это сделал только потому, что пожалел маленькую девочку. И вообще, я приехал по делу, ищу одного человека. У него черные усы, одно ухо оторвано, а ездит он на чалой лошади с большим клеймом в виде треугольника.
Джим отшатнулся от меня и поднял ружье.
– Тогда тебе лучше поскорей уехать, – мрачно сказал он. – За то, что ты для нас сделал, мы у тебя в долгу… но друг Волка Эшли не может быть нашим другом.
Я пренебрежительно глянул на него и поскакал вниз, к Вампуму, подумав, что найду черноусого там.
Вампум был похож не на город, а скорее на один огромный салун, где все резались в карты и весело галдели. Народу на улицах почти не было, а редкие прохожие все куда-то спешили. Я остановил одного и спросил, где найти доктора. Тот указал на дом и сказал, что там живет доктор Ричардс. Я поскакал к входу и крикнул, а изнутри раздался голос:
– Чего надо? Ты у меня на мушке!
– Док Ричардс? – спросил я.
– Да, и держи руки подальше от ремня, а не то нашпигую тебя свинцом.
– Какой дружелюбный, вежливый народ в вашем городишке, – фыркнул я. – Я не собирался делать ничего плохого. Просто там на холме одному человеку нужна помощь.
Дверь тут же отворилась, и в проем просунулись голова с рыжими бакенбардами и ствол дробовика.
– О ком это ты?
– Мне сказали, его зовут Джоуб, – ответил я. – Он на горе Гризли.
– Хм-м-м-м, – протянул док Ричардс, сурово рассматривая нас с Капитаном Киддом в свете звезд. – Сегодня я вправлял кое-кому челюсть, и этот кое-кто много рассказывал о человеке, срезавшем висельника. Если ты и есть тот самый человек, советую тебе убираться поскорее, пока Ормонд тебя не схватил.
– Я весь день ничего не ел и не пил, к тому же я ищу кое-кого, – сказал я. – Так что из Вампума я уйду только тогда, когда закончу все дела.
– У меня нет привычки спорить со здоровяками вроде тебя, – сказал док Ричардс. – Я немедленно седлаю лошадь и отправлюсь на гору Гризли. Если мне больше не придется увидеть тебя живым, что вполне вероятно, то знай: я запомню тебя на всю оставшуюся жизнь как самого огромного и самого тупого человека, которого я когда-либо видел. Доброй ночи!
Я подумал, что жители Вампума какие-то странные. Я отвел Капитана Кидда в сарай, который служил местным стойлом, и лично убедился, чтобы его привязали как можно крепче и как можно дальше от других лошадей, иначе он пооткусывал бы им уши. Сарай показался мне чересчур хлипким, чтобы удержать его, но я сказал конюху, чтобы тот не отказывал Капитану Кидду в корме и немедленно бежал за мной, если жеребец начнет буянить. Затем я отправился в самый большой салун под названием «Золотой орел». Настроение у меня было хуже некуда, ведь я окончательно сбился со следа мистера Черные Усы, и даже если бы мне удалось отыскать его в Вампуме, а я еще на это надеялся, то мне все равно уже было ни за что не успеть вернуться на Медвежью речку до рассвета. Но я все же мог вернуть золото и успеть спасти хотя бы несколько жизней.
В «Золотом орле» оказалась целая толпа завсегдатаев; они пили, играли в карты, громко галдели и сыпали проклятиями, но, едва я зашел, все умолкли и с подозрением уставились на меня. Не обращая на них внимания, я подошел к барной стойке; вскоре обо мне все забыли, и поднялся обычный гвалт.
Пока я пил виски, кто-то подошел ко мне сзади и положил руку мне на плечо, сказав: «Эй!» Я обернулся и увидел большого, крепкого мужчину с черной бородой, налитыми кровью глазами и толстым брюхом; за поясом у него было два револьвера.
– Тебе чего? – спрашиваю.
– Ты кто такой? – требовательно спросил он.
– А ты кто такой? – сказал я в ответ.
– Я Билл Ормонд, шериф Вампума, – ответил он, – вот кто! – С этими словами он показал мне звезду, приколотую к рубахе.
– О, – говорю, – ну, а я Брекенридж Элкинс с Медвежьей речки.
Я заметил, что вокруг стало будто бы тише, некоторые опустили на столы свои стаканы, отложили бильярдные кии и, держась за ремни, начали обступать меня со всех сторон. Ормонд угрюмо почесывал бороду и качался на пятках. Наконец он сказал:
– Ты арестован!
Я быстро поставил стакан, а шериф отшатнулся и выкрикнул:
– Не смей угрожать оружием представителю закона!
Люди, обступившие меня, зашевелились.
– За что это ты меня арестовываешь? – строго спросил я. – Я законов не нарушал.
– Ты напал на одного из моих помощников, – сказал шериф, и только тогда я заметил того самого парня, Джексона, – он стоял за спиной Ормонда с перевязанной челюстью. Он даже не мог говорить, только тыкал в меня пальцем да тряс кулаками. – К тому же ты срезал петлю с преступника, которого мы повесили, – сказал шериф. – Так что ты арестован!
– Но я ищу одного человека! – запротестовал я. – Мне никак нельзя за решетку!
– Об этом надо было думать раньше, когда нарушал закон, – возразил Ормонд. – Отдай оружие и не оказывай сопротивления.
Сразу с десяток человек положили руки на рукоятки своих револьверов, но сдаться меня заставило не это. Папаша всегда учил меня не сопротивляться представителям власти. Поэтому как-то так само собой получилось, что я протянул свое оружие парню со звездой на рубахе. Это было неправильно, но я был сбит с толку, и все мысли в голове перепутались. Я не из тех, кто моментально соображает. Так что просто сделал так, как говорил папаша.
Ормонд повел меня по улице, а следом за нами волочилась целая толпа. Мы остановились перед бревенчатым домом с решетками на окнах, рядом с которым теснилась деревянная лачуга. Из этой лачуги вышел человек с большой связкой ключей; шериф сказал, что это тюремщик. Меня заперли в этой деревянной тюрьме, а Ормонд и все остальные ушли, только тюремщик сел на крыльцо своей лачуги и принялся вертеть самокрутку.
В тюрьме не было света, зато я нашел койку и попытался улечься, но она была не рассчитана на человека ростом шести с половиной футов. Я сел, и только тогда до меня дошло, в какой жуткой передряге я оказался. Я должен был отыскать черноусого, забрать у него чужое золото и вернуться на Медвежью речку, чтобы успеть спасти жизни всей своей родни, а вместо этого – заперт в тюрьме, и выбраться из нее мне никак нельзя, разве что пришлось бы убить представителя закона. На рассвете Джоэль с
