Мое сердце отчаянно заколотилось, я испугался, но старательно не подал вида.
— Меня разыскивают, парень, но не думай, что я из пугливых. — Внезапно он положил обе руки на стол. — Мне никогда не нравился ни ты, парень, ни твой отец. Он был о себе слишком высокого мнения, Теперь его нет, а я нашел тебя. Это очень неплохо! У меня имеются кое-какие идеи на этот счет... Эта мисс Нессельрод, чем она занимается? Я думал сначала, что она приехала на запад в поисках мужа, но теперь в этом не уверен.
Я ничего не ответил, желая всей душой, чтобы только мисс Нессельрод подольше не приходила. Мелькнула мысль: в ящике стола лежит пистолет. Интересно, смогу ли я достаточно быстро достать его?
— Слышал, у нее появилась идея самой делать деньги. Интересно, сколько она заплатит мне за тебя?
— За меня? — Я старался говорить небрежно, беззаботно, будто не понимая, к чему он клонит, о чем ведет речь. — С какой стати она будет платить за меня? Я сирота, поэтому она пригласила меня к себе. Я работаю на нее.
Взяв несколько книг, я поставил их на полки.
— И вообще, вы сошли с ума! — возмутился я. — Она взяла меня, потому что мне негде было жить. Если вы заведете с ней разговор о деньгах, она рассмеется вам в лицо, да еще и выгонит меня. Она и так говорит, что я создаю ей слишком много проблем...
Отойдя от полок, я подошел к столу. Нежданный гость теперь был совсем близко от меня, но пистолет еще ближе. Флетчер казался озадаченным: видно, мои слова заставили его в чем-то усомниться.
— Я никому не нужен, — продолжал убеждать я с горечью в голосе. — Она единственная здесь, кто хорошо ко мне относится.
— Может быть, и так. — Он вытащил сигару и закурил ее. — Слушай-ка, а тот дом в пустыне, он принадлежал и в самом деле твоему отцу?
— Нет. Мы просто останавливались в нем на время, и все.
— Я интересовался этим домом. Как-то, приехав туда, я увидел свет в окне. Вначале подумал, это ты, но потом понял, что ошибся. Я не мог приблизиться к дому достаточно близко, но успел рассмотреть: тот, кто в нем находился, был очень высоким и большим человеком.
Флетчер повторил с недоумением:
— Очень большим!
Я заволновался, но постарался не выдать своего интереса к тому, что он сообщил.
— Иногда индейцы останавливаются в доме, возвращаясь Из пустыни, — равнодушно предположил я.
Внезапно поведение Флетчера изменилось. Он растянул губы в улыбке, которую, по-видимому, считал любезной.
— Ах, да забудь ты о том, что я говорил! Это всего лишь шутка! Только шутка! На самом деле я считаю твоего отца настоящим мужчиной.
Он огляделся.
— А знаешь, парень вроде тебя, да живя в таком месте, крутясь в этой лавке, мог бы подзаработать немного денег...
Он вынул изо рта сигару и ткнул ею чуть ли не мне в лицо.
— Мы с тобой, парень, друзья и должны идти одной дорогой. Услышишь тут разговоры всякие о деловых идеях, ну... и тому подобное, расскажи потом мне... Договорились?
Он стряхнул пепел с сигары, сунул ее обратно, зажал зубами.
— Или кто будет болтать тут о восстании, о приходе сюда янки. Здесь ведь частенько бывают эти... Вилсон и Стерн, они-то уж знают наверняка.... Так давай, значит, если что услышишь, сразу приходи ко мне. Передашь мне разговор — я тебе тут же плачу.
Он подмигнул.
— Партнеры, вот кто мы с тобой, парень! Компаньоны! Ты и я.
— Скоро вернется мисс Нессельрод, — предупредил я.
Он пошел к двери.
— Ну, парень, пока! Ухожу, а ты слушай да запоминай.
Флетчер вышел, прикрыв за собой дверь.
По ночам тишину города нередко нарушали выстрелы, обычно доносившиеся из Сонора-Тауна, что вовсе не означало, будто противниками являлись мексиканцы и калифорнийцы: в равной степени в перестрелках могли принимать участие и англичане. Ни один день не обходился без драк, где нередко пускались в ход ножи.
Время от времени ковбои соседних ранчо галопом проносились на своих лошадях по улицам, сворачивая в ближайшую рощицу и сбиваясь там в отряды.
Женщины не выходили на улицу после наступления сумерек, если не возникала необходимость отправляться на бал или возвращаться с бала. Но и в таких случаях дам обязательно сопровождал кто-нибудь из членов семьи.
Проснувшись как-то среди ночи, я услышал в соседней комнате голоса. Удивленный и несколько встревоженный, прислушался. Голоса принадлежали женщинам.
— Я пришла за помощью. Вы единственная, к кому я могу обратиться.
— Конечно, донна Елена. Чем могу помочь?
— Я совсем не знаю законов бизнеса, не ведаю ни о чем, что связано с оборотом денег. Люди моего круга совсем не думают об этом, мы... обмениваем одну вещь на другую... вы знаете. У вас же лавка, библиотека, книги... И кто-то рассказывал мне, что иногда вы занимаетесь бизнесом. Одна женщина, у нее ранчо около Сан-Педро, всегда говорит о вас с восхищением.
— Что именно вы хотите сделать, донна Елена?
— Хочу вложить свои деньги в бизнес, чтобы от них была какая-то прибыль, чтобы... стать богаче.
Мисс Нессельрод, очевидно, не решалась сразу дать совет, но в конце концов ответила:
— В этом всегда есть доля риска. Если человек хочет вложить деньги в дело, он должен быть готов и потерять их, донна Елена.
— Понимаю. Думаю, это чем-то похоже на игру в карты. Иногда везет одному, иногда другому.
— А как насчет вашего брата? Он знает о ваших планах?
— Он ни о чем таком не догадывается, но наверняка станет презирать меня, если узнает, и, конечно, не допустит этого. Он занимает деньги и с презрением относится к тем, кто дает в долг. Он гидальго, поэтому возвращает свои долги, когда заблагорассудится, ведь никто никогда не напоминает ему о сроках.
— Янки напомнят, будьте уверены, и станут требовать погашения долга.
— Я наслышана об этом.
Мисс Нессельрод снова помолчала, о чем-то, видно, снова раздумывая.
— У вас, донна Елена, есть деньги, о которых брат не знает?
— Да, есть. Их оставила мне моя мать. Отец и брат были довольны тем, что я не вышла замуж: не потребовалось тратиться на приданое. Но мама всегда понимала меня и втайне от всех незадолго до смерти оставила мне небольшую сумму в золотых монетах и драгоценности. Моя знакомая с ранчо говорит, что деньги делают деньги. Я думаю, вы можете посоветовать, как мне поступить. Понимаете, но я не могу этим заниматься открыто. Я донна Елена...
— Понимаю. И тем не менее вы хотите, чтобы я помогла вам. Каким образом?
— Заставить мои деньги работать. Я заплачу...
Мисс Нессельрод помолчала, потом спросила:
— Как велико ваше ранчо?
— Оно очень большое.
— Ваш брат, сказали вы, занимает деньги. Много ли он должен?
— По-моему, очень много, но ему все время нужно еще больше, поскольку коровьи шкуры не приносят большого дохода. Но он и слушать не хочет, отмахивается, говорит, скоро все будет по-другому, и снова занимает деньги.
