Когда я увидел, что он не собирается вставать, я отряхнул колени и вернулся к мясной кости, которую обгладывал. Никто не проронил ни слова, но Джош Бун был явно удивлен и смотрел на меня так, как будто увидел впервые.
— А ты умеешь драться, — заметил он. — Ловко ты его.
— Однажды в Пьер-Хоул я дрался в течение двух часов с огромным траппером, как два Эда вместе, но я все равно отделал его.
Через некоторое время Эд Карпе вернулся к огню — он мотал головой и часто моргал, но никто не обратил на него внимания. Мне было его жаль. Я не приветствовал людей, начинавших драться между собой, когда рядом индейцы. На рассвете я вернулся к своей шахте и заметил, что, пока я охотился, кто-то побывал здесь и поднял скальную перемычку, как крышку от рояля.
Конечно, я расстроился, но никому ничего не сказал. Я пошел дальше вверх по реке и нашел еще лучшее место. Там я тоже вырыл яму, но, когда собрался уходить, прикрыл ее ветками и стер все следы.
В этот день была очередь Киньона охотиться. Вернулся он обеспокоенный.
— Нам лучше убраться отсюда или готовиться к бою. Мы окружены индейцами.
Меня они не послушали, а Киньону поверили. Мы вырыли несколько углублений для стрельбы и укрепили их бревнами. Я никому не сказал, что мою яму обчистили.
На следующий день я вернулся к яме, закрытой ветками, прокопал ее до скального основания и вынул породу. Она была тяжелой от золота, и я намыл золота еще больше. Мой метод оправдывал себя. Правда, это была более трудоемкая работа, чем промывание песка, и более опасная.
Этой ночью все, кроме Крюгера, собрались в лагере. Мы переглядывались и, поверьте, всем было не по себе. Никто не видел немца и никто не слышал выстрела. Утром я опять пошел вверх по течению, а потом вернулся к месту, где работал Киньон, но спрятался в кустах. Я залег недалеко от него и мог наблюдать за обоими берегами.
— Джим! — Я старался говорить тихо, чтобы только он слышал. — Не смотри в мою сторону и продолжай работать Говорить буду я.
— Хорошо, — отозвался он.
— Кто-то обокрал мою яму. Вычистил ее, пока я охотился.
Он вытер пот с лица, но промолчал.
— У меня есть подозрения насчет этого немца, — продолжил я.
— Ты думаешь, он украл твое золото и смылся?
— Может и так. Я не думаю, что индейцы убили его. Но все же давай поглядывать. Но тогда кто это сделал?
— Не ты и не я. Могу поклясться каждой унцией золота, что и не наш старый немец.
Помолчав, я сказал:
— Ты продолжай работать, а я послежу.
Ох и хитер был этот Джим. Он работал, но, правда, несколько странно. Наклонившись, он поднимался не в этом же месте, а чуть подальше. Поэтому если кто-то хотел выстрелить в него, то должен был ждать, пока он совсем откроется.
Что до меня, то я чуть не пропустил самое главное. Я лежал в кустах часа два, глаза у меня устали. День выдался теплый, и в последние дни я очень много работал, поэтому подустал. Я, наверное, с минуту смотрел на дуло ружья, пока понял, что именно вижу.
Киньона спасло только то, что он постоянно передвигался. Он был около воды, и камни частично закрывали его. Он копал песок под валуном и собирался промыть его. Стрелок ждал, пока он подойдет к воде, чтобы бить наверняка.
Но я не ждал. Подняв свою старенькую «шарпс», я выстрелил в кусты, целясь вдоль дула ружья. Послышался треск кустов, мы оба, Джим и я, бросились туда, но к тому времени, как добрались, человек исчез. Его следы ничего нам не сказали, кроме того, что он был в сапогах, и, следовательно, это белый.
Мы пошли по его следам, но никого не обнаружили, пока не спустились вниз между камней. Там мы нашли Крюгера. Он был скальпирован.
— Это не индейцы, — сказал Киньон и был прав. Это было ясно, как день.
— Среди нас убийца, — сказал я.
— Может быть, — засомневался Киньон. — Но поблизости может быть кто-то еще, о ком мы не знаем. — Помолчав, он продолжил: — У нас еще не много золота.
— Ни у кого из нас, — согласился я. — Но если сложить все вместе, для одного человека — это хороший куш.
— Нас окружили индейцы, — сказал вечером Киньон, сидя у костра. — В меня сегодня стреляли.
— Этого я и боялся, — признал Карпе. — Надо быть осторожнее.
Джош Бун посмотрел на Карпе и заметил:
— Меня пугают не индейцы.
Если Эд Карпе и понял что-то, то не подал виду.
Следующие два дня все шло прекрасно. Я работал, но одним глазом поглядывал вокруг. Время от времени я прерывался и обследовал территорию вокруг, чтобы убедиться, что никто не следит за мной. Стоя в яме, которую вырыл, я взломал слой основной породы, в которой были трещины, и намыл довольно много золота. Даже я, у которого дело шло хорошо, не мог поверить в столь богатый улов. Когда я сложил все в мешок, получилось денег столько, сколько я не видел за всю свою жизнь.
Киньон встретил меня в условленном месте на берегу реки.
— Пойдем еще выше, — предложил я, — и выроем яму вместе. Так будет быстрее, а золота хватит и на двоих.
Эд Карпе подошел к нам. Он перевел взгляд с одного на другого.
— Я бы хотел пойти с вами, ребята, — сказал он. — Я что-то стал побаиваться. Мне не нравится ходить одному. — Он еще посмотрел на нас и добавил: — Может, сдают нервы?
— А почему ты так говоришь?
— Я все время ощущаю, что кто-то следит за мной.
Бун в этот момент присоединился к нам, держа винтовку в изгибе локтя.
— В чем дело? Решили кончить пораньше?
— Мы решили объединиться и работать вместе, — ответил я. — Мы думаем, так безопасней. Меньше шансов, что индейцы неожиданно нападут. Мне кажется, мы должны забрать, что намыли, и убраться подобру-поздорову.
Джош Бун пристально посмотрел на меня и спросил:
— Теперь ты командуешь парадом? А я думал, что меня выбрали главным.
— Ты главный, — согласился Киньон. — Пайк и не думал о лидерстве. Он просто считает, что мы сделаем больше, если будем работать вместе, при условии, что каждый работает на себя.
— Он и работает на себя, так? Не знал, что он так здорово работал.
— У меня уже больше четырех тысяч, — сказал я. — Если кто-нибудь из вас имеет больше тысячи, то я сегодня готовлю ужин.
Четыре тысячи? Они вздрогнули.
— Так чего же мы ждем? — произнес Джим. — У меня нет и пятисот. — И он сплюнул на землю.
Таким образом все было решено, но не для Джоша Буна. Он очень переживал, потому что теперь все уже слушали меня. Даже Карпе слушался, а я не выпускал его из поля зрения. Он всегда держал оружие при себе и наблюдал за мной, я это заметил.
Все были раздражены. В этом месте, Блэк-Хиллз, нас было четверо мужчин, многие мили отделяли нас от других людей. Получилось, что мы больше следим друг за другом, чем за индейцами.
