— Что это на него нашло? — требовательно спросил он.
— Зеб ищет следы. Он может найти следы любого зверя на голых скалах при лунном свете.
— А он выдюжит в драке?
— Выдюжит. Он боец. Таких ты еще не видел.
Тэп поглядел вслед Зебу, но промолчал. Тэп сидел в седле прямо, с гордо поднятой головой, готовый к любым неожиданностям. А уж он-то встречался с ними часто.
Вдруг мы почувствовали запах дыма и почти в тот же момент увидели свой скот. В стаде было голов триста. Рядом с костром сидели четверо, но только один из них встал, когда мы подъехали.
— Осторожно, Тэп, — тихо произнес я, — их больше, чем четверо.
Низина, в которой находилось стадо, была длинной, примерно с четверть мили, по берегам протекавшего по ней ручья росли ивы и тополя, то здесь, то там были разбросаны заросли меските. Ивы почти полностью скрывали ручей. Что еще они могли Прятать от нас?
Табун сменных лошадей пасся поблизости. Я внимательно рассмотрел их.
— Тэп, — сказал я, — на пяти лошадях пот.
Напротив нас сидели Уэбб Холт, Бад Колдуэлл и высокий худой человек по имени Татл. У четвертого была грива нечесаных, белокурых, спадающих на плечи волос и тяжелый подбородок, контрастирующий с мягкими чертами лица. У него был недовольный, злобный вид.
— На этих коровах наше клеймо, — спокойно сказал я. — Мы их заберем обратно.
— Да неужели? — с грубым вызовом спросил Холт.
— И предупреждаем: больше мяса вы не получите.
— А кто вы такие? — сказал Холт. — У вас есть право на этот скот? Когда вы сюда пришли, у него не было хозяев.
— Хозяев не было. И скота тоже не было. Его пригнал мой отец. С тех пор мы пасем его, ухаживаем за ним и лечим. А вы заявились сюда с пустыми руками и даже не пытаетесь заняться делом. Мы не хотим, чтобы люди голодали, особенно дети, поэтому и разрешили вам убивать наших коров. Но теперь вы их просто крадете.
— Ты все сказал? — Холт встал и заложил большие пальцы за пояс. — А сейчас я тебе кое-что скажу. Вы можете уехать, но вы не уведете отсюда ни одной коровы.
— Если вы рассчитываете на человека в засаде, — сказал я, — то лучше позабудьте про него. Он вам не поможет.
Холт моргнул, а Бад Колдуэлл облизал губы. Длинноволосый блондин не двигался, не отрывая взгляда от Тэпа Генри, будто пытался вспомнить, где он его встречал.
— Не знаю, на что вы надеетесь, — сказал я, — но на вашем месте я бы оседлал коней и убрался отсюда.
— С какой стати, — спросил Холт, к которому возвращалась прежняя уверенность. — Коровы у нас, преимущество в людях — тоже.
— А нам наплевать на ваше преимущество, — сказал Тэп.
Холт перевел на него взгляд.
— Я тебя вижу в первый раз.
Тэп мотнул головой в мою сторону.
— Я сводный брат Дэна, и часть стада вроде как моя.
— Я его знаю, — вдруг сказал блондин. — Это Тэп Генри. Я его видел в Ньюсесе.
— Ну и что?
— Он ганфайтер, Уэбб.
Теперь все внимание Уэбба Холта сосредоточилось на Тэпе. Бад Колдуэлл отступил в сторону, чтобы обойти нас с фланга. Моя многозарядная винтовка «паттерсон» лежала поперек седла, рука сжимала затвор, а дуло было нацелено на Бада. Он занервничал.
Тэп не отрывал глаз от Холта. Мы знали, что в кустах сидит еще один человек, и надеялись, что о нем позаботится Зеб. Может, зря надеялись, нас было двое против четверых, и некогда было думать о пятом.
— Я даю тебе шанс, — сказал Тэп. — Если ты сделаешь правильный выбор, останешься в живых.
Уэбб Холт облизал внезапно пересохшие губы. Он знал, что через секунду на него будет смотреть дуло револьвера Тэпа и что, если Тэп окажется быстрее, ему крышка. Я отвел коня чуть назад, чтобы не выпускать из вида Бада и блондина.
— Седлайте лошадей и убирайтесь, — сказал я.
Неожиданно из кустов появился Зебони Ламберт.
— Можете начинать, ребята, — сказал он нам. — Отсюда вам уже никто не помешает.
Наши противники, как один, покрылись потом. Теперь нас было трое против четверых, к тому же моя винтовка смотрела прямо в живот одному из них. Бад — крутой парень, но не такой, чтобы строить из себя героя. Во всяком случае, не сейчас.
— Ты убил нашего человека? — резко спросил Холт.
— Да, он особенно не возражал, — ответил Зеб.
На минуту воцарилось молчание. Затем я тронул коня, держа Колдуэлла на прицеле.
— Если интересуетесь, — как бы между прочим сказал я, — это пятизарядная винтовка «паттерсон» пятьдесят шестого калибра.
— Уэбб? — Бад Колдуэлл нервничал. «Паттерсон» был нацелен ему в живот с расстояния менее двадцати футов.
— Ладно, — ответил Уэбб Холт, — мы можем подождать. Нас сорок человек, и нам нужен скот. Забирайте его, ребята, все равно он будет наш.
— Уэбб? — В голосе Тэпа послышались нотки, от которых у меня по спине поползли мурашки. — Давай решим спор вдвоем, ты и я. Остальные — свидетели.
— Послушай! — Холт побледнел.
— Ты говоришь, сорок, — очень спокойно сказал Тэп, — а я говорю, тридцать девять, Уэбб. Всего тридцать девять.
Бад Колдуэлл сам поднял руки, а худой парень отступил так быстро, что, споткнувшись, упал и остался лежать.
Блондин не тронулся с места.
— Холт сам бросил вызов, — громко сказал он. — Мы здесь ни при чем.
Уэбб Холт стоял, расставив ноги, правым боком к Тэпу Генри. Револьвер у него висел справа рукояткой вперед.
— Послушай, — сказал он, — не стоит нам… — Он схватился за револьвер, и Тэп два раза выстрелил ему в грудь.
— Хорошо, что ты предупредил меня, что он левша, — сказал Тэп. — А то я мог ошибиться.
Мы собрали коров в стадо и погнали домой. За всю дорогу никто не проронил ни слова.
Я думал об оставшихся тридцати девяти, а особенно о братьях Холта.
Пора нам сниматься с места, и чем скорее, тем лучше.
Мы жили в то время, когда страна была молодой и своенравной, как необъезженный мустанг, мы хорошо знали запах пороха и дыма костров из высохшего помета буйволов. Некоторые попали сюда, потому что сами выбрали свободу и полную опасностей жизнь, другие родились здесь, и иного пути у них не было.
Опасность была нашим постоянным спутником, и мы настолько свыклись с ней, что считали ее естественной частью своего существования. В том, что мы не расставались с оружием, не было никакой бравады, просто человек не смог бы выжить не вооруженным в Техасе середины XIX века, как не смог бы выжить без лошади или еды. Мы научились жить, как индейцы, потому что индейцы пришли сюда первыми, это была их земля.
Мы не могли больше ждать. Бескрайние земли на Западе были нашей надеждой и спасением. В те годы полмира знало, что, если жизнь не заладится, можно уехать на Дальний Запад. Он был в мыслях каждого мужчины. Он давал прибежище безработным, обанкротившимся, одиноким, разочаровавшимся в жизни и любителям приключений. Запад был землей обетованной.
