было чему! Мало того что сама внешность охотника приковывала внимание, впечатление усиливалось еще и тем, что он стоял в приемной так, будто находился в прерии: в шляпе и с длинным ружьем наперевес!
Зрелище впечатляющее: из-под уныло свисающих полей фетровой шляпы, бог ее знает какого возраста, цвета и формы, среди леса спутанных темных волос торчал устрашающих размеров нос, вполне способный заменить стре́лку солнечных часов. На фоне сплошной бороды, кроме носа, можно было разглядеть лишь пару маленьких, умных и чрезвычайно подвижных глазок, сверкавших неподдельным лукавством. Он рассматривал меня так же внимательно, как и я его. Причину такого внимания с его стороны я узнал позже.
Его туловище облачала старая, сшитая из козьей шкуры куртка, доходившая ему до самых колен. Куртка была явно с чужого плеча: этот маленький человечек выглядел в ней, как ребенок, шутки ради впрыгнувший в дедушкин халат. Из-под куртки торчали две тощие серпообразные ноги, на которых болтались кожаные леггины [10], обшитые бахромой; из них владелец, похоже, вырос лет двадцать назад. А в его невероятных размеров индейских мокасинах [11], кажется, мог целиком поместиться и он сам.
В руке знаменитый вестмен держал ружье, прикоснуться к которому я не решился бы за все золото мира. Оно скорее напоминало дубину, нежели огнестрельное оружие. В тот момент нельзя было придумать лучшей карикатуры на охотника прерий, однако вскоре я смог полностью оценить его незаурядность.
Внимательно разглядев меня, он тонким, почти детским голосом обратился к ружейному мастеру:
– Это и есть тот юный гринхорн, о котором вы рассказывали, мистер Генри?
Тот кивнул.
– Ладно! Мне он даже нравится! Надеюсь, Сэм Хокенс ему тоже будет по нутру!
Со своеобразным смехом, который я услышу еще тысячу раз, он повернулся к открывшейся в тот момент двери. Вошли хозяин и хозяйка, и из того, как они поздоровались с ним, можно было заключить, что они встречались и раньше. Затем хозяева пригласили нас в столовую.
Мы последовали приглашению, при этом Сэм почему-то не стал раздеваться. Только когда мы сели, он пояснил, указывая на свое старомодное ружье:
– Настоящий вестмен никогда не бросит свою хлопушку, тем более я – свою старушку Лидди! Я повешу ее вот сюда, на розетку от гардин.
Итак, свое ружье он величал Лидди! Позже я узнал, что у многих вестменов вошло в моду давать имена оружию и обращаться с ним как с живым существом. Повесив ружье, Хокенс решил сделать то же самое со своей замечательной шляпой. Он снял ее, и… К моему великому ужасу, в ней остались все его волосы! Кроваво-красный, полностью лишенный растительности череп охотника мог напугать любого! Наша хозяйка громко вскрикнула, а дети завизжали, как только могли. На это Сэм спокойно повернулся к ним и как ни в чем не бывало сказал, перемежая речь своим особым смехом:
– Не пугайтесь, господа! Что тут такого? С честью и полным правом, которое не посмел бы оспорить ни один адвокат, я с детства носил собственные волосы, пока на меня не напали пауни [12], содравшие с моей башки вместе с волосами и кусок кожи. Чертовски неприятно было, должен вам признаться! Однако все закончилось благополучно. Потом я отправился в Текаму и купил себе новый скальп, если не ошибаюсь! Его называли париком, и стоил он мне трех связок бобровых шкурок. Хотя все это пустяки! Новая кожа лучше старой, особенно летом: вот могу снять ее, если пот прошибет!
Он повесил шляпу на дуло ружья, а парик снова напялил на голову. Затем Сэм снял кожаную куртку и бросил ее на спинку стула. Куртка была сплошь в заплатах, кожаные лоскуты громоздились друг на друге, да так, что одеяние напоминало настоящий панцирь, который, похоже, не могла пробить даже индейская стрела.
Теперь, когда старый вестмен остался в кожаной охотничьей жилетке, мы увидели его худые кривые ноги во всей красе. За поясом у него торчали два пистолета и нож. Усевшись на стул, он бросил сначала на меня, а потом на хозяйку лукавый взгляд и напыщенно спросил:
– Не соблаговолит ли миледи, прежде чем мы примемся за еду, сообщить этому гринхорну, в чем, собственно, дело, если не ошибаюсь?
В очередной раз произнесенное «если не ошибаюсь» было его любимой присказкой. Хозяйка кивнула, повернулась ко мне, потом указала на другого молодого человека и заметила:
– Сэр, вы, вероятно, еще не в курсе, что мистер Блэк останется у нас вместо вас?
– Вместо меня? – Своего удивления я скрыть не смог.
– Конечно! Сегодня мы прощаемся с вами, но нам необходимо было найти нового учителя.
– Прощаетесь… со мной?!
Надо сказать, я ужасно благодарен судьбе, что тогда никому не пришло в голову запечатлеть на фотографии мой до смешного растерянный вид!
– Ну конечно, сэр, – ответила хозяйка, благожелательно улыбаясь, что я, впрочем, посчитал совершенно неуместным. После чего она добавила: – Раз речь идет о вашем счастье, мы не станем чинить вам препятствия. Поверьте, нам очень жаль расставаться с вами, и мы желаем вам всего самого наилучшего. Отправляйтесь завтра с богом!
– Завтра? Но куда? – бормотал я, ничего не понимая.
Тут слово взял Сэм Хокенс, стоявший рядом со мной. Он хлопнул меня по плечу и со смехом произнес:
– Куда? На Дикий Запад, вместе со мной! Вы блестяще выдержали экзамен. Другие геодезисты отправляются завтра – ждать дольше они уже не могут. И вы должны без разговора ехать с ними. Меня с Диком Стоуном и Уиллом Паркером наняли проводниками на пути вдоль русла Канейдиан вглубь Нью-Мексико. Не сомневаюсь, что у вас и мысли не возникнет остаться здесь зеленым гринхорном, а?
Вот оно что! Теперь я наконец прозрел. Похоже, они уже обо всем сговорились заранее. Мне определили роль геодезиста, быть может, на одной из больших железных дорог, которых тогда проектировалось немало. Мне даже не пришлось расспрашивать ни о чем, ибо все сведения я тотчас получил от своего доброго друга мистера Генри. Он подошел ко мне и сказал:
– Знаете, почему я так хорошо отношусь к вам? Сейчас вы живете у прекрасных людей, но учительствовать не ваше призвание. Вам просто необходимо попасть на Запад! Потому я и обратился в компанию «Атлантик энд Пасифик», чтобы они испытали вас. Экзамен вы выдержали – и вот ваше назначение на должность.
Мистер Генри передал мне документ. Когда я в него заглянул и увидел сумму своего вероятного заработка, то не поверил своим глазам. А мистер Генри продолжал:
– Теперь дальше… Вы поедете верхом, значит вам нужна хорошая лошадь, так? Я купил того чалого, что вы сами объездили. Забирайте его. Разумеется, понадобится и ружье. Вот вам мой старый тяжелый «медведебой». Я слишком стар для него, а вы из него
