Луис Ламур - Одинокие мужчины

Рокка то и дело оглядывался. Он явно пребывал в беспокойстве. Оно и понятно: если на земле апачей видишь их, значит, есть повод для беспокойства, а если не видишь, то считай, что попал в беду.

Когда по равнине поползли тени окрестных гор, мы, четверо уставших парней с уставшими детьми на руках, набрели на ранчо. На подступах к нему мы вытянулись цепью. Я ехал с винчестером наготове, рыская глазами из-под низко надвинутой шляпы в поисках малейшего подозрительного движения или тени.

Дыма не видно, движения тоже. Внезапно закричала голубая сойка, затем подала голос перепелка, ей вторила другая. И снова воцарилась тишина.

Мы молча въехали во двор — Баттлз через ворота, а я через дыру в полуразвалившейся стене. Рокка обогнул дом слева, Испанец справа.

Ранчо оказалось заброшенным. Деревянные постройки сгорели, а каменные стены обвалились. Окна напоминали слепые глаза, уставившиеся в пустоту. Там, где когда-то были сараи, на камнях разбитого фундамента лежали обгорелые бревна. Загоны для скота заросли мескитовым кустарником.

Но деревья во дворе уцелели и манили под свою сень. И вода текла по железной трубе в чудом уцелевший резервуар. В открытое окно протиснулась ветка дуба. Во внутреннем дворике проросла сикамора, раздвинув каменные плиты.

Когда-то ранчо было сказочным местом, здесь зеленели поля, жили, трудились и любили люди.

Мы въехали во двор и натянули поводья. Теперь мы слышали только ветер и шум воды в резервуаре.

Джон Джей Баттлз не спеша огляделся по сторонам и ничего не сказал, Испанец Мерфи некоторое время сидел молча.

— Когда долго едешь по пыльной тропе или блуждаешь по пустыне в поисках воды, о таком месте можно только мечтать, — сказал наконец он.

— Надо осмотреть ранчо, — ответил я. — Тамп, разведай, что там сзади. Испанец, ты остаешься с детьми.

Во дворе прямо у меня из-под ног метнулся заяц и вприпрыжку стал улепетывать. Мы обыскали все вокруг, но ничего не нашли. Абсолютно ничего.

В углу двора находилась смотровая башня, но теперь она наполовину скрыта деревьями. Туда-то я и направился. Баттлз же принялся готовить еду.

День клонился к закату, но солнце еще светило вовсю, и из-за этого открытая местность с западной стороны просматривалась плохо. Если появятся индейцы, то только с востока, но они не преминут воспользоваться при атаке слепящим светом солнца. Однако солнце скрылось за горами, а я принялся еще более внимательно осматривать местность, но не обнаружил ничего подозрительного.

Где Дорсет Бинни и мальчик? Если они поехали той дорогой, которую я указал, то должны находиться где-то поблизости, поскольку мы в общем-то держались западного направления.

Со смотровой башни я мог как следует оглядеть окружающее. Хозяин ранчо знал, где следует селиться: местность хорошо просматривалась со всех сторон, а значит, по тем временам, хорошо простреливалась, и тем не менее индейцы захватили ранчо, предали его огню и скорее всего убили всех, кто здесь жил.

По моим подсчетам, для надежной обороны ранчо достаточно человек пятнадцать — двадцать. Может, тут было мало народа, когда напали апачи?

Я увидел их перед самым заходом солнца — двух всадников на расстоянии полумили от ранчо.

Я окликнул Мерфи, который стоял ближе всех. Он опустился на колено у пролома в стене, готовый в любой момент открыть стрельбу.

Когда всадники приблизились, я удостоверился, что это она, хотя с самого начала не сомневался в этом.

Выпрямившись во весь рост, я крикнул:

— Дорсет! Дорсет Бинни! Милости просим!

Лаура Приттс Сэкетт была безупречной женщиной. Она держалась холодно и отчужденно, однако ей удавалось создать впечатление, что под маской спокойной безупречности скрывается темпераментная, обуреваемая страстями натура, которая лишь ждет своего часа. Хладнокровная и бесстрастная молодая женщина, она очень рано поняла, что, создавая видимость бурлящих эмоций, обретает грозное оружие, и она умело им пользовалась.

Ее безудержное восхищение перед отцом привело к тому, что она испытывала ненависть ко всем, кто пытался каким-либо образом противостоять ему.

Дни складывались в недели, новостей из Мексики не поступало, и Лауру стало обуревать беспокойство: а что, если апачи не убили Телля Сэкетта? Что, если он вернется и ее обман раскроется? Впрочем, о последнем она не особенно беспокоилась, так или иначе она не намерена оставаться в Тусоне.

Она знала Сэкеттов достаточно хорошо и понимала, что они способны выпутаться из самого безвыходного положения. Неожиданно она приняла решение.

Она немедленно уедет из Тусона и вернется на Восток. Нет смысла сидеть здесь, в этой жаре, и ждать неизвестно чего. Вести о том, что случилось в Соноре, могли вообще не прийти. У ее отца была на Востоке кое-какая собственность, настала пора заняться ею. Но прежде она предпримет еще одну, последнюю попытку.

Это решение созрело, когда Лаура Сэкетт сидела в «Мухобойке». Она, как и все, знала о перестрелке в салуне «Кварцевая скала» и видела Хадденов в городе. Она также слышала, что Хаддены намерены сделать с Теллем Сэкеттом и Тампико Роккой, если им доведется снова их встретить.

Вдруг дверь распахнулась, и вошел капитан Луистон в сопровождении лейтенанта Джека Дэвиса, которого она знала еще по путешествию в дилижансе.

Мужчины приблизились к ее столику.

— Миссис Сэкетт, — сказал Дэвис, — разрешите представить вам капитана Луистона.

Лаура широко раскрыла свои голубые глаза, но капитан отвечал ей сдержанно. Похоже, этого не так легко провести.

— Как поживаете, капитан? — сказала она. — Не хотите ли присесть?

Мужчины сели и заказали кофе.

— Простите за вторжение, миссис Сэкетт, но мы хотели бы знать местонахождение Телля Сэкетта. Кажется, он ваш родственник?

— Он брат моего мужа, — ответила Лаура, — однако надо признать, что я познакомилась с ним лишь недавно. Кстати, именно здесь, в этом зале. Он был с какими-то людьми. Они собирались вместе куда-то отправиться. У него неприятности?

Луистон заколебался.

— И да, и нет, — наконец сказал он. — Если мистер Сэкетт, как мы слышали, отправился в страну апачей, у него могут быть очень серьезные неприятности.

Губы Лауры затрепетали.

— Он… он ведь не убит? Все Сэкетты — безрассудные, отчаянные люди, и… — Она умолкла.

— Мы не получали оттуда никаких известий, — сказал Луистон. — Армия планирует нанести удар по апачам, для этого придется предпринять рейд на территорию Мексики. Нам не хотелось бы раздражать мексиканцев самовольной и нелегальной экспедицией.

— Я… я не знаю. Если с мистером Сэкеттом что-нибудь случится, муж будет чрезвычайно огорчен. Они были очень близки.