Доуди подошла к костру, взяла у Гриффина мясо и ячмень и принялась за работу, время от времени поглядывая на Уайкоффа.
Дженис видела, как жадно смотрит погонщик на Доуди; его удерживал только револьвер.
Когда суп был готов, Гриффин показал глазами на кофейник.
— И это возьмите. Полагаю, вы с мисс Райан не откажетесь от кофе…
Уайкофф встал и медленно двинулся к Доуди. Гриффин встал у него на пути. Его губы плотно сжались.
— Только попробуй, — прошипел он, — я убью тебя.
Уайкофф улыбнулся.
— Конечно. Я могу и подождать. — Повернулся, пошел к костру и сел. — Ты ведь не так хорошо знаешь Баркера? — Он кивнул на револьвер Гриффина. — Он работает с этой штукой получше тебя. Может, даже лучше Мэбри. Я видал его на ранчо «Рэттлснейк», там, где ошивалась банда Пламмера. Только Пламмер мог выхватить револьвер быстрее Баркера, но не всегда. Я видел, как он разрядил свою пушку по столбу меньше, чем за секунду.
— А у столба было оружие?
В ответ на реплику Уайкофф поджал губы, но промолчал.
Доуди поспешила вернуться в фургон, и Дженис закрыла дверь.
Доуди напоила Мэгги бульоном. Старая женщина была в сознании и прекрасно понимала, что с ними происходит.
— Мы все еще здесь?
— Да.
— Жаль, что не появился тот человек с револьверами. Ему я доверяла.
— Да? — Доуди посмотрела на Дженис. — По-моему, он в тебя влюбился.
— О, нет! — запротестовала та.
— Если бы ты его попросила, он бы с нами поехал.
— А ты его просила?
— Ради меня не поехал бы, — спокойно ответила Доуди, — но если бы попросил меня, я бы с ним поехала.
— Но он убийца!
— Жаль, что его нет сейчас с нами. Очень жаль.
«Допустим, — подумала Дженис, — что я его попросила бы? Сейчас поздно об этом рассуждать, да и причин просить не было, только… « Она знала, что Том, уважая опыт Мэбри, втайне хотел пригласить его. Однако, если то, что сказал Гриффин, было правдой, Мэбри, должно быть, следовал за ними.
— Я едва с ним знакома! — сказала она.
— А я не знакома вовсе, — заметила Доуди. — Но все равно уехала бы с ним.
Доуди приготовила еду, и все взяли свои тарелки. Дженис вспоминала тот момент, когда впервые увидела Мэбри на станции дилижансов, как на мгновение он остановился, быстро взглянул на нее и прошел мимо — рослый, широкоплечий, с загорелым лицом. При мысли о нем она покраснела. Не могла вспомнить; когда еще видела такого… такого мужчину.
Но в нем была не только сила. Но и что-то глубоко человечное — задумчивость, деликатность. Он отказывался садиться за стол вместе с ними и присоединился только после того, как они настояли.
И вообще, что такое любовь? Кто может сказать, как она приходит? Только после долгого знакомства? Или — с первого взгляда, как луч солнца, пробившийся сквозь пелену облаков?
— По-моему, — тихо сказала Доуди, — ты в него тоже влюбилась!
Мэбри открыл глаза. За окном сгущались сумерки. Повернувшись на бок, он огляделся. Хили не было.
В комнате стало прохладно. Огонь в очаге догорел, осталась лишь кучка тлеющих углей.
Мэбри осторожно спустил ноги с лежанки. Покачиваясь от слабости, он двинулся к очагу. В железном ящике лежали дрова, и снова он развел огонь. Похоже, Хили ушел давно.
Когда в очаге весело заплясало пламя, Мэбри нашел кофейник и поставил его на огонь, чтобы заварить свежего кофе. Удивительно, но несмотря на слабость, он чувствовал себя неплохо.
Мэбри осмотрел свои раны и начал медленно одеваться, часто останавливаясь и отдыхая. Ему очень хотелось пить, и он, не дожидаясь, пока поспеет кофе, залпом выпил несколько кружек воды. А потом — кружку черного обжигающего кофе.
Хили отсутствовал слишком долго. Мэбри надел оружейный пояс с револьвером, затем сгреб горящие поленья в аккуратную кучку. Вынужденное заточение начинало ему надоедать, но он знал, что уходить далеко от дома еще не может.
Накинув куртку, он открыл дверь и вдохнул свежий, морозный воздух — живительный, как глоток чистой холодной воды.
Шел снег и вокруг только снег и снег. Следы Хили огибали дом, и Мэбри легко отыскал самые свежие из них. Он пошел по следу и вдруг остановился.
Четверо индейцев, остановивших коней на склоне, рядом с амбаром, смотрели в сторону дома. Все молодые, сильные; встреча с ними, похоже, не обещала ничего хорошего.
Мэбри остановился на углу. Трое из всадников были вооружены винчестерами; против них у него имелся лишь верный револьвер 44-го калибра. Его он и вынул незаметно из кобуры, пользуясь прорезью в кармане куртки.
Индейцы, завернутые в старые, изъеденные молью одеяла и форменные солдатские мундиры, начали спускаться по склону, но один, сердито убеждая в чем-то товарищей, остался наверху.
Один из индейцев спешился и направился к дверям амбара. Мэбри знал: пора начинать игру, иначе он потеряет вороного. Выйдя из-за угла и расстегнув куртку, он сделал три шага. И тут индейцы заметили его.
— Хау, — сказал Мэбри, останавливаясь.
Пришедшие, как он понял, — молодые индейцы, за какие-то проступки изгнанные из племени сиу, и в случае столкновения справиться с ними будет нелегко. Он не принимал в расчет индейца, который остался наверху: тот был старше, одеяло его выглядело поновее, и он был осторожнее отчаявшихся молодых воинов.
Первым заговорил пеший индеец.
— Где скво?
— Нет скво, — ответил Мэбри. — Вот — один конь… один револьвер.
Конный индеец что-то сказал тому, который спешился, и тот взялся за скобу двери.
— Стой!
Мэбри сделал шаг вперед, но конный индеец уже подхватил винтовку. Круто развернувшись, Мэбри выстрелил из-под полы куртки, и индеец, выронив оружие, упал через шею лошади на снег.
Выстрел застал индейцев врасплох. Они не видели револьвера у бледнолицего и теперь переводили растерянные взгляды с убитого на Мэбри. В воздухе стоял острый запах пороха.
Старший индеец, не желавший неприятностей, повернул коня и поскакал прочь. За ним последовал тот, что оставался на коне, а третий, спешившийся, едва нагнулся за упавшим винчестером, — как тут же пуля, взбив снег, прожужжала у его уха; по холмам прокатился винтовочный выстрел.
— Оставь ее! — крикнул Мэбри. — Проваливай!
Сиу пробормотал что-то злое и вскочил на коня; повернувшись, с лицом, потемневшим от гнева, он еще раз прокричал что-то в сторону Мэбри и помчался за товарищами.
Когда индейцы скрылись из вида, Мэбри поднял брошенный винчестер. Он был новее, чем его собственный, а на прикладе виднелись инициалы «X. С. « — украден у белого или снят с трупа.
С гребня холма с винтовкой в руках спустился Том Хили.
— Я решил дать им понять, что ты не один.
