— Поосторожнее, — предупредил я Трэйверса, потянувшегося посмотреть кольт, — он заряжен, и у него волосковый спуск.
Парень быстро отдернул руку, но все столпились вокруг и уставились на револьвер как на живое существо. Изношенный, видавший виды кольт все же был хорошим оружием.
— Если бы кто-то узнал про него, — улыбнулся Ашмед, — тебе не пришлось бы дожидаться драки, чтобы вылететь из школы.
Неожиданно я превратился в героя, перед которым все благоговели. Я владел настоящим револьвером с самого Дикого Запада.
Мы проболтали до отправления поезда. Три моих новых друга и Лари Уикс провожали меня на станции.
Ничего не осталось делать, как возвратиться в Сазертон-Мэнор. По правде говоря, никак не ожидал я такого провала. Но, когда приехал, никто даже не затронул эту тему.
Только поздно вечером сэр Ричард пригласил меня в свой кабинет.
— Ты покалечил мальчика. Сильно его отделал.
— Да, сэр.
— Учитель сказал, что ты дрался как дикарь.
— Он первый меня ударил, и я ему показал.
— Но нужно ли было поступать так жестоко?
— Я не умею по-другому, сэр. Дерутся, чтобы победить. И я не хочу знать другого способа. Он навязал драку, и я пытался избежать ее, пока они не стали говорить, что я струсил.
— Да, — иронично заметил он, — теперь они так не думают. — Некоторое время сэр Ричард внимательно изучал меня, а потом спросил: — Что же ты собираешься теперь делать?
— Возвращаться домой, сэр. В Техас.
— Нам бы хотелось, чтобы ты остался. Я и моя жена были бы очень рады, если бы ты остался.
— Спасибо, сэр. Вы сделали для меня все возможное, но я, не переставая, думал о возвращении обратно. Я создан не для этого мира.
— Сегодня утром я разговаривал с Джорджем Трэйверсом, моим старым другом, ты знаешь. Он говорит, что у тебя есть револьвер.
— Да, сэр.
— Не слишком ли ты молод, чтобы иметь такое оружие?
— Нет, сэр. В Техасе я ношу его с двенадцати лет. В стране апачей каждый должен быть вооружен.
— Можно мне на него взглянуть?
Мы поднялись в мою комнату, я открыл чемодан и достал хорошо начищенную кобуру на ремне. Револьвер немало повидал на своем веку: его ореховую рукоятку покрывали глубокие царапины, но он был тщательно вычищен и готов к действию.
Взяв в руки оружие, сэр Ричард внимательно осмотрел его со всех сторон.
— Теперь вижу, для тебя он не игрушка, не так ли?
— У него волосковый спуск.
— Да, именно так я и подумал. — Он вернул мне револьвер. — Правда, что у вас там так же хорошо стреляют, как об этом рассказывают? Ходит много слухов про тамошних стрелков.
— Хотите посмотреть, как я стреляю, сэр?
— Конечно, хочу. Пойдем на улицу.
Он наблюдал, как я искал среди своих вещей патроны, потом мы вышли на задний двор. Фелиция, заметив нас, пошла следом. По моей просьбе повар выдал нам несколько пустых бутылок. Одну из них я на веревке подвесил к ветке дерева. Мы отошли на двадцать шагов, и, неожиданно повернувшись, я выхватил револьвер и выстрелил — бутылка разлетелась вдребезги.
Не дожидаясь реакции, я подбросил другую бутылку в воздух и разбил ее на лету, потом разнес на мелкие кусочки самый большой падающий осколок.
— Можно мне попробовать? — попросил сэр Ричард.
Он поставил бутылку за тридцать шагов, тщательно прицелился и разбил ее. И довольный стал рассматривать револьвер.
— У него очень мягкий бой, не правда ли? — сказал я.
— Ты отличный стрелок, мой мальчик, — улыбнулся он. — Я не отважился бы проделать что-нибудь подобное. В первый раз видел стрельбу навскидку. Никогда бы не поверил, что таким способом можно поражать цель так метко.
Мы вернулись в дом. Фелиция не проронила ни слова. Я видел, что она поражена. По крайней мере, мне было приятно думать, что так оно и есть, поскольку я мало чем мог ее восхитить, а мне так хотелось.
Оставшись наедине с сэром Ричардом в его кабинете, мы продолжили разговор. Вдруг он нерешительно посмотрел на меня.
— Ты говорил, что убийцы моего сына наказаны. Кто вынес приговор?
— Приговора не было, сэр, потому что ни суда, ни присяжных у нас нет. Нет и закона, сэр, в тех местах, где они пытались скрыться.
— Что же с ними произошло?
Мгновение я медлил в нерешительности, надеясь уйти от ответа, но не мог лгать такому человеку.
— Я убил их, сэр.
— Ты убил их?
— Да, сэр. Джим Сазертон был моим другом — моим единственным другом, — и они поступили с ним бесчеловечно.
— Понимаю. — Минуту спустя он продолжил: — Мы никому не расскажем об этом, они не поймут.
— А вы, сэр?
— Кон, — улыбнулся он мне, — я три месяца выслеживал аборигена племени патан, а потом застрелил его, чтобы отомстить за гибель моего брата, офицера. — Он набил трубку. — Там, на краю земли, жизнь совсем не похожа на нашу, не правда ли, мой мальчик?
Сэр Ричард сделал мне еще один подарок, прежде чем я вернулся на родину, — незабываемый год путешествия по Европе.
— Моя сестра, — обратился он ко мне, — завещала свое состояние Джиму, а Джим все оставил Фелиции, но чтобы я распоряжался им так, как я сочту нужным, в случае непредвиденных обстоятельств. И вот я хочу, чтобы ты взял деньги на путешествие по Европе.
Он не стал слушать мои возражения и спокойно сказал:
— Это твой долг перед самим собой, мальчик. Однажды ты заведешь свою собственную семью и захочешь, чтобы твои дети получили хорошее образование. Это также твой долг перед Джимом. Он одобрил бы такое решение.
Мои возражения с самого начала не отличались особой настойчивостью, и последний довод окончательно убедил меня. Я взял деньги и провел весь следующий год переезжая из страны в страну, ни на минуту не оставляя мысли о возвращении на Запад.
Единственное, что пришлось мне не по душе, — это то, что по настоянию сэра Ричарда мне пришлось на время путешествия оставить револьвер у него.
И вот, преодолев Атлантику, я вновь ступил на американский берег. Мне исполнилось девятнадцать. Шел 1858 год.
Был какой-то короткий период, когда я сомневался, действительно ли я хочу устраивать свою жизнь на Западе. Но моя неуверенность быстро рассеялась. Стоило только потрепать рукой морду лошади, запрыгнуть в седло, ощутить привычный напор ветра и увидеть позади ровный след примятой травы.
Теперь, возвращаясь в лагерь на холме, я пытался вспомнить, где бы я мог встретить Франка Шеллета. До поездки в Европу едва ли. А может, он знал меня через третье лицо, своего родственника, например, с которым я где-то познакомился?
В лагере все спорили о том, когда Макдональд с Шеллетом позвали на помощь.
— Они наберут кого-нибудь из лысоголовых, — предположил Харви Нугент. — Там, на берегах Миссури, немало парней, готовых пострелять за деньги.
