Индеец снова прыгнул, но Родело сделал финт и встретил его ударом правой. Яки успел остановиться, а Дэн не смог сдержать замах и упал ему под ноги. Оба свалились на землю. Яки был быстрее, он оказался сверху и нажал предплечьем Дэну на горло.
Родело лежал на спине, защищая горло ладонью, а индеец уже обхватил его второй рукой. Дэн высоко забросил ноги, скрестил их перед лицом воина и, обдирая шпорами, сбросил его с себя. И поднялся, тяжело дыша.
Яки корчился и извивался, наконец выпрямился. По его лицу, разодранному шпорами, стекала кровь. Он осторожно обошел вокруг, подобрал нож и снова кинулся на Дэна, но тот свалил его на землю, подставив ногу. Яки прыгнул еще раз, взмахнул ножом и прорезал Дэну рукав. Теперь Родело двинулся на него, выжидая удобного момента. Он не решался воспользоваться револьвером, потому что другие индейцы могли быть близко. Его собственный нож висел на поясе, прихваченный ремешком. Он потянулся за ним.
Быстрый взмах вражеского ножа рассек его рубашку спереди, и он ощутил, как резануло по напряженным мышцам живота. Но, взмахнув ножом, индеец повернулся, и Дэн сбил его на колени. Прежде чем он успел подняться, Родело бросился на него, оторвал от земли и швырнул в заросли чольи.
Индеец вскрикнул и хотел освободиться, но с каждым движением в него впивались все новые колючки. Он дергался — но от этого становилось только хуже. Родело отвернулся от него и подобрал свою винтовку.
Дым поднимался к небу тонким столбом. Подкинув дров, Дэн взглянул на индейца.
— Ты, парень, сам на это напросился, — сказал он с усмешкой, — выкручивайся теперь, как сможешь.
И тут же понесся вниз по скалам с головоломной скоростью. Яки идут — а далеко ли они, он понятия не имел.
Он был на выступе скалы почти у подножия, когда заметил всадника, который, ведя на поводу второго коня, выехал из мескитов и двинулся по тропе. Это был Джо Харбин, и он уводил его грулью!
— Джо! — закричал он. — Джо!
Харбин повернулся в седле и, не останавливаясь, показал ему нос.
Взбешенный Родело вскинул винчестер к плечу, но Харбин уже исчез в арройо. А когда он показался позднее, было уже слишком далеко… по крайней мере, для прицельного выстрела, а шальная пуля могла убить мустанга.
Все-таки они расправились с ним — теперь он все равно что мертвый. Без коня, без воды, и индейцы приближаются с каждой минутой. Нужно идти! Он должен во чтобы то ни стало добраться до воды, должен пересечь дюны, должен выжить!
Его сердце сжималось от тяжких предчувствий. Слишком хорошо он знал пустыню, чтобы не понимать, какие жалкие у него шансы. Можно добраться до спрятанной ольи с водой — верхом это легкая прогулка. А пешком это вопрос жизни и смерти. А может, они нашли олью и разбили ее?
Он должен идти — но не сразу. С этой минуты каждый шаг должен быть шагом в верном направлении. Двигаться необдуманно — значит, напрашиваться на гибель.
Том Беджер будет вести их через дюны, и они отправятся, не дожидаясь Джо Харбина. Пока догонит их, они будут уже далеко в дюнах, и им будет тяжело. В песках от коней мало пользы, двум мужчинам и девушке придется изрядно помучиться, чтобы провести их через дюны. И все это время индейцы будут догонять их. В песках пеший может двигаться быстрее, чем всадник.
Уже несколько часов Родело не пил воды. Он полагал, что сейчас находится ближе к берегу, чем Беджер и Нора, но не был уверен, а заблудиться в дюнах — это конец. Он знал, что с этого момента будет идти по тонкой проволоке, по обе стороны которой смерть.
Он двинулся, держась самых густых зарослей, выискивая хотя бы небольшую тень, продираясь через гущу чольи. Прежде всего нужно убраться прочь с горы, подальше от наблюдателей.
Вскоре он свернул на юг и шел теперь ровным шагом — или настолько ровным, насколько позволяла местность. Он был настороже, но в движении чувствовал себя лучше. Где-то впереди ему предстоит раскрыть карты… и, если повезет, получить золото и Нору.
Первый час идти было не очень трудно, и он хорошо использовал время — прошел мили две с половиной. Следующий час пришлось идти по лаве, вдоль края дюн, и он преодолел вдвое меньшее расстояние. Время от времени возникало искушение свернуть прямо в дюны и попытаться пробиться к берегу. Кое-где песок казался достаточно плотным, но на это он не мог положиться — и ему отчаянно не хватало воды. В горле пересохло, губы обветрились, язык во рту — как полено. Его шаг сильно замедлился, реакция — тоже. Он едва преодолевал желание бросить ружье… Индейцев видно не было.
Солнце уже садилось, когда он, наконец, достиг водоема. Как он и ожидал, остальные ушли; и, как он опасался, его олья была разбита… это, видимо, Джо Харбин. Но на дне осталось немного воды, не больше глотка, и он ее жадно выпил. Из водоема вода вытекла вся, до последней капли. Он нашел одну вещь — выброшенную флягу с пулевой пробоиной. Внезапно ему пришла в голову мысль — и он снял с фляги шерстяной чехол. Роса будет конденсироваться на металле.
Он обдумал дальнейшее, взвесил риск и решил пока что остаться здесь и отдохнуть. Лег, попытался уснуть, но не позволила жажда. И тут вспомнил, что видел большой кактус-бочонок чуть выше водоема. Он поспешно пробежал по растрескавшейся лаве и нашел кактус. Держась подальше от колючек, срезал верхушку. Влез рукой внутрь, выгреб пригоршню мякоти и выдавил из нее сок себе в рот. Сок был какой-то горький, но все-таки влага… Казалось, он очень долго выгребал мякоть из кактуса и выдавливал капли в рот. А потом снова лег — и заснул.
Проснулся он внезапно, ощутив пронизывающий холод. Пошел за флягой, облизал росу с ее поверхности и почувствовал себя лучше, хотя влаги там было совсем немного.
Он думал об источниках Сьерра-Бланка — если повезет, там может быть вода. Если бы он отправился сразу, то был бы хороший шанс закончить переход сразу после восхода солнца… А если воды там нет? Тогда ему придется пробиваться к побережью, не имея и одного шанса из тысячи…
К такому выводу он пришел в своих раздумьях, а тем временем ноги несли его вперед почти машинально, и мозг лишь какой-то своей частью вмешивался в движения. На юго-восточном горизонте маячил массив Сьерры, и его поразила внезапная мысль, что он давным-давно мог бы уже пробиться к побережью через пески там, где потерял коня. И теперь стоял бы уже на берегу Залива…
Он упал.
Шатаясь, поднялся, и пошел дальше, обходя скалы. Как человек слегка навеселе, он выбирал путь осторожно и неуверенно, и только на ровных участках ускорял шаг — или ему так казалось.
Через какое-то время он понял, что начинает светать. Он машинально отмечал, что снова падал… несколько раз. А горы не приближались.
