что лучше вначале подождать, когда я действительно найду вам вход в пещеру! И убедиться, что это — именно то, что надо! И шёл впереди, чтоб, если что — попасть в ловушки!
А цианид не портится — его прекрасно можно дать и завтра.
Этьен густо покраснел, что лишний раз доказывало, что профессиональный игрок в покер из него — никакой. Может, поэтому кузены и решились оставить это рискованное занятие. Правда, лишь для того, чтоб ввязаться в ещё более рискованное.
Линда, поглядев на Этьена, сжала кулачки. Засопела. Отодвинулась от мужчины. Затем вдруг в голос разрыдалась, кинувшись к Биллу на грудь:
— Увези меня отсюда! Скорее! Не хочу больше его видеть! А я-то, дура, его уже!.. Всей душой! А они с братом — нас!.. С самого начала всё спланировали!
— Линда… — кусающий губы Этьен тем не менее нашёл в себе силы и мужество подойти ближе, и говорить, обращаясь пусть и к спине женщины, но внятно и чётко, — Всё это — правда. Да, мы с братом планировали убить проводника… И вас — поскольку мы тогда принимали вас за… досадную помеху! Свидетеля. И деньги хотели поделить.
Но так было только вначале! А сейчас я ни за что не согласился бы убить вас! Ведь я уже тоже…
Люблю вас!
Билл запросто поверил в это, поскольку бледное лицо, пот на лбу и прикушенные губы однозначно говорили, что мужчина не лжёт.
Линда оторвала заплаканное лицо от груди Билла. Повернулась к Этьену:
— Это — правда?
— Да. Да, чтоб мне сдохнуть! Со мной такое — в первый раз!
Линда отвалилась от груди Билла, и взяла вновь покрасневшего и явно чувствовавшего себя не в своей тарелке Этьена за руку:
— А я-то думала, что мне это только кажется. Что я тешу себя иллюзиями! Да оно и понятно: падшая одинокая женщина, проститутка — ну как полюбить такую!..
— Сам удивлён. Но вы не поверите: когда вас стеганули плетью по… Ну, словом, когда вас ударил тот индеец, я думал, что сейчас умру! Так мне сжало сердце — словно стальной ледяной рукой! И какое наслаждение было потом: когда я всадил в этого мерзавца пулю! А я вообще-то не кровожаден. Когда мне было семь, и при мне соседские мальчишки повесили кота, я три дня плакал…
Вот тогда-то, испытав дикую радость, и счастье, когда этот краснокожий упал мордой в траву, я и понял… Что пропал навсегда!
— Это замечательно. Как говорится, совет да любовь! — Билл решил вернуть двух снова взявшихся за руки и глядящих друг другу в глаза болванов на грешную землю, — Рад, что вы поняли друг друга. Но раз уж вы, Этьен, нашли своё «настоящее» сокровище, может, вы не станете рисковать его жизнью? Да и своей заодно? И мы спокойно и мирно двинемся… Домой?
А вернее — в Луизиану. Потому что уж кто-кто, а Мозэс ни за что не поверит, что мы нашли чёртову пещеру, а вернулись… пустые!
1.
— Дорогая, мы — как? Плюнем на чёртов клад, и попробуем начать новую жизнь?
— Хороший план. Ну, Луизиана, так Луизиана!
Спуск, как ни странно, занял буквально десять минут. (Билл снова подумал, что по части морочить головы, местным духам равных нет!)
Билл, растреноживая лошадей, и поглядывая, как воркуют, обнявшись, двое влюблённых, посмеивался в усы: он готов был поспорить на, вот именно, свой верный кольт против дохлой крысы, что сюда, в ущелье, к сокровищам, эти двое ещё вернутся!
Ну а вот он — ни за что!
2.
— Дорогая. — Этьен хмурился, и кусал губы, — Думаю, ты меня поймёшь. И простишь. Я тебя ни к чему не призываю, но сам я… Должен вернуться! И хотя бы попытаться найти этот клад. Хотя бы в память о Майкле!
— Не забывай: мы теперь — вместе! И если ты считаешь, что мы должны попробовать, я — за!
Ведь со смертью твоего брата, по-сути, ничего не изменилось! Нам нужно начинать новую жизнь. Пути назад нет. И Луизиана в этом плане ничуть не хуже любого другого места… Но! Начинать новую жизнь с некоторым количеством наличности в карманах куда сподручней!
— Чудесно, дорогая! Тогда Билл. Как вы смотрите на то, чтоб мы спустились вниз, честно поделили оставшиеся продукты и лошадей. И вы — отбыли в Луизиану. А мы…
Попробовали ещё раз, с новыми факелами, и твёрдой уверенностью, что, если что — выход нащупаем, добраться до этого золота!
Билл, подумав в очередной раз, что золотом-то, похоже, здесь и не пахнет, пожал плечами:
— Бог вам в помощь! Но лично я — пас! Можете считать меня… Струсившим!
— Вас, Билл в трусости заподозрил бы только совсем уж кретин! Так что давайте спускаться, всё делить.
И прощаться.
Спуск, как ни странно, занял буквально десять минут. (Билл снова подумал, что по части морочить головы, местным духам равных нет!)
Пожитки и припасы они честно поделили. Билл забрал двух понравившихся ему вьючных лошадей. Правда, прощание вышло смазанным: все ощущали неловкость.
Уже сидя на своём коне Билл «напутствовал» влюблённых:
— Мы имели, а вам снова предстоит — иметь дело с потусторонними силами.
И только, вот именно, идиот, может ломиться к таким в гости, не подумав об отступлении, и не подготовив его пути… И ничего постыдного не будет, если вы передумаете, и решите плюнуть на эти чёртовы сокровища!
— Мы… — Этьен и Линда, державшиеся за руки, переглянулись, — Не передумаем!
— Ну, тогда прощайте. — Билл повернул своего коня, и направил его вверх по ущелью. Вьючные лошади плелись сзади в поводу.
Назад Билл не оглянулся ни разу.
3.
— Дорогая. — Этьен хмурился, и кусал губы, — Думаю, ты меня поймёшь. И простишь. Я тебя ни к чему не призываю, но сам я… Должен вернуться! И хотя бы попытаться найти этот клад. Хотя бы в память о Майкле!
— Не забывай: мы теперь — вместе! И если ты считаешь, что мы должны попробовать, я — за!
Ведь со смертью твоего брата, по-сути, ничего не изменилось! Нам нужно начинать новую жизнь. Пути назад нет. И Луизиана в этом плане ничуть не хуже любого другого места… Но! Начинать новую жизнь с некоторым количеством наличности в карманах куда сподручней!
— Чудесно, дорогая! Тогда Билл. Как вы смотрите на то, чтоб мы спустились вниз, честно поделили оставшиеся продукты и лошадей. И вы — отбыли в Луизиану. А мы…
Попробовали ещё раз, с новыми факелами, и твёрдой уверенностью, что, если что — выход нащупаем, добраться до
