель Фуэго (Огненной Земли) чаще случаются переменные ветры, нежели далее к югу. Английский шкипер, с которым мне привелось видеться на острове Св. Екатерины, убеждал меня, что апрель и начало мая он предпочитает всем другим месяцам, и говорил, будто бы испанцы никогда не оставляют реки Лаплаты раньше половины марта. Однако, как бы то ни было, я всегда оставался при своем мнении и, к великому моему удовольствию, на своем опыте мог удостовериться в своей правоте. Поэтому и думаю, что гораздо лучше обходить землю Штатов с западной стороны в ясную погоду при северных ветрах. Больше всего следует стараться достигнуть южной широты 58° 5´, хотя бы и при северных ветрах. Находясь же в этой широте, надлежит продвигаться до 80° или 82° долготы, а потом направляться к северу. Если юго-западные ветры будут продолжительны, то лучше пролежать до 60 или до 61° ю. ш., нежели уменьшать ее, существенно не прибавляя долготы, и, лавируя, ожидать перемены.
Зыбь здесь, по-видимому, продолжается долго, а особенно западная, в которой мы находились всегда сами. Держаться далеко к западу я советую не только из-за течений, которые, как уже говорилось выше, мы не нашли чрезмерно сильными, но также и для того, чтобы, уклоняясь далее в море, обеспечить себе попутные юго-западные и даже западные ветры.
На многих английских картах в южной широте 56° 05´ и в западной долготе 62° обозначен небольшой островок. Однако же в существовании его в этом месте я сомневаюсь, ибо 26 февраля, находясь от него в 15 милях [28 км], я мог бы видеть землю, если бы она здесь существовала. Но ни я и никто из находившихся на моем корабле людей не приметил ни малейших признаков земли. То же самое можно сказать и об острове Пинис Дюдозе, который указан под 46° 37´ ю. ш. и 58° 15´ з. д.
24 марта северо-северо-восточный ветер усилился, и погода наступила пасмурная, с мелким дождем. После полудня появился густой туман, продолжавшийся до самой ночи. Во время тумана я шел на немногих парусах, чтобы не потерять своего спутника. Но эта предосторожность не помогла. 25 марта на рассвете корабль «Нева» остался один. Весь этот день мы старались всеми способами отыскать корабль «Надежда». Но, убедившись в бесполезности своих усилий, решили идти к острову Св. Пасхи. Здесь не стоит, вероятно, описывать наших чувств, а достаточно сказать, что мы остались одни в самом неблагоприятном климате, вдали от обитаемых мест и без любой помощи, кроме той, какую могли сами себе оказать.
28 марта с полуночи поднялся юго-западный ветер, внезапно так усилившийся, что я с трудом мог убрать паруса и едва не лишился фок-мачты. К утру тучи спустились почти до самых наших флагштоков (флагштоками называются верхи брам-стеньг) и носились с чрезвычайной быстротой. Поэтому я было приготовился к шторму. Однако к полудню показалось солнце, а к вечеру ветер несколько приутих.
Со вчерашнего числа пристали к нам две птицы, похожие на костолома, но только с более короткими крыльями. До подъема в воздух они некоторое расстояние пробегают по воде[56].
