— Мне надо. Мне надо найти его. Я не мог поехать один, — он повернулся к Клейтону, плечи его приподнялись, крупные руки беспомощно разошлись, — потому что мне было страшно. Я не боюсь признаться в этом. Я не умею пользоваться оружием, чтобы защитить себя. Но я смогу поехать, если ты поедешь вместе со мной.
— Клей, ты и твой отец и так уже принесли много страданий в этот дом, — сказала женщина. — Зачем ты вернулся — за этим?
Клейтон все продолжал гладить руками выцветшую ткань у себя на бедрах. Он нахмурился, и глаза его потемнели.
— Я не ношу револьверов, — сказал он. — И я не отвечаю за то, что делает Гэвин. Я этим сыт по горло. — Это он сказал своему брату. А потом повернулся к Мэри-Ли. — Я не поеду с ним. Я не знаю, что сделал Кэбот, и не знаю, что случилось с Томом. Но я не собираюсь в Дьябло ни по этой причине, ни по какой другой. Я не хочу во все это ввязываться, Мэри-Ли. Я приехал только для того, чтобы забрать свое седло и повидать вас. А как с этим будет покончено, думаю, я смогу уехать…
Глаза его брата сузились, губы шевельнулись — он по-прежнему жевал мундштук трубки. Мэри-Ли снова перевела взгляд на Джоузи — та сидела, опустив голову к огню. Она время от времени шевелилась — подвигала очередное полено к потрескивающему огню. Никто на нее не смотрел. В хижине было тепло, уютно, а снаружи ветер, разогнавшись на равнине, со стонами врывался в долину, и оконные стекла тихонько тарахтели в рамах. Лестер недовольно посмотрел во тьму и пробормотал что-то насчет снега.
— Зима тут у нас была слишком мягкая, я думаю, может, она еще покажет себя, прежде чем кончится. Хорошая весна бывает только после суровой зимы.
Он прошел к огню, тяжело ступая сапогами по толстым доскам пола. Остановился, глядя на скачущий огонь.
— Хочу выйти наружу, на лошадей поглядеть, — сказал он. — Пойдем со мной, Клей.
Оба молча натянули овчинные куртки, аккуратно надвинули шапки на головы. Густые лохмы темных блестящих волос говорили об их родстве больше, чем другие черты. Лестер снял винтовку, висевшую над камином, и положил на сгиб локтя.
— Выйдем через заднюю дверь, — тихо сказал он. Клейтон последовал за ним. Женщины не подняли глаз.
Они остановились за дверьми, в свежей прохладной тишине вечера. Над ними было звездное небо, перед ними простиралась в чистом белом очаровании земля, убегающая вдаль. Долину теснили с боков толстые черные горбы спящих гор, укрытых шлемами снега, призрачных и тихих, как будто земля грозила небу сжатой в кулак лапой с выступавшими костяшками. На западе за этими горами лежала верхняя долина и город Дьябло.
— Тома застрелили в спину, — сказал Лестер, и голос у него был пустой и печальный. — Его нашли возле речки, милях в трех к югу от города. Он лежал головой в воде, лицом вниз. Вот это рассказал Кэбот, когда возвратился, — он рассказал, как узнал об этом… и сказал, что он следующим не будет. Сидел он тут — вот так просто, и тревога его грызла. Знаешь, Клей, мальчики… они всегда были страшно близки друг другу. Кэбот никак не мог оставить этого просто так. Он думал, что знает, кто сделал это и почему, но мне не стал говорить. Я спрашивал, но он мне не сказал…
Клейтон кивнул, потом вскинул голову к звездам. Ветер утих, но он ощущал на щеках холодное и чистое прикосновение воздуха.
— Вот это все, что он рассказал, — продолжал Лестер, — и почти все он рассказал в самый первый вечер, как только воротился. Мэри-Ли его во всем винила, говорила, что он всегда был умнее, чем Том, и что вообще им нечего было отправляться в Дьябло, это во-первых, а во-вторых, нечего было связываться с Гэвином. Она тебя тоже обвиняла, Клей, говорила, что мальчики стали такими дикими только потому, что это ты их взял к себе под крылышко, когда они еще детьми были… Поначалу она вообще вроде как голову потеряла…
Трубка Лестера погасла. Он глубоко вздохнул и повел плечами.
— Страшное это дело, Клей, потерять сына. У тебя-то детей нет, ты не знаешь…
Клейтон сказал медленно:
— Для меня это тоже горе, Лес, только я думал, что нечего мне много говорить об этом…
Старший брат наклонил голову и ногой разгреб снег. Когда он говорил, клубы пара вырывались у него изо рта с каждым словом и быстро исчезали в ночи. Лица обоих были бледно освещены луной, вынырнувшей из просвета между двумя вершинами, и сверканием снежных кристаллов под ногами.
— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Может, и ты знаешь, что я чувствую. Я должен был ехать за ним, Клей. Ну просто не должен был я отпустить его вот так, одного. Я боялся — но я боялся не того, что мне будет страшно… не знаю, понимаешь ли ты, что я хочу сказать. Он ведь единственный мальчик у меня остался. Я мог бы поехать за ним, если бы ты поехал со мной. Ты очень торопишься в Калифорнию? Можешь ты это для меня сделать?
— Время у меня есть, — сказал Клейтон, — только желания нет. Не хочу я никаких неприятностей. И меньше всего я хочу ввязываться в неприятности у Гэвина в долине. Ты ведь это можешь понять.
— Ты не хочешь видеть Гэвина?
Клейтон вздохнул.
— Я научился ремеслу в Амарилло, Лес… Я плотник — и неплохой плотник. Я подумал, что могу уехать в долину Сан-Фернандо. Я знаю, что молодой Хэккет туда переехал; я собирался написать ему письмо и расспросить про все…
— Ты изменился, Клей.
— Я думаю, семь лет — это для любого человека достаточный срок, чтоб измениться.
— Да, пожалуй.
Они снова замолчали. На лице Лестера медленно перекатывались желваки.
— Мне просто нужен кто-то, Клей, вроде как для поддержки, когда я поеду. Я могу сдаться слишком легко, если я буду один.
— Ты слышал, что Мэри-Ли сказала…
— А мне неважно, что она сказала. Я должен жить как сам понимаю. Не могу я позволить, чтобы мой мальчик отправился к дьяволу в логово, и не попытаться вытащить его оттуда. Тем более, когда одного из них уже убили. Он хороший мальчик, Кэбот. Он молодой и глупый. Меня он не уважает, но ты знаешь, Клей, что он о тебе думает.
Клейтон ничего не ответил.
— Вот из-за этого ты должен поехать со мной вместе. Просто поехать вместе. Ты это должен сделать ради Кэбота. И ради Тома, — добавил он.
Клейтон приподнял руку. Глаза у него были холодные и суровые.
— Твои мальчики сами выбрали себе дорогу. Я не заставлял их бросать дом и отправляться в долину. Когда я уехал из этих краев, они еще детьми были. Ты сам должен был держать их в руках, Лес. Это была твоя обязанность.
— Не сумел я, — тихо ответил Лестер.
Клейтон немного подумал. На мгновение ему показалось, что он слышит звуки, идущие от звезд. Звезды расцвели в темном небе — оно теперь стало темнее, когда луна скользнула за гребень северного хребта.
