Пратт хихикнул.
— Ладно, ладно. Зови меня Реп.
Они скакали около часа, когда выходец из Кентукки вдруг подал голос:
— Крис, ты лучше вот о чем подумай. Этот народ не сидит сложа руки, и через прерию к ним не подъедешь. Они наверняка выставили часового в тополях или на вершине холма. Он нас за милю углядит.
Крис раздраженно нахмурился. То, о чем помянул Пратт, казалось настолько очевидным, что ирландец почувствовал себя последним глупцом.
— Так поехали вон там, через низины, — обронил он.
Реппато Пратт повел отряд в обход, через соединенные между собою долины среди гряды холмов. Тут и там обнажалась порода, земля стала суше, растительность поредела. Крис утер со лба пот и перехватил винтовку поудобнее, чтобы вытереть ладони о штаны. После этой поездочки от костюма его мало что останется, а другого-то нет!
Трудно бедняку жить на свете: шагу не ступишь, чтобы не подумать о последствиях. Тому, у кого есть второй костюм или запасная пара штанов, нужно только подойти к гардеробу или там к шкафу и не спеша выбрать себе подходящий наряд, но тот, у кого смена одежды всего одна, постоянно беспокоится, что останется без таковой. Эта верховая прогулка дорого обойдется его штанам; очень скоро на коленях и седалище протрутся изрядные дыры, а ведь в запасе осталась только одна пара брюк, да и та потерялась, как пить дать, либо сперли в конце пути.
Держась в низинах, они медленно продвигались вперед. Атаковать придется под покровом ночи. Эта мысль пришла Крису в голову и не слишком его обеспокоила. Он, конечно, не краснокожий, но и он в свое время побраконьерствовал всласть и умел передвигаться в темноте проворно и бесшумно.
Дело шло к закату, когда Пратт поднял руку, давая знак остановиться. Выходец из Кентукки спешился и прошел немного вперед, зорко глядя себе под ноги. Путники оказались перед ручьем, что впадал в реку; на расстоянии мили-двух взгляд различал верхушки деревьев — там-то и протекала река.
Пратт вернулся к спутникам.
— Здесь побывали двое, — сообщил он. — Они разведывали местность, явно проверяя, нет ли погони. Верховые.
— Думаешь, они вернутся?
— Вряд ли. Никто из этой шайки особыми амбициями не отличается. Ренегаты, конечно, за местностью наблюдают, но мы были осторожны, пыли не поднимали и держались в низинах, так что голову дам на отсечение, что наши друзья-ренегаты даже не подозревают об эскорте. Впереди нас, я сам видел, есть одно местечко: надежно укрытое от глаз, и ручей тут же. Мы просто схоронимся там и подождем до ночи.
Долго ждать им не пришлось. Крис Мэйо снял куртку и, тщательно свернув, положил на седло. Ирландец знал: впереди — опасность и, очень может быть, живым из переделки он не выберется, однако отступать не собирался. Он был испуган, порядком угнетен и нервничал изрядно, но отступать не собирался, нет.
Как ни странно, есть ему не хотелось. На все еще светлом небе показались первые звезды, легкий ветерок зашелестел в листве, тихо зашептались травы. Юноша подошел к ручью, напился, затем умылся холодной водой. Когда он выпрямился, рядом стояла Барда.
— Крис, — проговорила она, — я боюсь. — Девушка подняла взгляд. — А вы?
— Тоже.
— Но вы не отступите?
— Нет.
— Это я вас втравила в это дело. Если с вами что-нибудь случится, я никогда себе не прощу.
— Поздно об этом говорить, мисс Маклин. Мы все влипли. Все трое.
— Даже не верится, что все это происходит со мной. Не верится, что эти люди способны на подобные зверства, как говорите вы и Реп.
— Никто в это не верит, покуда гром не грянет. У всех одно на уме: уж со мной-то ничего подобного в жизни не произойдет. Такие истории всегда происходят с кем-то еще, вы читаете об этом в газетах — и не воспринимаете всерьез. Воры, грабители и прочий сброд, они обычно не храбрее нас с вами, а зачастую — гораздо трусливее. Они просто поняли, что вы перепугаетесь до смерти и защищаться не станете, потому что внушили себе: эти люди опасны, сопротивляться бесполезно.
Девушка молчала. Крису нравилось быть с нею рядом, однако он умел трезво оценивать ситуацию. Не рехнулся же он в самом-то деле! Она — дочь полковника, он — чернорабочий-иммигрант, человек с весьма неопределенным будущим. Кроме того, в далекой Ирландии живет Мейри Кинселла. Однако образ Мейри слегка померк в его памяти, и это тревожило юношу, потому что это ведь ради Мейри он в один прекрасный день возвратится в Старый Свет.
— Вы очень храбрый, — проговорила Барда. — Я никогда не забуду, что вы для меня сделали.
— Ежели мы выберемся отсюда живыми, — уточнил Крис. — Я вовсе не так уж храбр, а стреляют они куда лучше.
Реппато Пратт тихо спустился к ручью и напился. Встал на ноги, утирая щетинистый подбородок.
— Сейчас они поедят, а после уведут лошадей в лагерь.
Крис внезапно решился.
— Мы пойдем сейчас. Как только они примутся сгонять табун, мы нанесем удар.
Реп заколебался, затем пожал плечами. Крис обернулся к Барде.
— Вы стойте поблизости и, как только мы побежим, тоже бегите со всех ног. Очень может быть, что мы не успеем за вами вернуться.
Маленький отряд двинулся в путь; как только вдали показался неприятель, они остановились и затаились в зарослях, зорко наблюдая за происходящим.
Табун пасся ярдах в трехстах от того места, где поджидали Реп и Крис. Очень скоро двое пеших часовых направились к лошадям, чтобы отогнать их к месту ночлега. Солнце село. Пастухи ни о чем не подозревали; кони медленно и неохотно двинулись прочь от пастбища.
— Езжайте шагом, — прошептал Крис, — пока они не заметят нас или пока мы не окажемся на расстоянии двух сотен ярдов. А тогда пусть получат!
Маленький отряд решительно двинулся вперед сквозь сгущающуюся тьму, сквозь предвечерние сумерки, когда все предметы вокруг принимают расплывчатые, неясные очертания. Держа револьвер наготове, Крис успокаивал полковничьего жеребца:
— Тихо, дружок, тихо!
Лошади сбивались в табун, медленно продвигаясь по узкой тропке, что уводила в лощину, к разбойничьему лагерю.
— Ну, все, — тихо проговорил Крис. — Пора!
Последнее слово он выкрикнул во весь голос; всадники ударили коней пятками и во весь опор поскакали вперед. Вьючная кляча Реппато едва поспевала за ними. Вспугнутые лошади ренегатов вскинули головы и раздули ноздри: прямо на них мчались четыре темные фигуры. Воздух звенел от крика.
Реп выстрелил, один из пастухов закружился на месте, упал, шатаясь, поднялся на ноги, затем снова упал: пуля Криса Мэйо попала-таки в цель. Второй обратился в бегство, нимало не сомневаясь, что на помощь полковнику подоспел кавалерийский отряд. Крича и стреляя, три всадника неслись сломя голову вслед за убегающими лошадьми. С холма донесся выстрел, Крис инстинктивно пригнулся, ощутив легкое дуновение: пуля пронеслась мимо. Еще мгновение — и, гоня лошадей впереди себя прямо на широкую равнину, всадники растворились в темноте.
