— Эля! — потребовал он, и его голос наполнил гулом маленькое помещение.
Потом он сел за стол спиной к остальным и протянул огромные ручищи к огню.
Я посмотрел на его руки. На одной не хватало пальца, на другой — двух ногтей. Обе руки были испещрены шрамами, но было видно, что они чудовищно сильны. Солдаты, которые до сих пор казались такими воинственными, притихли, боясь даже поднять глаза.
На поясе у него висел шотландский клеймор — огромный двуручный палаш и кинжал. Увидев на столе яблоко, он взял его, повертел в пальцах, положил яблоко на ладонь левой руки, вытащил кинжал и одним ловким движением рассек его пополам, не порезав ладони. Видно, кинжал был острый как бритва. Но не это удивило меня. Дело в том, что на обратной стороне его лезвия была глубокая выемка. Лезвие было широкое и прочное, а выемка служила для того, чтобы ломать лезвие шпаги. Достаточно было захватить лезвие шпаги в эту выемку, ловко повернуть кисть — и она сломана. Я слышал, что такие кинжалы бывают, но никогда не видел. Мой отец рассказывал, что некоторые воины умеют искусно пользоваться ими.
Огромный человек, из которого можно было сделать двух Энгасов, с хрустом ел яблоко, и этот хруст раздавался по всему помещению, где воцарилась полная тишина; только дрова в очаге трещали.
Хозяин поставил перед ним большой кувшин эля, и великан одним махом осушил его наполовину. Затем он обвел нас пронзительным взглядом, который сказал ему все, что он хотел знать. Особенно пристально он посмотрел на меня, как если бы я чем-то выделялся среди прочих. Я испугался: казалось, с первого же взгляда он догадался обо всем — кто я и что. Он ничего не сказал, допил эль и потребовал еды.
Неожиданно он повернулся к хозяину и спросил:
— Сколько отсюда до Эйра? Я когда-то бывал здесь, но очень давно.
— По дороге... примерно тридцать миль. Я и сам не заходил так далеко, — ответил тот.
Энгас тихонько, как бы про себя, сказал:
— Мы тоже идем туда.
Великан взглянул на него.
— Нам нужно нанять там лодку, — продолжил Энгас, — до северного побережья Шотландии или же до острова Льюис.
— Что ж, пойдем вместе, — сказал великан и потребовал еще эля. — Если вы идете со мной, то двинемся до наступления дня.
Как приятно было шагать на заре, как сладко пахло свежей, омытой дождем травой и как красиво вырисовывались силуэты серых скал, высившихся над зелеными лугами с вкраплениями там и тут кустов. Мне нравился этот край. Кругом ни души — только мы трое неустанно шагали по дороге и долгое время не говорили ни слова.
Дождь уже кончился, но тяжелые облака на небе висели низко, обещая вскоре новый дождь. Мы шли, стараясь не отставать от великана, и уже оставили далеко позади гостиницу, и были рады, что она осталась позади. Какая-то темная птица пролетела над самой дорогой, и в четверти мили от нас дикая лошадь подняла голову с густой гривой, посмотрела на нас и, помотав головой, сделала шаг по направлению к нам, как будто угрожая. Мне не захотелось тревожить это благородное животное, которое умеет ценить сладость свободы на безлюдных вересковых пустошах, у подножия шотландских гор.
Мы шли уже с час, как вдруг наш спутник-великан взглянул на меня и спросил:
— Ты ищешь Фергаса Макэскилла?
Я удивленно посмотрел на него и ответил:
— Да.
— А зачем он тебе?
— Я учился биться на шпагах и хочу стать искусным фехтовальщиком. Мне казалось, меня хорошо обучили — вначале мой отец, а затем цыган по имени Кори. Но когда мне выпало вступить в бой с парнем всего лишь на четыре года старше меня, он здорово побил меня. Я уступал ему во всем. Я хочу учиться дальше, и мне сказали, что Фергас Макэскилл — величайший фехтовальщик.
— Ты хочешь потом вернуться и одержать верх над тем, кто одолел тебя?
— Еще вчера хотел, но сегодня это уже не так важно. Главное, чтобы больше никто меня не смог победить, в том числе и тот, кому я проиграл, если доведется снова с ним встретиться. Я думаю, мы встретимся.
— Как его зовут?
— Лекенби, Рэйф Лекенби.
— А!
— Вы его знаете?
— Нет, но слышал, что он убил человека в Керкадбрайте. Я видел его там — он очень силен, и он сражался с человеком, которого я знаю. — Он взглянул на меня. — Ты остался жив, так что теперь ты уже не новичок.
— Говорят, — продолжил он через некоторое время, — он убил еще четверых, в том числе солдата из Карлайля и датского фехтовальщика в Беруике.
Мы продолжали идти.
— Ты очень молод, но для своих лет силой тебя Бог не обидел. Посмотрим, что можно из тебя сделать.
— Вы беретесь учить меня?
— Разве ты этого не хотел? Я — Фергас Макэскилл.
Мы вышли в Эйр, когда еще не встало солнце, и не сомневаюсь, что, не появись Фергас Макэскилл, без неприятностей в гостинице не обошлось бы, потому что у нас явно были там недоброжелатели.
Макэскилл широко шагал по дороге, а мы шли то с ним рядом, то за ним. У него были могучие, широкие плечи с развитой мускулатурой, однако как он владеет клинком, я пока еще не мог судить. Шотландский палаш клеймор приспособлен для рубки, и боец с такими мощными мускулами и таким палашом, несомненно, опаснейший противник. Но меня-то привлекало искусство фехтования, распространенное в городах Италии, Франции, а также Испании. Может ли человек с таким могучим телосложением владеть тонким искусством общения с рапирой или клинком?
Когда мы вступили на улицы Эйра, дело шло к ночи, но в городе было людно. Мы чертовски устали и страшно хотели есть, так как только слегка перекусили на рассвете и целый день ничего не ели.
Энгас Фэр вообще осторожничал сверх меры, а здесь его бдительность удвоилась. Он остановился посреди улицы и сказал:
— Сейчас нам лучше расстаться. Меня могут узнать люди, которые ищут меня, а я не хочу ввязывать вас в свои дела.
— Что ж, — согласился Макэскилл, — я тоже не хочу, чтобы парень попал в беду не по своей воле, и, кроме того, думаю, лишние расспросы ему совсем ни к чему. В гостинице, куда мы идем, нам не станут задавать много вопросов, так что будь спокоен. Хозяин гостиницы — Мурей. Ты обходительно поговори с ним и попроси комнату в заднем крыле. Он сразу поймет, что тебе нужно. Это стоит немного дороже, но зато, если вдруг за тобой придут те, кто тебя ищет, там есть окно, выходящее на задний двор, и из него нетрудно спуститься вниз. А дальше по узкому проходу между конюшней и пивоварней ты выходишь прямо в переулок и по нему доходишь до реки Дун, там на берегу стоят лодки. Возьми одну из них, но помни, что ты должен оставить ее в Данере. Там есть маленькая рыбацкая деревушка с причалом, занесенным илом. У берега стоит старый дом с двумя фонарями: один выше, другой ниже. Привяжи лодку возле фонаря, который повыше, и ступай своей дорогой.
