Манфред ворвался в кондитерскую, в дверях наткнулся на человека, стоявшего к нему спиной, и только войдя в комнату, увидел ружье в руках у Ледбеттера.
— Отложим до следующего раза, мистер Ледбеттер, — галантно раскланялся Элдер и, протиснувшись мимо Манфреда, вышел.
— Слава Богу, — с облегчением выдохнула Мелисса. — Благодаря вам удалось избежать стрельбы, — объяснила она.
— А жаль, — вступил в разговор Ледбеттер. — Сдается мне, под дулом этого ружья у него быстро поубавилось бы прыти. — Но тут же, заметив обеспокоенное выражение на лице Манфреда, спросил: — Что-то случилось?
— Они пропали, — ответил тот. — Грита и Тревэллион. И чует мое сердце, Хескет знает, где они!
— Вы хотите сказать, они погибли? — не на шутку встревожилась Мелисса.
— Я не могу этого утверждать, но хорошо представляю этого человека… и выражение «чует кошка, чье мясо съела» на его лице. Если они и не погибли, то находятся в смертельной опасности.
Мелисса медленно опустилась на стул.
— Джим, где они могут быть?
— Как давно вы их видели? — спросил Манфред.
— Ну… уже много часов прошло.
— А где Тэпли? Хоть кто-нибудь видел его?
— Я здесь, — послышался голос с порога. — Я искал Тревэллиона.
— Мы тоже.
— Он пошел в отель, чтобы встретиться там с этой актрисой, мисс Редэвей.
— Они могли пойти на «Соломон», — высказал предположение Ледбеттер.
— С какой стати ей туда идти? — возразил Тэпли. — Что женщине делать на прииске?
— Ну почему же? Это интересно. Ведь ей принадлежит большая его часть, — возразила Мелисса.
— Но даже если и так, — не унимался Тэпли, — зачем им оставаться там так долго? Что могло их там задержать? Сэнтли ушел рано. Я видел его вчера в магазине, и он отправился к себе домой в долину.
— Тиэйл может знать что-то, ведь он все время сидел в отеле, — предположила Мелисса. — Ему всегда известно, где мисс Редэвей.
— Но Тиэйл ранен, — возразил Тэпли. — Что он может сказать?
— Его могли ранить уже после того, — заметил Ледбеттер. — Возможно, в этом-то и заключалась идея. Если бы он умер, никто ничего не узнал бы, и концы в воду.
— Надо искать на прииске, — волновалась Мелисса. — Больше негде. Вам, ребята, лучше отправиться туда прямо сейчас, пока не стемнело.
Манфред повернулся к ней,
— Я договорился с Дэйном Клайдом встретиться здесь. Когда он придет, попросите его подождать. Мы скоро вернемся.
— Только будьте осторожны.
Ледбеттер хотел положить ружье на стойку, но Гарри покачал головой.
— Оставьте его себе, оно вам может понадобиться.
Они вышли на улицу. По дороге встретили Фермера Пила. Появившись на пороге игорного дома и завидев их, он обернулся и бросил через плечо:
— Давайте-ка рассчитаемся, а то у меня появилось одно дело, и мне пора идти. — Выскочив на улицу, он окликнул Ледбеттера: — Джим, что там стряслось?
— Тревэллион исчез. И Маргрита Редэвей вместе с ним. Мы думаем, они попали в западню на «Соломоне».
— Подождите, я с вами!
Еще двое горняков, проходивших мимо, услышали эти слова и присоединились к ним. Новость поползла по городу, к ним стали стекаться люди — завсегдатаи биржи, бармены, погонщики, горнорабочие и управляющие шахт, так что вскоре собралась целая толпа.
— Он такой смелый, — заметил кто-то. — Я сам видел, как он вернулся цел и невредим с территории модоков и привез спасенное золото.
— Он всегда готов прийти на выручку, — прибавил другой.
Ваггонер увидел вереницу спешащих людей. Выйдя на порог хижины, он удивленно смотрел им вслед. Что за черт? Куда они все? А толпа тем временем все пополнялась и вскоре насчитывала пятьдесят, сто, а потом и сто пятьдесят человек. Не выдержав, Ваггонер окликнул пробегавшего мимо рабочего:
— Эй, чего это там такое?
— С Тревэллионом беда — попал в западню на «Соломоне»! Все бегут спасать его.
Ваггонер хотел что-то ответить, но только покачал головой и шагнул в дом, закрыв за собой дверь.
Он долго стоял не двигаясь. Где-то внутри него слабо, но настойчиво загудел набат.
«Сматываться! Сматываться отсюда, пока не поздно!» Но бандит раздраженно пожал плечами. Зачем? Ведь он не оставил следов… ни одного… Все, что принес с собой в шахту, осталось там, и среди этих вещей нет ни одной, которая принадлежала бы ему. Разве могут его заподозрить? Так чего же тогда суетиться? В конце концов, кто такой этот Тревэллион? И эта актриса… Какие-то сопляки, которые все видели тогда на Миссури и теперь выросли…
Лошадь он оставил подковать в конюшне, и если отправится за нею, то любой может поинтересоваться, куда это он собрался в такой час.
На лбу его выступил пот. Что за глупость? Чего так нервничать? Если их и не задавило обвалом, в любом случае они наверняка задохнулись. Они мертвы, а больше об этом никто не знает.
Хотя… любой горняк сразу догадается, что взрыв устроен явно не в рабочих целях. Начнут копать, наводить справки. Конечно, никто не видел, как он ходил туда, но кто даст гарантию? Всегда найдется какой-нибудь случайный очевидец, который выбрасывал объедки в приоткрытую дверь или брился у окна. Да мало ли кто мог его видеть! Нельзя быть уверенным…
Ваггонер вытер пот со лба. Да что это с ним такое! Чего он боится? И все же он знал чего. Ему уже приходилось видеть такое сборище, как сейчас, но в тот раз, когда толпа линчевателей добралась до его берлоги, его уже и след простыл.
Но сейчас-то все в порядке. Никто не знает о нем… кроме человека, пославшего его туда. Никто, кроме него. Только вот что делает в городе Чистильщик? Ваггонер всегда недолюбливал его, но был уверен, что Чистильщику его не достать. Во всяком случае, так ему хотелось думать.
И все-таки, что привело его в этот город? Должно быть, деньги, иначе бы он не приехал. Тогда чьи деньги? Кто платит за работу? И кому это, интересно, известно, как и где разыскать Топора? Наверное, есть такие, только, скорее всего, это один человек. Тот же самый, который нанял его, Ваггонера. Но почему именно Топор понадобился ему на этот раз? Какую такую операцию может провернуть Топор, которая не под силу Ваггонеру?
Ваггонер не доверял никому и понял сразу: причина тут только одна.
Когда Ледбеттер, Тэпли, Манфред и Лэнгфорд Пил подошли к прииску, навстречу им выступил охранник.
— Извините, ребята, но сюда нельзя.
— Ты давно заступил? — спросил его Джим.
— Вчера днем.
— Кто-нибудь проходил на территорию шахты?
— Никто. Нам приказано никого не пропускать без личного разрешения мисс Редэвей.
— А ты не видел ее или Тревэллиона?
— Нет, не видел. — Он помолчал. — Правда, мне показалось, что кто-то прошмыгнул вон там, на задворках, но когда я подошел, никого не оказалось. Что ж, это и немудрено, на такой работе все время что-нибудь мерещится.
