Он снова рассмеялся.
Я никогда и представить себе не мог, что Таг Мерфи может обладать столь развитым чувством юмора. Для меня это оказалось полной неожиданностью. Просто поразительно. И тогда я решил подыграть ему, начав рассказывать о том, какой этот паренек деятельный и неуемный, а ещё ужасно азартный да и просто славный малый.
Он внимательно слушал меня, и кажется, был готов поверить, что мои слова могут хотя бы отчасти оказаться правдой.
Мы ехали довольно быстро. И затем шериф признался мне, что он немного обеспокоен.
— Я ведь никогда прежде не ловил мальчишек, — сказал он. — Если, конечно, не считать тех, кого мы по привычке так называем — девятнадцатилетних лоботрясов, которые ни по силе, не по умению стрелять не уступают взрослым мужикам, а подчас даже превосходят их в меткости. Да уж, с такими мне в свое время довелось дело иметь, и, надо сказать, скучать они мне не давали. Но что если я привезу в тюрьму сопляка лет пятнадцати или около того… Кстати, а сколько лет этому Чипу?
— Пятнадцать, — ответил я.
Он приглушенно охнул.
— Пятнадцать! — воскликнул он. — И этот скряга Ситон выволок меня сюда, чтобы я занимался такими пустяками? Ну ничего, я ему ещё выскажу все, что я о нем думаю.
— Лучше скажите ему, что Ньюболд собирается к нему в гости, — сказал я, посмеиваясь в темноте.
— Он хотел набить мне морду, этот Ньюболд, — вспомнил шериф и снова усмехнулся. — Мужик, что надо. Только настоящий мужик всегда готов затеять драку на трезвую голову! Вот это уж действительно круто. Ваш Ньюболд парень, что надо!
Я подумал о том, что сам Таг Мерфи тоже парень, что надо. С каждой минутой я испытывал к нему все большее уважение. Мне ещё никогда в жизни не доводилось разговаривать со столь интересным собеседником, и чем больше он говорил, тем больше мне хотелось услышать.
Я сказал ему, что он чертовски прав насчет Ньюболда.
— Разумеется, я прав, — сказал шериф. — Он хотел подраться со мной из-за мальчишки. Какое отношение к нему имеет этот пацан? Да совершенно никакого! Не друг и не родственник! Но Ньюболд был готов подраться со мной, защищая его. А только настоящий мужик может вступиться за совершенно постороннего ему мальчишку.
Я снова согласился. Шериф же лишь усмехнулся.
— Я же поперся в такую даль и загнал почти до полусмерти одного из своих лучших коней, — продолжал он. — Ты только взгляни на это! И все из-за какого-то пацана.
И он снова громко рассмеялся. У него было довольно своебразное чувство юмора, что, впрочем, полностью соответствовало сложившейся ситуации.
— Держу пари он ирландец, этот мальчишка, — выдвинул предположение шериф.
— Таких рыжих волос, как у него, нет больше ни у кого, это точно, — согласился я.
— Точно, ирландец, — авторитетно заявил Таг Мерфи. — У меня с самого нчала было такое предчувствие. Молодец пацан. Таскает кур каждую ночь. Славный малый.
Это оказалось выше моего понимания. Последняя реплика шерифа окончательно сбила меня с толку, и я был вынужден признаться, что мне не совсем ясен ход его мысли.
Он охотно пояснил, сказав:
— Все очень просто. Если бы он воровал ради того, чтобы просто украсть, то наверняка опустошил бы весь курятник с первого же захода, не так ли?
Я согласился, что так.
— А если бы им двигало лишь чувство голода, то он бросил бы это занятие, обнаружив, что во дворе полно злых собак, курятник стерегут вооруженные люди, а повсюду устроены ловушки, из которых на тебя нацелены стволы винтовок и дробовиков. Он завязал бы со своими ночными рейдами в курятник, сразу же как только узнал об этом, разве нет? Ведь, как известно, дыра в брюхе не способствует улучшению пищеварения, или как?
— Да, — согласился я. — Совершенно не способствует.
— Теперь видишь, что получается, — с ещё большим воодушевлением продолжал шериф развивать свою мысль. — Он упорно продолжает возвращаться туда именно из-за этих самых ловушек, потому что хозяева из кожи вон лезут, чтобы изловить его. Это стало для него своего рода игрой. И ему это понравилось. Даже то, что по его следу пускали собак.
— Так за ним и с собаками гонялись? — спросил я.
— Разумеется! Но ему все равно удалось сбить их со следа. Ведь они чуть не нагнали его тогда. Я имею в виду собак. Он был в поле зрения, и им уже не нужно было брать след. Но и здесь ему удалось улизнуть. Он заехал за скалы и бесследно исчез. И каждую ночь он возвращается, чтобы снова сыграть в туже самую игру. Это все потому что он ирландец, понимаешь? Только ирландец способен на такое. Я сразу понял, с кем имею дело.
Он продолжал усмехаться, и вид у него при этом был очень довольный. И только теперь до меня начало постепенно доходить, что и сам Таг Мерфи, очевидно, тоже был ирландцем.
— Взять, к примеру, того же пацана, — продолжал шериф. — Я уверен, что он вырастет и из него получится неплохой мужик — если, конечно, он досрочно не угодит на виселицу. Ребята и должны быть такими. Настоящими. Конечно, с ними порой хлопот не оберешься, но когда они все-таки решают остепениться и берутся за ум, то становится даже как-то скучно.
— Вот-вот, скучно, это верно, — с готовностью поддакнул я.
— И как часто он у вас вот так разгуливал по ночам? — спросил шериф.
— Да мы об этом и знать не знали, — ответил я. И тут же добавил: — До сегодняшнего вечера.
— Ну да, когда приехал другой ирландец, наглядно вам доказавший, что пацан смылся, — усмехнулся Таг Мерфи. — Как говорится, рыбак рыбака…
Но тут он осекся и поспешил загладить неловкость, быстро проговорил:
— Он ирландец. Парень умен и своего никогда не упустит. Его ночные вояжи продолжаются вот уже больше двух недель. Он хитер и осторожен, как лиса. И если бы я к вам не приехал, то вы так и продолжали бы пребывать в счастливом неведении.
Кони несли нас стремительным галопом по холмистой равнине, когда где-то далеко впереди показался чей-то темный силуэт, который выехал на вершину холма, а затем скрылся из виду, словно растворился в темноте усыпанного звездами ночного неба.
— А вот и мальчишка, — сказал шериф. — Едет себе, не торопится, по сторонам не глядит. А зря. Но порой и на старуху бывает проруха, и такие как он ведут себя излишне самоуверенно. К тому же он ведь не знает, что в погоню за ним отправился ирландец. И даже не подозревает. Но, может быть, он просто чуть придержал коня, чтобы получше обдумать, как провернуть дельце на этот раз.
Я согласился, что, возможно, так оно и есть.
Расстояние, отделявшее нас от следующего впереди всадника, быстро сокращалось, и вскоре мы подобрались так близко, что можно было без труда разглядеть, что человек на лошади был очень маленького роста.
