Все вместе мы благополучно добрались до дома.
Глава 16
ПРОЩАНЬЕ. НЕПРИЯТНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
Я пережил две недели безоблачного счастья. Мы встречались с Изолиной каждый день, иногда даже по нескольку раз, и единственным пятнышком на светлом фоне нашего блаженства было ежедневное расставание. Однако нас утешало сознание, что на следующий день мы снова увидимся.
Но вот настало время, когда нам пришлось расставаться не на один день, а на целые недели, месяцы, а может быть, и годы. Разгоревшаяся война призывала меня в ряды сражающихся.
Будучи лишь добровольцем и искателем приключений, я имел полное право не идти воевать. Отечества у меня не было, сражался я не за свою страну, и поэтому чувство патриотизма не могло меня удерживать. Мною руководило совершенно другое чувство — гордость. Я жаждал славы, чтобы принести ее в дар Изолине… Расставание наше было невыносимо тяжелым. Мы никак не могли оторваться друг от друга. А между тем мне надо было как можно скорее вернуться в лагерь, чтобы рано утром выступить со своим отрядом в поход.
Мы с Изолиной и приезжали на место свиданий и уезжали оттуда всегда порознь, по разным дорогам. Делали мы это из предосторожности, хотя здесь мы никогда никого не встречали, да и поблизости не было никаких жилищ. Будучи в полной уверенности, что наши встречи никому не известны, мы в последнее время стали менее осмотрительны.
Утром перед моим последним свиданием с Изолиной Уитли намекнул мне, что в деревне кое-что пронюхали и мне следует быть осторожнее.
Погруженный в мрачные мысли о предстоящей разлуке, я не придал особого значения словам лейтенанта и пропустил мимо ушей его совет взять с собой провожатого. Я не хотел, чтобы кто-то был свидетелем нашего прощания.
Когда мы расстались, сказав друг другу последнее «прости», мне страстно захотелось еще раз взглянуть на Изолину, и я отправился по ее следам.
Не успел я проехать и пятисот ярдов, как до меня донесся громкий разговор. В одном из разговаривающих я узнал голос Изолины, в другом… Ее собеседником был Иджурра, который по «достоверным данным» находился со своим отрядом за десятки миль от нашего села.
Трудно описать, что я испытывал в эту минуту… К стыду своему, чувство, охватившее меня, больше всего было похоже на ревность. Несмотря на Изолинины слезы, клятвы, поцелуи, я снова ревновал ее к Иджурре.
Тихо соскользнув с седла, я подкрался поближе к разговаривающим.
Изолина сидела на лошади, а Иджурра стоял около нее, ухватившись за поводья. По выражению его лица я понял, что встреча эта — по крайней мере, со стороны Изолины — была случайной.
Лица Изолины я не видел, но голос был гневным.
Находясь всего лишь в нескольких шагах от них, я отчетливо мог слышать каждое слово.
— Итак, вы отказываетесь? — спросил Иджурра.
— Я и прежде отказывала. Вы ничего не сделали, чтобы я могла изменить свое решение.
— Ну, у вас есть и другие причины. Я не так глуп. Мне отлично известна ваша тайна. Вы любите этого американского офицерика.
— А если бы и так? Больше скажу: я и не хочу скрывать этого. Я действительно люблю его.
— И вышли бы за него замуж?
— И выйду за него замуж.
— Этого никогда не будет!
— Но кто же может помешать мне?
— Я!
— Вы бредите, Рафаэль!
— Вы можете любить его, сколько вам будет угодно, но женою его — клянусь — не будете. Слушайте, Изолина де Варгас, у меня есть важные документы, касающиеся вас и вашего отца. — При этом Иджурра вынул из кармана какие-то сложенные бумаги.
— Вот это, — продолжал он, — пропуск, выданный Изолине де Варгас американским главнокомандующим. А это письмо вашего отца к главному комиссару американской армии и письмо последнего к вашему возлюбленному. Хорошенький образчик измены! Теперь во главе республики стоит генерал Санта-Анна. Если я ему представлю эти документы, он прикажет тотчас арестовать вас и вашего отца. Ваша земля и имущество будут у вас отняты и перейдут ко мне. Советую вам взвесить все это, и, если вы согласитесь стать моей женой, я сейчас же уничтожу эти документы.
— Этого никогда не будет!
— Никогда? Ну, так вы еще раскаетесь в этом! Как только выгонят отсюда эту орду американских бездельников, ваши земли будут моими.
— Вы забываете, что владения моего отца лежат по техасской стороне Рио-Гранде, и прежде чем американские бездельники, как вы выражаетесь, будут изгнаны отсюда, река эта станет границей их владений. Кто же тогда будет иметь право конфисковать наши земли? Вы или ваш трусливый начальник?
Этот ответ окончательно взбесил Иджурру.
— Да, но и в этом случае владения вашего отца никогда не достанутся вам, так как вы не родная дочь дона Рамона. Я могу подтвердить свои слова доказательствами. И неужели вы думаете, что я люблю вас? Если я когда-нибудь говорил вам это, я лгал! Любить дочь бедного индейца! Ха-ха-ха…
— Негодяй, — воскликнула Изолина, — ступайте прочь!
— Погодите, — ответил Иджурра, еще крепче сжимая уздечку. — Я должен еще кое-что сообщить вам.
— Бросьте уздечку!
— Прежде обещайте мне…
— Пустите меня или я убью вас!
Я бросился к ней на помощь. В это время Изолина выхватила пистолет и направила его на Иджурру. Решительность ее произвела впечатление: трус отпустил поводья и отошел в сторону. Лошадь, почувствовав свободу, бросилась вперед, и в одну минуту Изолина исчезла из виду. Я опоздал к ней на помощь, и она даже не знала, что я был свидетелем их разговора.
Иджурра продолжал стоять, посылая вслед Изолине проклятия и угрозы. Его голос заглушал мои шаги, и он, стоя ко
